— Ну, рассказывай, — тётя в предвкушении улыбалась.

Разговор я не услышала — возник туман.

Замелькали короткие воспоминания. Прогулки, совместные уроки, бурные обсуждения всего на свете, мелкие ссоры. Я видела, как формировались привычки, некоторые общие шутки и негласные традиции. На уроках танцев они всегда теперь вставали парой, часто вместе обедали и дурачились.

— Вы сегодня идёте гулять? — раздался где-то на фоне голос Оливии.

— Мы не договаривались, но сегодня четверг, думаю, да.

Туман начал долгое воспоминание.

Мама стояла на пороге дома Эда.

Эдмунд болезненно-зеленоватый с мешками под глазами открыл дверь.

— Привет, — он говорил в нос. — Что ты тут делаешь?

— Мне сказали ты болеешь, — мама заложила волосы за ухо. — Я принесла конспекты… и задания. По литературе.

— Спасибо, — такая причина визита Эдмунда очень озадачила. — Может… э… чая? Я, правда, приболел чуток, могу заразить.

Мама сдала шаг в дом и чуть смущённо объяснила:

— Там сочинение по литературе. Я лучше помогу тебе.

— Ну, тогда ванна там, если надо, — Эд указал в нужном направлении. — А вон там кухня, но там бардак немного. Я собирался бульон сварить и еды приготовить, но всё утро спал.

После пожара ремонт в доме не был закончен. Например в кухне было только необходимое — жаровые шкаф и доска, холодильный шкаф и пару столов-тумб. Ну и два стула. Даже стены не были покрашены и кое-где через чёрные пятна, оставленные огнём, угадывался первоначальный цвет стен.

Помыв в ванной руки, мама заглянула в кухню. Эда не было.

Однако в помещении напротив — в гостиной — он нашёлся. Спал сидя на диване с тетрадками в обнимку.

Гостья приложила руку к его лбу. Горячий. Мысли завертелись. Разбудить? Или оставить его спать? В конце концов её никто в гости не звал. Она сама пришла. Может, мешает.

Поразмыслив какое-то время мама решила всё же сделать что-то полезное, а именно поставить вариться бульон. Кусок курицы уже отмокал в кастрюльке на жаровой доске. Оставалось лишь добавить овощи и включить огонь.

Рядом на столе валялись продукты.

Воспоминание помутнело, пропуская часть.

Мама с ужасом на лице стояла перед жаровым шкафом. Незакалённая форма с картофельной запеканкой лопнула прямо внутри.

— Что случилось? — треск и звон разбудили спящего в гостиной Эдмунда.

— Я… я хотела помочь, — промямлила девушка.

— Ты что-то готовила? — у Эда вытянулось лицо.

— Да… я подумала, что, может, тебе помочь… бульон доваривается, — указала на кастрюльку дрожащей рукой. — А ужин… прости. Миска лопнула.

— Ты серьёзно просто так готовила мне ужин? Просто вот так взяла и решила позаботится? — медленно уточнил парень. — Вау… спасибо.

Мама не понимала, что так удивило Эда, а его восхищала бескорыстность.

— Я не хотела, чтоб так вышло с формой.

— Да забудь, — отмахнулся Эд и, всё ещё впечатлённый заботой, соврал. — Она мне никогда не нравилась. По скидке взял.

И снова замелькали короткие воспоминания…

В каком-то мама и Эд заливали в лесу сугроб водой из реки. Катались до вечера и на следующий день вместе кашляли на уроке зельеваренья.

В каком-то сидели на заледеневшей крыше здания портовой администрации с пачкой печенья, глядя на корабли.

В каком-то мама пыталась убедить моего будущего учителя, что нужно одеваться по погоде.

Ещё одно показало, как гуляя с семьёй на каком-то зимнем празднике, мама случайно встретила Эда. Понять, что люди вокруг неё — не просто прохожие — мой «гениальный» учитель сумел слишком поздно. Перед этим он вызвал не хилое удивление у деда, пригласив мою маму на танец.

На фоне зазвучал голос дедушки:

— Так это тот парень, с которым ты ходишь гулять?

— Ну да, — негромко ответила мама.

Дед — сложный человек, и ей не слишком хотелось обсуждать с ним Эда. Впрочем, в этот раз он среагировал спокойно:

— Если задумаете что-то серьёзное — познакомь нас. И посоветуй ему надевать шапку в мороз.

За очередным лиловым дымом появился мост через узкую речку. Мама и Эд молча наблюдали за тем, как плывут по воде осколки льда.

— Завтра в порту будут лёд колоть. Пойдём смотреть?

— Да, — девушка улыбнусь, плотнее прижимая плечо к плечу парня.

Он, потерев нос, вдруг повернулся к маме и спросил:

— Сколько раз за сегодня ты хотела меня треснуть?

— Ни разу, — удивлённая девочка тоже отвернулась от реки. — А почему ты спрашиваешь?

— Просчитываю вероятность своей смерти.

Прежде, чем она что-то спросила, Эд, придерживая за плечо, поцеловал её. Коротко, неловко, замаравшись в помаде.

Эдмунд напряжённо вжал голову в плечи, глядя на спутницу выжидающим и слегка напуганным взглядом. Лицо у него покраснело от неловкости.

Девчонка тоже стояла с ярким румянцем, нервно обнимая букет.

— Ну я… не убью тебя, пожалуй, — тихо пробормотала мама, с улыбкой отводя взгляд.

От её слов оба почему-то лишь сильней покраснели.

Не зная, что сказать дальше, Эд сменил тему:

— Льдина похожа на собаку.

— Да, точно.

Подростки снова оперлись на перила, глядя на воду. Обсуждаемая льдина была треугольной и с собакой не имела ровно ничего общего, но это никого не волновало.

Главы 70–71. Луна.

…

70. Луна.

…

Передо мной возник дом в маленьком городке на острове — дом моего прадедушки. Я видела это место только в амулетах.

Был солнечный летний день. Июль между вторым и третьим курсом.

Мама что-то вышивала, сидя в саду.

— Пацифика, — прабабушка, которую я совсем не знала, принесла конверт. — Тебе твой мальчик снова пишет.

— Ой, спасибо, бабуль.

Мама мигом оторвала краешек конверта и заглянула в листочек. С лёгкой улыбкой и тоской по молодости в глазах, бабушка ушла в дом.

«Привет, Пацифика, я ещё жив.

Не думаю, что ты ожидала обратного, но ты не представляешь, что я пережил. Страх и ужас. Боль и унижение… я встретил гусей. Это исчадья Долины Страданий!

Внимание, история:

Т. к. я всё ещё гощу у Аслана, пошли мы значит с ним гулять (а он же в маленьком городе живёт, так там иногда зверьё по улицам гоняют). Навстречу девочка, лет семь, а с ней эти черти!

Я про гусей только читал, но ни в одной чёртовой книге не было написано, что в них заложен инстинкт уничтожения всего живого!

Думаю: «Классные птицы, похожи на лебедей, но менее пафосные». Говорю: «Можно потрогать?»

Ни девочка, ни Аслан — никто не сказал, что они не любят обниматься и попытаются меня сожрать… я никогда так быстро не лазил по деревьям.

Иронично, что хозяева, которые их сожрут, могут их прутиком гонять и ничего, а вот если чужой человек идёт с дружелюбными намереньями: «У-га-га, братва, айда рвать его на куски!»

Собственно, всё. Больше новостей нет. Жду твоих.

Эдмунд»

Мама закрыла лицо ладонью, негромко смеясь:

— Не любят обниматься… кто б сомневался!

Из лилового тумана возникла столовая академии. Первый день третьего курса.

— Как думаешь, где Эдмунд? — мама опустила в чай край печенюшки. — Его не было видно на церемонии.

— Он же низкий, — Оливия вовсю уминала плюшку. — Может, его за спинами не было видно.

— Ну не до такой же степени, Лив. Да и волосы уж очень приметные.

— Может, подстригся.

— Не пугай меня.

— Ну хочешь, давай у Нерта спросим, — Оливия указала на стол, где в гордом одиночестве сидел Аслан. Высокий, крепкий и похудевший за лето.

Не дожидаясь ответа, Оливия подхватила свой обед и пересела туда. Мама последовала её примеру.

— Привет, Нерт. Хорошо выглядишь.

— Спасибо, могу сказать о тебе то же.

— Здравствуй, Аслан.

— Здравствуй, — юноша почти сразу вернулся к своему куску пирога.

— Не знаешь, куда Крапивник делся?

— Никуда. Ему в банк нужно было. Скоро придёт.

Некоторое время троица молча ела, отвлекаясь только на звук открывающейся двери, но вот из-за неё в столовую шагнул юноша в светлой одежде, идеально сидящей по фигуре. Кудри были заколоты на затылке карандашом. В сравнении с мальчиком из прошлого воспоминания, он выглядел восхитительно: он стал выше, шире в плечах, лицо сильнее вытянулось, нос из немного задранного окончательно сделался прямым и перестал портить общий вид. Словом, Эд стал почти таким, каким я его знаю. Только моложе и, может, чуточку ниже.