— Помнишь тот, где надо за мячиком гоняться.

— Это там, где ты вывихнул обе ноги?

Эд не ответил. Подлил себе компота и вернулся к еде. Наверное, понимает, что напоминать мне про свои победы бесполезно. Я куда лучше помню, как он рухнул с высоты и плохо приземлился, чем какую-то дурацкую медаль из крашеного чугуна в четь второго места и мешочек монет, которых не хватило даже на хороший кухонный стол.

— Так вот, — протянула Луна, вытаскивая из фарфоровой формы, которую я использовала для запекания, кабачковый рулетик с мясом. — Я хочу поучаствовать.

Она продолжая накладывать кабачки, давая нам время осмыслить услышанное.

Мы с Эдом перестали царапать вилками по тарелкам. Молча смотрели на Луну. Иногда переглядывались. Мне вдруг захотелось его ударить. Это его влияние!

— Ты… хочешь? — Эд как-то странно вытянул шею, будто пытался разглядеть Луну, но опасался приближаться.

— Ну, да, а что? — она заглотила кусочек рулета и потянулась за солёным огурцом.

— Совершенно ничего, — Эд моментально переключился на салат с грибами.

— Нет, Луна, — я подняла два указательных пальца, требуя остановиться и выслушать меня. Это было неосознанное действие. — Второй курс — не время для таких состязаний.

— Единственное условие — уверенное использование плетений. Я могу их использовать.

— У тебя не практичная магия, — попыталась объяснить я. — Цель состязания поймать летающий по куполу артефакт. Ментальная магия не поможет.

— Да это-то не проблема, — Эд почесал затылок, задумчиво глядя на угол столешницы. — Артефакты от менталистов участникам запрещают. Хороший менталист просто всех соперников себе подчинит. Помнишь, у нас ребята пробовали? Вроде, как-то раз даже Роланд участвовал.

— Нет. Он не участвовал, — отрезала я и прищурилась, готовясь спорить с Эдмундом. — Ты считаешь, это хорошая идея?

— Я этого не говорил, — заметил Эдмунд. — Это хорошее соревнование, но… вынужден разделить скептицизм твоей мамы, солнышко.

— То есть ты тоже против? — в голосе дочери мне послышалось что-то вроде облегчения.

Эд пожал плечами:

— Нет, но давай-ка вот что сделаем…

— Мне плевать, что ты собираешься предложить ей, — категорично заявила я. — Ей рано.

— Погоди, — Эд положил ладонь поверх моей, прижимая к столу и поглаживая большим пальцем.

Я снова поймала себя на мысли, что он плохо влияет на Луну.

— Давай-ка повременим с решением. Пока не сдашь экзамены за второй курс, ни о каком участье не может быть и речи. Сдашь больше, чем на «три» — поговорим снова, — Эд растирал мои пальцы. — Ты ещё можешь передумать, и у нас будет время всё взвесить… Повременим.

Луна кивнула и вернулась к рулетикам. Эд отпустил мою руку. Разговор на этом закончился, но мы ещё вернёмся к этому вопросу, когда останемся одни.

…

111. Пацифика.

…

Луна ушла наверх, в комнату. Эд завязывал сандалии, опираясь на стену в прихожей.

— По-твоему, ей стоит участвовать?

— Участвовать, — медленно повторил Эдмунд, пытаясь додумать, о чём я говорю. — Я не уверен.

— Но она же маленькая, Эд.

— Да, — закончив с обувью, обтёр о рубашку руки и встряхнул чумазые кудряшки. — Она не выиграет. Об этом вообще речи не идёт. Она маленькая, физически слабая, знания и навыки чуть выше второго курса. И главное, она нервная — это худшая из её проблем.

— Ну, да, это мешает, по себе знаю, — я кивнула.

— Нет. По себе ты не знаешь, — запротестовал Эд. — Твоя проблема это раздувать проблемы из ничего. Её проблема — смерть Роланда.

Я скрестила руки на груди — как-то внезапно вокруг похолодало:

— Первое ей тоже присуще.

— Но это не помеха магии. Ты-то классно колдуешь. А Луне банально страшно.

— И как всё это должно убедить меня разрешить ей участвовать?

Эд приблизился ко мне вплотную, и, положив на щёки ладони, вкрадчиво пояснил:

— Цифи, у тебя запуганный ребёнок, который в октябре после попытки колдовать ушёл рыдать. Она сама — Сама! — без уговоров и принуждения захотела в чём-то поучаствовать.

— Но, Эд…

— На участников надевают артефакты, которые даже в случае обезглавливания продержат ребёнка в состоянии жизни секунд десять-двадцать до прибытия помощи. Но до этого никогда не доходит. Максимум сломанная шея. Но боль снизят те же артефакты, а состязание тут же остановят.

— Я помню правила, но думаешь от этого спокойнее?

— Некоторые риски есть всегда, — согласился Эд. — Но знаешь, с тем же успехом она может захлебнуться в тарелке супа.

— Неправда.

— Правда. Конкурс максимум пару раз в жизни и относительно безопасен, а суп она ела и будет есть всю жизнь. Суп даже опаснее. Просто за счёт количества попыток умереть.

Я глубоко вздохнула, выражая всё, что думаю о доводах. Конечно, в словах про страх перед магией была правда и логика, но вот эта чушь про суп…

— Циф, она впервые проявляет инициативу в изучении магии. Пусть попробует. Может, ей не понравится. Может, вообще передумает.

— Мне кажется, — убрала от лица ладони Эдмунда, но опустив вниз не отпустила. — Она этого не хочет. Луна повторяет за тобой. Как всю жизнь повторяла за Роландом.

— А мне кажется, ей это и нужно. С какой-то своей спецификой — да, но если бы ей это не нравилось, она бы Роланда не копировала. Дети в этом плане честные. Пройдёт время — разберётся. А пока пусть пробует.

— Может, ты и прав. Но мне это не нравится.

— У тебя есть время подумать, — Эдмунд освободил руки из моих, взял плащ.

Я отперла дверь, чтобы выпустить его, но вдруг услышала смешок.

— Что?

— Ничего, — Эдмунд покачал головой, давя улыбку. — Просто кое-о-чём подумал.

— Не поделишься?

— Не думаю, — плащ был закинут на плечо. Эд сделал шаг ща порог. — Кстати, Цифи…

Я остановила закрывающуюся дверь.

— Дай потом рецепт тех печёных кабачков — офигенные.

— Дам, — кивнула. — Но подумай не про них, пожалуйста, а про Луну.

— Обижаешь, — Эд спустился по крыльцу на дорогу и, вскинув руку в коротком прощальном жесте, побрёл к себе. Какая же всё-таки грязная рубашка, постиранная в фонтане. Надо было дать ему что-то из вещей Роланда. У них примерно один рост, а пару лишних размеров в окружности сошли бы за свободный покрой.

И вот почему я окружила себя людьми так тесно связанными с магией? Что первый жених, что муж — оба те ещё любители поковырять артефакты.

— М-да… одного покалечило, второго убило.

И почему Луна за ними повторяет? Нет бы с меня пример брать — тихо мирно жить и быть здоровее обоих мужиков. Нет, ей надо с папой на работу, а с учителем фехтовать и в конкурсах участвовать…

…

112. Луна.

…

Большой стадион академии заполняли дети и малая часть взрослых. После сдачи экзаменов со второй попытки мне всё-таки разрешили участвовать.

Мне на руку закрепили браслет, способный в случае чего сгладить боль или помочь мне выжить. Толстая железка на запястье — не приятное ощущение, но терпимая.

Эд мягко вспушил мне волосы. Я подняла на него взгляд. Под серыми глазами учителя пролегли тёмные пятна от недосыпа. Он три ночи подряд занимался восстановлением расчётов, отводя на сон гораздо меньше времени, чем того требовалось.

Всё же сегодня мама уговорила его не засиживаться — шестичасовой сон не даровал лицу свежесть, но вернул к жизни физические и умственные способности, поэтому сейчас Эд был бодр и весел:

— Страшно?

— Да, — честно призналась я. О том, что уже сомневаюсь, стоило ли соваться, я заикаться не стала.

— Ты всё ещё можешь сбежать. Скажем, что плохо себя чувствуешь.

— Нет, не надо.

— Вот тут красный кристаллик, — мама подняла мою руку, обхваченную браслетом. — Нажмёшь на него — тебя снимут с соревнования и выпустят. Помнишь?

— Я помню. Всё нормально. Просто немного… нервничаю.

Эдмунд снова потрепал меня по макушке:

— Если что, мы рядом. Где-то на трибунах, — обведя взглядом толпу, учитель пробормотал. — Найти бы ещё свободные места.