Сигарета давно погасла.

Глянул на часы. Почти сорок минут просидел в машине. Надо идти в дом.

Стол уже накрыт, зелёный чай с молоком в кастрюле. Успокоительный.

Ждут, без меня не садятся.

Мама сразу засуетилась. Всё хотела спросить что-то, но видимо все разговоры на потом.

Сначала накормить.

Ужин прошёл в тишине.

В моей голове мысли скакали от Ирины — к решению насущных вопросов, от воспоминаний о нашем прошлом — к аварии.

Чёрт возьми! Надо отдохнуть… Хоть немного поспать. Выключить голову.

— Пап, неси коньяк. Завтра на такси поеду.

Отец быстро распечатал бар.

Три бокала моментально оказались в его руке, и он кивнул головой в сторону гостиной.

— Прости, мам, но сегодня не до чая. Завтра с утра будет самое оно.

— Всё хорошо, сынок. Идите, идите. Поговорите.

— Мать, ты с нами? Мы в гостиной! — на ходу сказал отец.

— Да! Сейчас подрежу лимончик, лёд достану — и к вам.

Янтарные всплески напитка наполняли рюмку.

— Давай мать подождём. — сказал негромко отец.

В полумраке гостиной стало немного спокойнее.

Я держал в ладони бокал, чуть-чуть покачивая его. По стенкам медленно сползали капли, оставляя ножки. Коньяк начинал уже нагреваться, и я вдыхал ароматные пары в предвкушении обжигающего глотка и послевкусия.

Я думал об Ирине.

Наверное спит уже. Скоро полночь. Она сейчас совсем рядом.

Минут десять ходьбы. В доме друзей. Обалдеть.

А ведь с Романовой меня познакомили Макаровы.

Серёга при любом удобном случае показывал фото и говорил: — Димка, не пожалеешь, — Красавица, умница! Готовит как! Детей любит! Родите пацана, и вместе с Сашком нашим вырастет. Он малому как старший брат будет! Вот как мы с тобой! Давай познакомим вас? А? Ну, что ты всё один?

И перед майскими праздниками я сдался. Ира светилась от восторга. В глазах — искры! Красавица! Лучше, чем на фото.

Вечером мы все должны были отправиться в ресторан. Но наши планы не совпадали с планами отцов-командиров.

Встретились мы с ней только через два месяца.

И эта встреча привела нас в ЗАГС

На кухне пиликнул телефон.

И вдруг мы вздрогнули от крика:

— Дима! Саша! Срочно скорую!

— Что случилось? — бросились на кухню.

— Звонит Ирина, в трубке слышно только рваное дыхание. Молчит… Набирай скорую и дай мне, я сама им всё скажу.

Мама была в своей стихии. В ней проснулся врач.

У дома Макаровых мы оказались за две минуты.

Скорая была на подходе — в тишине звук сирены было хорошо слышно.

— Дверь заперта. Ключи я ей отдал. Дом сдан под охрану.

Я сразу позвонил на пульт.

— Окна целы. Света нет. Единственная возможность попасть в дом — выбивать стекла, — решительно сказал отец и быстро побежал в машину за монтировками.

Я рванул за пледом и подушкой. Накрыть осколки на раме, чтобы самому не пораниться.

Где находится Ирина? Главное не порезать её осколками. Решили лезть через окно в ванной.

Там стекло тоньше, без брони. Это был единственный выход. Точнее вход.

«Прости, Серёга, но иначе нельзя!» — подумал я, разбивая окно.

Звон стекла, подъехавшая скорая.

Все беды сегодняшнего дня и ночи были ничто, по сравнению с мыслью о том, что мы можем не успеть.

В коридоре, поджав ноги к груди, лежала Ира. В руке у неё была моя смятая визитка, а рядом — телефон.

В дверь быстро вошла бригада скорой, следом вбежала мама.

Иру осмотрели, и решили перенести на диван.

Манипуляции докторов мелькали как в кино: уколы, система, писк кардиографа, короткие фразы и никакой суеты.

Поднял телефон. Заблокирован.

Почему в нашей с Романовой истории всё случается через боль? Ну, неужели нельзя было там, наверху, как-то послаще завернуть сценарий наших отношений?

Например знакомство, которое привело к браку. Так за это Романова вообще должна была с меня пожизненную ренту требовать, а она улыбалась и не выпускала своей тонкой руки из моей ладони.

Как вообще тогда хватило ума взять и предложить ей этот фиктивный брак?

Дурак.

И Макаров дурак.

Один предложил, а другой повёлся.

А её простуда с температурой тридцать девять и три дня в бреду?

Она эти дни лежала дома. Я единственный мог днём за ней ухаживать. Менял компрессы, кастрюлями варил морс, таблетки по часам. С вечера и до утра с ней была Наташа. Я уходил в ночь на службу, а утром к ней.

Эти три дня она мне не простила. Что видел её в таком состоянии, что слышал признания, что собирал разметавшиеся по подушке волосы в косу. До самого отъезда, почти месяц, так и сторонилась меня. Глупая скромная девчонка.

— Как звать девушку? — спросил доктор у меня.

— Ира, — растерялся я.

— Замечательное Имя. Но мне не знакомиться, а карту заполнить. Диктуйте.

Я назвал полное имя Романовой, дату рождения, номер паспорта, группу крови, адрес, реакцию на лекарства и аллергии.

Пояснил, что работает логопедом, находится в отпуске.

Не беременна.

Мама всё больше и больше хмурила брови.

Да уж. Придётся как-то объяснять, откуда я так хорошо знаю медкарту Ирины Викторовны Романовой.

Подписал напоследок лист о том, что даю согласие на госпитализацию. Как кто? Бывший муж?

Не успел я открыть рот, как Ира тяжело вздохнула.

— Слава Богу! Девочка моя! — ахнула мама, и сразу с её лица исчезла тревога.

Ира озиралась по сторонам, не понимая, где она и что все мы здесь делаем.

В больницу она ехать категорически отказалась, подтвердила все данные, которые я продиктовал, метнула в меня молнией — и, видимо, вспоминая, что с ней произошло, сказала, что это усталость и нервы.

Фельдшер увел Иру в спальню, доктор и мама быстро обменялись рекомендациями, и скорая уехала.

Собрал осколки разбитого стекла и запер ванную на ключ.

Надо Серёге позвонить, рассказать о случившемся и заказать новое окно.

Мама ушла к Ирине, а отец зашёл с улицы и сел на кухне.

— Видимо, ночевать тут будем. Ставь кофе, раз коньяк не удалось выпить, — устало вздохнул отец.

Я включил чайник, достал турку и три чашечки. Люблю варить кофе.

— Как там у тебя? Что делать будешь дальше?

— Выплатим компенсации. Может что-то придётся продать. Думаю, квартиру.

В турке нагрелся кофе и по кухне поплыл аромат горячих зёрен.

Несколько крупинок соли, щепотку сахара. Чуть погреть. Воду.

И теперь не прокараулить.

— А жить где? — посочувствовал отец, — По дешëвке отдашь ведь.

— Батя, шесть человек в больнице. Деньги нужны сейчас. Им не скажешь: «Потерпите, я заработаю и всё выплачу».

— Это верно, сын, правильно. Не бросай людей! Мать сказала, что двое тяжёлые, но стабильные. У одного водителя инвалидность будет. Ногу постараются спасти.

— Выйдет из больницы, пролечим и в контору заберу к себе. Не на пенсию же оставлять мужиков. Семьи у них.

Пенная шапочка в турке поползла вверх. Всё.

Немного подвигать напиток, чтобы не взболтать, оставить на две минутки и можно наслаждаться.

Из комнаты вышла мама, прикрыла дверь и на цыпочках подошла к столу.

— Уснула. Остаёмся здесь. Утром вы по делам, а я с Ирой побуду.

— Хорошо, — сказал я, медленно разливая кофе по чашкам.

Я спиной чувствовал прожигающий взгляд мамы.

— Как там Сергей-то с Наташей? — спросила мама.

— Макаровы в гараже. Думаю, что ближайшие несколько дней они здесь и не появятся. Прорвёмся.

— Завтра день я пробуду здесь, а вот вечером, Дим, придётся тебе сюда приехать. Ира себя странно ведёт. Говорит что устала, а сама к окну подошла, посмотрела внимательно и только после этого легла.

— Дим, уже понятно из-за чего произошла авария? Кто организовал?

— Андрей поможет и с расследованием, и с поисками. Её найдут…

— Змея эта Лина…

— Бать! Ну, дурак был! Только не начинай.

— Ну, теперь не будь, — посмотрел лукаво отец.