– Ты хотела информацию? Я тебе её предоставлю.

Коул отступил от окна и подошёл к одному из стеллажей, достал оттуда графин и несколько стаканов.

Он налил в два из них тёмную вязкую жидкость и предложил один из них мне.

– Виски?

Я взяла стакан и сделала небольшой глоток, уже заранее зная, что спешить не стоит. Но нужно было немного затуманить мозги, иначе мысли о его теле и губах на мне, не дадут мне нужного сейчас спокойствия.

Дверь без стука распахнулась. Похоже у них у всех это уже вошло в привычку. Первый вошёл Тарк, следом Лэя, Форс и Колдрен. Последний всё ещё был нахмуренный и тут же получил подзатыльник от Тарка. Колдрен пробубнил, что-то не членораздельное себе под нос, но выражение лица смягчил. Я усмехнулась.

– Можете налить себе выпить и приступаем к делу. – сказал Коул и все вновь пришедшие дружно кивнули.

Лэя расположилась справа от меня, а слева сел Форс, Колдрен и Тарк напротив. Коул сел за свой стол, как глава и правитель этого дома. Все периодически посматривали то на меня, то на него.

– Итак, Айла, что ты знаешь о тьме? – задал он свой первый вопрос.

– До вчерашнего момента я её даже не видела, в наших краях мне бы явно не удалось увидеть что-то подобное своими глазами. Но слышала, что она высасывает из земли энергию и почва в этом месте погибает, не имея восстановления. – он кивнул мне в знак одобрения.

– Хорошо, а что ты знаешь об Уорле?

– Ещё меньше. Только общедоступные сведения, что он сверг прошлого правителя Двора Тьмы и подчинил под себя его двор, но каким-то образом ему удаётся вселять страх в остальные дворы и преподносить себя единственной властью. Уж не буду упоминать его зверства, о которых к великому счастью, мне тоже доводилось только слышать.

Остальные натянули на свои лица выражение удивления от моего скудного диапазона знаний.

– Айла была ограничена в возможностях, свободе и передвижении все эти годы. В том числе и в информации – пояснил он всем.

– Чёрт, – выругался Тарк и провёл рукой по лицу. Лэя положила свою изящную ладонь мне на плечо, в знак утешения, в котором я сейчас точно не нуждалась и это было довольно навязчиво с её стороны.

Я кротко кивнула им в знак благодарности за сочувствие, подтверждая, что они разделяют эту боль со мной.

– Не зацикливайся на этом, продолжай. Ты сказал, что я его дочь. Но каким образом? Я не понимаю, как такое возможно.

Он ненадолго задумался. Черты его лица приобрели жесткость и резкость.

– Что ты знаешь о своём отце? О том, про которого Солана травила тебе все эти сказки.

– Сказок на самом деле тоже особо не было. Я знаю только то, что отец погиб спустя пару месяцев после заключения их брака и ей достался титул правительницы. Как именно он погиб тоже не знаю. Единственная информация – это то, что он был на каком-то важном для него задании, как для правителя двора. Что он искал и где был, покрыто тайной. А уже позже родилась я, что, собственно, удивительно, ведь многие не имеют детей столетиями. Мне всегда говорили, что я не похожа на них, за исключением небольшого сходства с матерью, но это ещё надо постараться разглядеть. – поделилась я тем, что на самом деле знала.

Он с какой-то печалью взглянул на меня, но продолжил.

– Я не один год уже пытаюсь собрать всё по крупицам и посылал в разные дворы своих шпионов, твой не исключение, – его плечи напряглись, и он облокотился на спинку стула, барабаня пальцами по столу. – Однажды мне донесли подслушанный разговор твоей матери с некой женщиной по имени Миран. Ты знаешь, кто это? – я покачала головой и он, кивнул в ответ, – что ж, когда-нибудь мы узнаем. Но сейчас не об этом. Суть того разговора могла караться только смертью, если он бы вышел за пределы той комнаты.

– О чем? – мой голос был тише шёпота.

– Твоя мать была любовницей Уорла. Одной из его женщин, неизвестно как, но ей удалось бежать и остаться в живых. Она не раскрыла таких деталей обсуждая это с той женщиной. Но не раз повторяла, что ты дитя пророчества и, что нужно как можно лучше замести следы, того, что именно ты его дочь. Айла, этот разговор был немного позже после смерти её новоиспечённого супруга. Она выходила замуж, будучи уже беременной тобой. Сначала я сомневался, поверь, очень долго сомневался и искал разные нити информации, но они всё равно приводили к одному и тому же. И тогда я отправился в путь, стал вашим командиром. Я пытался что-то выудить сам, но и тут был промах. А вот, когда на нас совершили нападение сомнений во мне уже не осталось.

– Теперь понятно, почему всё обернулось именно так, – я уставилась в одну точку на полу, только задав один вопрос, озаривший меня, немного запоздало. – Откуда оно вообще взялось?

– Это пророчество было создано одной из последних человеческих ведьм. Уорл с помощью одной из них триста лет тому назад, наложил проклятие на Тенон, взамен на вечную власть и силу. Но ведьма поплатилась за такого рода магию жизнью. Когда её предшественница поняла, что натворила прошлая, она помогла создать шанс на спасение, так же расплатившись жизнью, но уже не напрасно, оставив шанс на спасение от этого монстра. Ты дитя пророчества. Лишь кровь от крови может свергнуть зло. Ты его родная дочь, которая способна свергнуть. И уж не знаю для какой цели твоя мать тебя прятала, превращая твою жизнь в ад, но явно не для того, чтобы помочь наречённому сбыться. Но одно ясно точно, она знает больше, чем мы можем предположить и её мотивы остаются для нас загадкой.

Я с трудом дослушала его до конца. Было ощущение, что ещё немного и я провалюсь в адскую бездну. Залпом осушила содержимое бокала, протянулась к графину, наполнила стакан и снова осушила до дна, только после этого оставила его на столе. Я опустила лицо в ладони тяжело дыша и просидела так не меньше минуты. Чьи-то нежные руки обхватили мои и отодвинули. Это была Лэя.

– Я понимаю, что ты можешь чувствовать. Ты в праве принять эту правду или отвергнуть. Никто не будет на тебя давить. Но, если тебе нужна помощь или ты захочешь просто поговорить, мы всегда к твоим услугам, даже не смотря на их отвратительный характер. – она вскинула большой палец в сторону парней и чуть улыбнулась.

Я сбросила её руку, стараясь сделать это менее грубо. Обвела всех взглядом и молча выбежала из кабинета. За пределами комнаты я лишь услышала короткие обрывки фраз.

– Сядь на место, – послышался напряжённый голос Коула.

– Её нельзя оставлять одну. Кто знает, может она захочет сигануть с крыши? Я бы точно не обрадовался узнай всё это. – я замедлила шаг, стараясь уловить обрывки этого разговора.

– Она достаточно, умна, чтобы не совершать таких глупостей. Ей просто нужно побыть одной. – ответил Коул.

Я слышала в его голосе боль и почему-то моё сердце от этого сжалось.

– Успокойся Колдрен, наш правитель не допустит, чтобы именно с этойдевушкой, что-то случилось, – усмехнулся Тарк.

Дальше слушать не было смысла, и я устремила шаг, сама не зная куда. Надо отдать должное Колдрену, хоть этот придурок нёс всякую чушь за завтраком, он оказался порядочным придурком. А вот Коул, благочестивый мерзавец, ведёт себя так, как будто знает меня всю жизнь и это изрядно раздражает. Мне действительно, нужно побыть одной, и он какого-то чёрта это знает! Такое чувство будто я для него книга, которую он прочёл давным-давно и теперь просто открывает на нужной ему странице, когда вздумается. Я закатила глаза и ускорила шаг по направлению к лестнице, которая вела на самый верх, где как оказалось находилась смотровая площадка, выше была только крыша дома.

Я решила устроиться на самом краю, между каменными выступами, которые служили укрытием для лучников в случае осады. Свесив ноги. я подняла голову к небу и закрыла глаза, погружаясь вновь в прошедший разговор. Я горько усмехнулась, складывая все крупицы информации воедино. Теперь становится понятно, почему мама так относилась ко мне. Я была нежеланной, нелюбимой. Когда она говорила о том, что лучше бы меня вообще не было, она говорила чистую правду. А я дура, верила, что это просто из-за её чёрствого сердца и она не умела показывать своих настоящих чувств. Интересно, любила ли она вообще своего мужа? Или вышла замуж только для того, чтобы скрыть факт своей беременности от убийцы? Любила ли она меня? На моём лице исказилась гримаса отвращения, а в груди образовалась волна боли, как будто её пронзила стрела. Руки сжались в кулаки от раздражения.