Никарагуа и Коста-РикА
В Никарагуа разводились целые сады из деревьев Теоброма какао, что в том числе привлекло внимание к этой территории мигрантов из Месоамерики — пипилей, которые в основном проживали на территории Сальвадора, но поселились и в Северном Никарагуа. В Никарагуа довольно распространён пенистый напиток с цитрусовым привкусом из мякоти дерева паташте (Teobroma bicolor) и молотой поджаренной кукурузы, называемый пинолильо, который в Месоамерике встречается весьма редко. Делали здесь и холодный напиток тисте из молотой кукурузы и какао. Вообще никарагуанские индейцы потребляли напиток как из семян, так и из мякоти Teobroma cacao. Также они ели мякоть и семена сырыми. Есть предположение, что у местных племён не было ограничений на употребление какао простолюдинами.[18] Как и в Месоамерике, его семена служили универсальной разменной «монетой», причём вплоть до XVIII века. Хронист Гонсало Фернандес де Овьедо-и-Вальдес (далее Овьедо) отмечал, что за какао на рынках можно было купить всё: фрукт мунонсапоте (munonzapote, скорее всего nispero, Pouteria sapota L.) стоил половину боба какао, кролик — 10 какао-бобов, раб — 100 какао-бобов, услуги проститутки — от 8 до 10 какао-бобов. При этом торг был уместен, удавалось снизить цену. Какао-бобы выплачивали в качестве зарплаты лицам, занимающим общественные должности (наряду с маисом и хлопковыми накидками). При этом, что примечательно, в Никарагуа какао, по всей видимости, выращивали для удовлетворения внутренних нужд — в широкой месоамериканской торговой сети оно не участвовало.
Скорее всего, выращиваемое в древности какао было подвидом Теоброма какао, называемым Криолло. Вплоть до XX века Никарагуа славилось наибольшим разнообразием какао этого вида — его плоды были мягче, в два раза больше и вкуснее в сравнении с другими подвидами Теоброма какао. Затем многие деревья заболели и погибли.
Карта территории Большой Никои и распространённых на ней языков (чоротега и субтиапа — вымершие). В основе карта Carmack R., Salgado Gonzalez S. (2006).
Есть в Никарагуа и Коста-Рике культурная область, которая называется Большая Никоя (Greater Nicoya) и включает в себя область Никою и Гуанакасте (Коста-Рика), и часть тихоокеанской полосы Никарагуа, где, как считается, в постклассический период (900–1521 гг.) также стали разбивать сады и разводить какао. Занимались этим мигранты из Центральной Мексики — никарао и они якобы «принесли на эту территорию какао или миндаль», как писал Овьедо. Фактически они стали монополистами по выращиванию какао в Большой Никои. Вообще в Никарагуа и Коста-Рике проживало довольно много мигрантов науа из Центральной Мексики (пипили, никарао, чоротеги, пришедшие сюда после 800–900 гг.), были даже плохо документированные колонии на атлантическом побережье в устье реки Сан-Хуан. Это подвигло ряд авторов выдвинуть версию о неком науасском «картеле» по выращиванию какао, который и привнес данное растение в Никарагуа и Коста-Рику. Однако не всё так однозначно — возможно, какао уже росло здесь гораздо раньше, привнесённое из Южной Америки, а мигранты науа были привлечены им, как мотыльки на свет. Возможно, они просто привнесли другой подход к выращиванию и культивированию какао — стали создавать сады, а не ухаживать за единичными полудикими деревьями. Следует учитывать также, что в Коста-Рике, например, какао выращивали не только в контролируемых никарао районах.
В целом в Никарагуа и Коста-Рике было множество мест культивации и разведения садов с какао — благоприятный климат тому способствовал. Об этом сообщается в ряде этноисторических источников.
В 1535 году официальный хронист Индий Овьедо по итогам своего посещения Большой Никои в период между 1527 и 1529 гг. опубликовал труд «Historia general y natural de las Indias, islas y tierra-firme del mar oceano». В нём он сообщил о культивировании в Никарагуа какао, описал, как были устроены сады, кто был их владельцем (здесь уточнил про монополию никарао), расписал процессы сбора урожая, подготовки семян, указал различные рецепты из какао, рассказал о его ритуальном и коммерческом использовании, а также о многом другом.
В 1565 году краткое описание процесса культивации и использования урожая какао было предоставлено итальянским путешественником Джироламо Бенцони в труде «Historia del Mondo Nuovo», где он отметил, что после сомнений и дальнейшего тестирования какао-напитка был удовлетворён им: «Это [какао] больше походит на напиток для свиней, а не для людей. Я провёл в той стране более года и никогда у меня не возникало желание его попробовать, и какое бы селение я не проезжал, какой-нибудь индеец предлагал его мне испить и пребывал в сильном удивлении, когда я отказывался, удаляясь от него смеясь. Но когда случилась нехватка вина и чтобы не всегда пить воду, я пробовал другие [напитки]. Вкус у него горьковатый, он восстановил телесные силы без интоксикации. И, по словам индейцев того региона, это был их самый лучший и самый дорогой товар».
В 1570-е годы испанцами были заполнены колониальные вопросники, которые легли в основу труда Хуана Лопеса де Веласко «Geografia y descripcion universal de las Indias». Здесь, а также в неопубликованном перечне подати «Tasacion de tributos» (1548–1551 гг.) тоже можно найти сведения о какао в Большой Никои.
Покоритель Коста-Рики Хуан Васкес де Коронадо в своих письмах первым из европейцев рассказал о культивировании какао в данном регионе. В XVII веке об этом дереве писали путешественник Антонио Васкес де Эспиноза (впервые посетивший Никарагуа в 1613 г.) и церковный служащий Агустин де Себальос, автор писем к королю Испании. Остальные источники носят вторичный характер и не добавляют ничего нового по теме.
В отличие от Месоамерики, какао в ритуальной жизни никарагуанцев не так часто использовалось. Его употребляли на танцевальных фестивалях, напиток из него готовили для свадебной церемонии. Вполне вероятно, что именно дерево какао ценилось никарагуанцами больше, чем питательные и восстанавливающие силы организма свойства напитка.
Ритуал древних никарагуанцев. D. G. Brinton, 1883.
После сбора урожая какао никарагуанцы устраивали праздники. Один из них Овьедо зафиксировал в Текоатеге, где 60 человек танцевали вокруг шеста, на вершине которого находился идол «el dios del cacaguat o cacao» («бог какао») и была платформа с намотанным вокруг нее канатом. К двум концам каната были привязаны мальчики 7–8 лет — они прыгали с конструкции и постепенно опускались, облетая шест. В конце церемонии идол относили в храм до следующего праздника. Нетрудно догадаться, что Овьедо описал так называемую церемонию воладорес, которая до сих пор практикуется как в Никарагуа, так и в разных частях Месоамерики (часто она ассоциируется с плодородием и сбором урожая). Что касается имени божества, то оно неизвестно. Возможно, это аналог бога торговли и какао: центральномексиканского Якатекутли, майяского Эк-Чуаха или Чок-Какау (бога молодой кукурузы, изображаемого с плодами какао, растущими на его теле).
Как отмечал Овьедо, для приготовления напитков никарагуанцы размалывали какао (на метате при помощи мано) и заготовляли из месива небольшие лепешки, которые оставляли на 5–6 дней — так напиток получался лучше. Для придания ему цвета крови в напиток добавляли семена аннато (ачиоте, как называют дерево Bixa orellana L. мексиканцы). Подавали напитки в основном в сосудах из тыквы-горлянки. Также, по свидетельству Овьедо, жители Большой Никои извлекали из какао жир.
Помимо стандартного употребления, никарагуанцы использовали какао в качестве защитного средства кожи от воздействия солнца и ветра. Также они верили, что в течение дня ядовитые змеи не будут кусать тех, кто по утрам пил какао. Овьедо отмечал, что какао-масло послужило для него неплохим и эффективным бальзамом, когда он получил сильные ушибы во время путешествия из Леона в провинцию Никоя.
