Шоколад служил не просто напитком, которым запивали еду. Он был сакральным, ритуальным. Только кровь и шоколад могли быть красными и горячими.

Какао-напиток имел высокое религиозное значение и являлся важной составляющей погребальных и поминальных церемоний. Его давали усопшему для путешествия по подземному миру, возможно, в качестве источника энергии, чтобы умерший смог преодолеть все те испытания, которые его ожидали после смерти. Об использовании этого питья в поминальных церемониях, в частности, говорится на страницах Кодекса Мальябекки:

«Его оплакивали его дети и родственники и давали ему на дорогу какаватль [cacavatl]».

Оплакивание почившего, Кодекс Мальябекки.

«Это изображение того, как индейцы устраивали поминки по своим усопшим на празднике, который называют Тититль [tititl], как ранее о том же празднике сказано по поводу изображения того, по ком справляли поминки. Оно было как это, помещенное здесь далее. И вставляли ему в нос некий предмет из голубой бумаги, который они называли йакашиуитль [yacaxuitl], что означает „нос из травы“, а позади лица, которое было из дерева, втыкали маленькие белого цвета перья индюка, и вместо украшения из перьев помещали палку, с которой свисали бумажки, каковые они называли аматль, а на голову ему в качестве головного убора помещали траву, называемую ими малимали [malimali], а из затылка у него выходило другое украшение из перьев, которое они называли пантололе [pantolole], из бумаги, а со спины — много бумаги, и его губную вставку, и на шею ему вешали в качестве ожерелья одну зверушку, которую они называют хилотль [jilotl], и ожерелье называют шолокоскатль [xulocuzcatl], и оно было из раскрашенной бумаги, и одну палку, обмотанную бумагой [revestida de papelpintada], раскрашенной как бы крестами, а внизу ношу из листов бумаги, и какао, или еды, а впереди два, или три, или больше индейцев, которые усаживались, пели и играли на одном барабане, который они называли уэуэтль [vevetl], „v“ гласные, и это делали ежегодно до четвертого года после смерти покойника, и не больше».

Поминальный обряд, Кодекс Мальябекки.

Диего Дуран также упоминал об этом ритуале, описывая похороны ацтекского правителя Ашайякатля в 1481 году, в захоронение к которому положили какао, рабов и другие ценные вещи, которыми он будет пользоваться в загробной жизни. После того, как тело нарядили в одежды бога, его жены сделали подношения в виде еды и тыкв, наполненных шоколадом. Какао-напиток давали тем, кого должны были принести в жертву, например, богу торговли Якатекутли. Также какао было основным ингредиентом итцпакалатля (itzpacalatl) — напитка, который давали имперсонатору Кецалькоатля, чье название в переводе с науатля означает «вода, омывающая обсидиановые лезвия». То есть лезвия, которыми жрецы вспарывали жертве грудную клетку, чтобы извлечь сердце. Этот отвар, возможно содержащий какие-то галлюциногены, гарантировал жертве радостный настрой до самой смерти.

Как и майя, ацтеки пили какао-напиток на свадебных церемониях и праздниках по случаю «крещения» или достижения совершеннолетия. Праздничная трапеза в честь «крещения» была значительным событием в жизни человека и подготовка к ней являлась чрезвычайно важным делом. В первую очередь, следовало выбрать и купить какао и все необходимое для его приготовления и потребления (специи, чаши, палочки для взбивания). Празднества начинались в полночь. Какао-напиток подавали после приема основных блюд в специальных чашах, которые получали все мужчины, а женщинам давали кашицу из кукурузного или другого теста.

Ацтекские торговцы, вернувшиеся из дальних странствий, также совершали подношения какао-напитка Якатекутли, богу торговли, и Шиутекутли, богу огня. В объемном труде Саагуна содержится небольшое описание того, как отцы советуют своим сыновьям, которые выбрали кальмекак (школа для высшего сословия), совершать подношения какао-напитка богам.

Ацтеки переняли от месоамериканских культур-предшественниц и представление о связи какао с кровью. Это нашло отражение в языке: на науатле метафора «сердце, кровь» означала какао, а плод этого дерева олицетворялся с вырванным для жертвоприношения человеческим сердцем. В миштекском кодексе «Виндобоненсис» есть несколько изображений храма крови и какао, что также иллюстрирует символическую связь этих двух веществ.

Изображения храмов с «кровоточащими» какао, фрагменты Кодекса Виндобоненсис.

Какао, как это ни странно, довольно редко фигурирует в мифах и легендах науа. В одном из таких рассказов оно, подобно многим другим плодам, предстает как божий дар. Кецалькоатль обнаруживает гору, в которой растут различные съедобные плоды. После того, как гора была расколота, все эти ценные растения даровали людям для пропитания.

Ещё одна легенда также связана с именем Кецалькоатля, но не божества, а легендарного правителя. В Толлане, где он правил, существовало широкое многообразие какао разных цветов и назывались они шочикакаоатль. Когда Кецалькоатль был вынужден покинуть Толлан, он доверил свои сокровища принцессе. Враги захватили ее в надежде выведать местонахождение сокровищ. Но, не добившись желаемого, убили пленницу. Ее кровь напитала землю, и в том месте, где она пролилась, выросло дерево какао. Его плод стал считаться даром бога, однако был горьким — как страдания девушки, и красноватым — как пролитая жертвенная кровь.

Подобно многим другим вещам, какао у ацтеков не рассматривалось исключительно как благо. Философия дуальности вещей проявила себя и здесь. В одной из легенд рассказывается об ацтекских посланниках, отправленных на поиски легендарной прародины Ацтлана. Они хотели передать свои богатые подарки матери бога Уицилопочтли, Коатликуэ («Та, чья юбка из змей»), однако не смогли подняться к ней на холм, потому что сильно устали и были настолько тяжёлыми, что увязли по пояс в песке. Как им потом разъяснили, всё это произошло из-за того, что они пили какао-напитки, предавались чревоугодиям и вообще вели слишком роскошный, неправедный и неправильный образ жизни.

Однако у какао была и вполне практичная, земная функция. Благодаря тому, что оно являлось привозным, достаточно ограниченным и ценным товаром, какао использовали в качестве денежного эквивалента, причем эта практика сохранялась долгое время после прихода испанцев. Саагун в своем труде упоминал, что стоимость раба для жертвоприношения (молодого, хорошей комплекции и достаточно выносливого) доходила до 4000 какао-бобов.

В «Кодексе Мендосы», где указаны виды и количество ежегодной дани, какао занимало три позиции: какао обработанное, какао красное, обычное какао. В общей сложности за год в Теночтитлан привозили из разных районов более 20 тысяч кг какао.

Тихоокеанское побережье Чьяпаса и Гватемалы имело стратегическое значение именно потому, что там выращивали какао. Из провинций этого региона и поступало больше всего указанного продукта: Шоконочко, Айотлан, Койоакан, Мапачтепек, Масатлан, Уистлан, Акапетлатлан, Уэуэтлан каждый год поставляли в ацтекскую столицу 400 нош какао и 1600 сосудов-текомате для питья благородного напитка.

200 нош какао и 800 сосудов текомате, Кодекс Мендосы.

Куэтлаштлан, Миктланкуаутла, Тлапаниситлан, Ошичан, Акоспан и Теосиокан поставляли 200 нош какао ежегодно. Столько же давали провинции Точтепек, Шайако, Отлатитлан, Косамалоапан, Миштлан, Мичапан, Айоцинтепек, Мичтлан, Теотлилан, Шикальтепек, Ошитлан, Цинаканосток, Тототепек, Чинантлан, Айосинтепек, Куэскоматитлан, Поктлан, Тетеутлан, Ишматлатлан, Йаотлан, Тостлан и Тлакотлальпан.