– Вы что, уже окончательно с ума сошли? – от возмущения ее честь даже привстала с кресла и тут же обратно плюхнулась попой на седалище. Кресло не заскрипело, ее честь весила немного.
Назвать федерального судью сопливой дурой, это не только большой штраф, но и профессиональное самоубийство. Но я не выдержал:
– Дура ты сопливая! – отвечая я, чуть повысил голос, – Я то в своём уме, а ты протухла тут в своем кабинете. А жизни кроме твоих заседаний есть и любовь, и дружба.
Выпад достиг цели и попал в больное место, сердечная рана ее чести закровоточила.
– Не вам о любви говорить! – дико, срываясь на вой, заорала ее честь.
На ее вопль в кабинет ворвались: секретарь судьи (девушка); помощник судьи (женщина средних лет); два судебных пристава (бугаи с дубинками и шокерами). Ее честь только кивком головы выкинула их из своего кабинета, она не хотела тратить на них эмоции, злую энергию слова она сберегла для меня:
– Вы сами мародер любви, – ее честь перевела дыхание и ринулась словами топтать меня дальше, – Да как вы вообще смеете об этом говорить? Пришли сюда с иском о разводе, разрушаете чужие семьи, оставляете детей сиротами (ну тут уж она переборщила) и получаете за это деньги. Да ещё и смеете мне нотации читать?! Да я вас …
Ее честь не стала договаривать, сдержалась. Заметили? Я ей на «ты», а она мне на «вы». Подсознательно при этой встрече, она так и осталась студенткой, а я нелюбимым преподавателем. Странная эта штука подсознание. Я ей когда «дура сопливая» говорил, тоже видел славную, симпатичную и чуточку наивную девчонку. В период, когда она никак не могла сдать экзамен по «гражданскому процессу» у нее была своя большая, безответная девичья любовь. Мне об этом «по секрету» сказала секретарь кафедры «Уголовного права» и двоюродная сестрица Алёнушки. Но хрустальная ваза большой любви вдребезги разбилась, «хвост» по «гражданскому процессу» остался, и этот хвост протянулся и сюда, где разведенная женщина с гневом смотрит на меня в кабинете районного суда общей юрисдикции и обращается ко мне на «вы». Смешная ты, великая девичья любовь минула, неудачное замужество закончилось, дочь вон растет, грязи человеческих отношений по должности насмотрелась, а ты всё еще веришь …
– Что вы вообще в любви понимаете? – после короткой паузы (вдох-выдох) возобновила возмущаться ее честь, отчаянно защищая последний полуразрушенный бастион своей веры.
– Могу рассказать, что понимаю, – устав от истеричного напряжения и от ее крика, тихо предложил я.
Ее честь зафыркала как норовистая кобыла, на которую одевают упряжь, а потом:
– Ну расскажите, если уж вам не в терпёж, – внешне взяв «себя в руки» усмехнулась судья и вспомнив о былом, снисходительно договорила, – В конце концов, вы меня три раза на экзамене слушали.
«Груз 200» это кодовое наименование убитого в бою. По приказу Министра обороны «Груз 200» на Родину сопровождает офицер и солдат срочной службы, той части в которой «Груз 200» ранее проходил службу. Желающих добровольно выполнять такой приказ, нет. По традиции офицеры части тянут жребий, а рядового сопровождения назначают методом «тыка» в список личного состава. Жребий выпал начальнику штаба второго батальона отдельного парашютно-десантного полка. Лето, раскаленный воздух Афгана, аэродром Баграм, военно-транспортный самолет. «Груз 200» забальзамирован от тления, упакован в цинк гроба, гроб помещен в деревянный ящик. Печально – похоронного ритуала нет, четверо солдат из батальона авиационного обслуживания пыхтя заносят ящик во внутрь транспорта, крепят его и выходят. Прощай солдат, вот ты и дождался отправки на Родину, ты вернешься раньше, чем твои товарищи, но они уедут живыми, а ты грузом двести, прощай.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
