Мира молчала, осмысливая полученную информацию. Следить за новостями из дома, пока она училась, у нее не было ни времени, ни особого желания. Опять же, здесь не особо что-то и поменялось. Жизнь на Лиме всегда текла размеренным чередом, не отличаясь ничем примечательным.

– Из-за чего произошел тот конфликт?

– Я точно не помню, но, по-моему, кто-то у кого-то невесту увел.

– Ты серьезно? – Мира в изумлении уставилась на брата. – Из-за такого пустяка пришлось вмешиваться правящему лаору?

– Разве похоже, что я шучу? – Нир улыбнулся. – Да знаю я, что это глупо, но ведь это лао, ты же понимаешь.

– Да уж, – Мира задумчиво покачала головой и тихо добавила себе под нос: – Давно меня дома не было, раз отвыкла от такого.

В Лимерии существовала строгая иерархия: лаоры – древний дом, испокон веков правящий страной и обладающий неоспоримой властью; лао – правители планет, подчиняющиеся лаорам; аоры – наместники земных наделов, подчиняющиеся лао и лаорам. На Лиме верховный лао выполнял роль первого советника лаора и имел ограниченную власть, в отличие от других. Тем не менее быть столичным лао считалось очень престижным, поэтому за это место шла ожесточенная борьба.

Каждый год в день Нового Цикла правящий лаор объявлял о новых аорах и решал, оставить ли лао в своем праве или избрать других из обширной знати. Поскольку потерять место было легко, правители изо всех сил старались угодить правящему дому, следя за вверенными им территориями и плетя всевозможные интриги.

Одним из способов добиться этого были политические браки. Сыновья брали в жены только благородных девушек из знати, а дочери выходили замуж только за благородных или знаменитых мужчин. В Союзе межрасовые браки были разрешены, поэтому некоторые знатные лимерийки покидали родную страну, выходя замуж за инопланетян, тем самым укрепляя положение родины и семьи на международной политической арене. Такая же судьба ждала и Миру, пока она не сбежала.

Так что было неудивительно, что два лао поссорились из-за девушки. Либо она оказалась завидной невестой, либо им просто потребовался повод для открытой вражды, чтобы отметиться перед лаором.

– Мира… Мира, да очнись, наконец! – Нир обеспокоенно потряс ее за плечо. – О чем задумалась?

– Так, ни о чем, – она встряхнула головой, прогоняя прочь глобальные мысли.

– Скорее, вот-вот взойдет закатное солнце. Вон, уже первые лучи показались, – он ткнул пальцем вверх.

Несмотря на то, что небо закрывал бескрайний зеленый купол, было видно, как к холодному белому свету извне примешивался теплый желтоватый оттенок. Температура заметно возросла. Многие цветы закрыли венчики, листья на некоторых растениях свернулись, превращаясь в тонкие трубочки.

Солнцежар был губителен не только для животных, но и для многих растений, поэтому они научились спасаться, прячась за толстыми, похожими на чешую пластинами, или сокращая свою освещаемую поверхность. Зато хищные лозы наслаждались данным временем суток. Они вытягивались вверх, расправляли листья, лежащие все остальное время на земле, и распускали огромные алые цветы, напитываясь светом и жаром.

Чувствуя приближение смертельно опасного времени, даобы без понуканий устремились к черным скалам впереди. Их огромные трехпалые лапы оставляли глубокие следы в каменной крошке. Раскаляющаяся дорога вынуждала их двигаться все быстрее и быстрее.

Внезапно даоб Нира взревел и шарахнулся в сторону Миры. Она чудом успела вовремя поднять ногу, когда животные гулко столкнулись боками. Раздался свист, и ему вторил рев обожженного зверя.

– Что там? – крикнула Мира, видя, как брат рубанул что-то глефой, до этого находящейся в креплении его седла.

– Щурра, чтоб ее вторая луна застала! – огрызнулся он и подхлестнул напуганного даоба. – Быстрее!

Они въехали в спасительную прохладу и полумрак пещеры, когда снаружи уже невозможно было находиться. Закатное солнце явило себя во всей красе, и ярко-салатовый свет объединенных светил слепил и обжигал. Воздух плавился над камнями, играя с воображением иллюзиями воды и ветра.

– Фух, повезло, – Нир слез с даоба и осмотрел длинную царапину на его задней конечности. – А ты, тупая скотина, смотри под ноги!

– Что ты на него орешь? – возмутилась Мира, спрыгнув на каменистый пол пещеры. – Он наверняка никогда не видел щурру во время солнцежара. Откуда ему было знать? Зато теперь осторожнее станет, – она подошла и погладила даоба по морде.

Зверь благодарно заурчал, но, получив пинок от Нира, обиженно отошел в сторону.

– Что ж, твоя очередь рассказывать, – Нир уселся на камень и оценивающе посмотрел на сестру. – Знаешь, я тут на днях наши снимки перебирал, еще до того, как ты сбежала. Ты сильно изменилась, Мира. До этого я как-то не обращал внимания, когда прилетал к тебе в Академию. Заметил, только когда старые альбомы нашел.

– Ой, да ладно тебе, – смутившись, она опустила глаза. На ее щеках появился яркий румянец.

– Давай, рассказывай, что изменилось с нашей последней встречи.

– Ты видел меня незадолго до того, как начались экзамены, так что особых перемен в моей жизни с тех пор не произошло, – она пожала плечами.

– Учитывая, что ты всегда была в компании подруг, когда я приезжал, то сложно было что-то интересное рассказать. Наверняка есть что-то, чего они не знали, – задорно подмигнул Нир. – Расскажешь брату? Мы здесь одни, – он выразительно обвел пещеру рукой.

– Начнем с того, что подруга у меня была только одна, – скептически фыркнула Мира.

– А остальные тогда кто? – удивился Нир, привыкший видеть не меньше пяти девушек в компании сестры во время своих визитов.

– Остальные приходили посмотреть на тебя. Ты был настолько популярен среди курсанток, что они раньше меня узнавали, когда ты прилетишь. Не знаешь почему?

Нир фыркнул. Он-то отлично знал почему.

– Подруг не было после того инцидента?

Мира поморщилась и кивнула. Нир мысленно хмыкнул, вспоминая историю, которую слышал в пересказе от Тэю, которая не скупилась на эпитеты, описывая их однокурсниц.

– Если не с подругами, то с кем тогда ты и Тэю общались все эти годы?

– С парнями, – пожала плечами Мира. – Обычно со старшекурсниками.

– И Тэю?

– Да, – равнодушно ответила она, не обратив внимания на его недовольно дрогнувшие губы. Хотя Нир знал, с кем связывался, так что злиться нужно было только на себя. Мира тем временем продолжала: – Если говорить про меня и мои секреты… Серьезных отношений у меня не было. Конечно, парни уделяли мне внимание, не без этого, но не все так просто.

Ее взгляд стал отрешенным, и она ухнула с головой в воспоминания. Нир тоже затих, не желая перебивать ее.

– На пятом году обучения за мной начал ухаживать итореанец. Он учился на курс младше, но был старше меня. Как и все представители этой расы, он был груб и напорист. Мне он не нравился категорически, я его даже немного побаивалась. Я старалась избегать его, не оставаться одной, когда он был поблизости, но это его не останавливало.

– Этот кошмар продолжался около двух месяцев. Однажды мы гуляли на вечеринке выходного дня в городе, и там, как обычно, собрался не только наш курс. Тэю неожиданно позвонили, и она была вынуждена убежать по делам, сказав, что потом сразу вернется в комнату. Мне стало скучно одной, и я решила тоже пойти в общежитие. Оказалось, что тот итореанец ушел с вечеринки следом за мной. Он догнал меня на полпути и возобновил домогательства. Я не слушала, о чем он говорил, твердила, что занята и должна спешить. Я не делала ничего, чтобы подстегнуть его интерес, даже ни разу не флиртовала с ним!

– В общем, он тогда разозлился, схватил меня за руку и потащил куда-то. Все это происходило в центре торгового квартала, но никто не попытался мне помочь, хоть я и кричала, и вырывалась. Ну, ты же знаешь итореанцев? – Мира подняла глаза, ловя взгляд Нира.

Он сочувствующе кивнул, видя, что она переживала все заново. Дурная слава итореанцев обежала все уголки галактики, и даже в обособленных государствах, таких как Лимерия, слышали о жестоких нравах этой расы.