— Ой, — Мэддисон морщится.

Вмешивается Зандерс:

— Райан — хороший парень, но он не такой, как ты. Он не очень приветлив к новым людям и зациклен на своей карьере. Его волнуют только баскетбол и Стиви. Дай ему шанс. Он одумается… надеюсь.

— Ты ему нравишься, — я поворачиваюсь к нему. — Вы, ребята, близки. Как тебе удалось ему понравиться?

— Он ненавидел меня, помнишь? Только когда он понял, что я влюблен в его сестру, он успокоился, но даже тогда потребовалось некоторое время, чтобы узнать его получше. Он закрытый человек.

— Я понимаю, что он согласился на это ради Стиви, и ко мне это не имеет никакого отношения, но я живу с парнем, который хочет жить один. Это неловко и некомфортно.

— Знаешь что, — продолжает Зандерс. — Я думал, что ваше совместное проживание прекратится в катастрофу, однако ты можешь помочь Райану. Вынуди его выбраться из своей скорлупы. Заставь его проводить время с кем-то, помимо его товарищей по команде или сестрой. Может быть, присутствие рядом кого-то нормального даст ему немного веры в человечность.

— О, Зи. Ты считаешь меня нормальной?

— Немного, — он улыбается в свой стакан, допивая пиво.

— Он сказал мне, что я не могу приглашать людей в гости. Это странно, не так ли?

— Инд, — вмешивается Рио, подозрительно глядя на меня. — Как много ты знаешь о своем соседе?

Очевидно, недостаточно, судя по трем парам глаз, настороженно наблюдающих за мной, как будто я упускаю огромный кусочек головоломки.

В течение последних нескольких ночей я пыталась узнать о Райане через Интернет, но каждый раз, когда его красивое лицо заполняло экран, я слишком нервничала, чтобы узнать больше. Я не знаю, что именно искала или что ожидала найти, но часть меня хочет узнать о Райане лично, а не через заголовки, которыми пестрит Интернет.

— Что ты имеешь в виду? — оглядываюсь в поисках ответа. — Это потому, что он профессиональный спортсмен? Так я все понимаю. Я дружу с вами троими, не так ли? Я знаю, что к вам приковано много внимания.

Зандерс качает головой.

— С ним немного по-другому.

— Немного? — Рио усмехается. — Райан Шей занял первое место по всей Северной Каролине, кого выбрали на драфте⁶. Университетская команда под его руководством последовательно выигрывала национальные чемпионаты. Он… как думаете? — Рио переключает свое внимание на Мэддисона и Зандерса. — Входит в пятерку, может быть, тройку лучших игроков в лиге? И у него еще даже нет ранга или MVP⁷. Я уверен, что для него невозможно выйти из своего дома незамеченным. Эти ребята — большие игроки в НХЛ, и их знает весь город, — он указывает через стол на своих товарищей по команде, — но они никто по сравнению с Райаном Шеем.

— Ты помнишь мой маленький скандал со Стиви в СМИ прошлой весной, когда все узнали, что у меня есть девушка? — спрашивает меня Зандерс. — Так вот, когда Райан попадает в заголовки газет, мы не говорим о национальных новостях. Новости о нем распространятся по всему миру. Он сохраняет свой имидж безупречно чистым по какой-то причине. Поэтому все взгляды устремлены на него.

Сглатывая комок в горле, я спрашиваю:

— Он действительно настолько известен?

— Я сочувствую этому парню, — Мэддисон качает головой. — Мы оба капитаны наших команд, и мы находимся в одном городе, но мне никогда не придется испытывать такого давления и внимания, с которым живет он.

— Зандерс, сколько денег ты зарабатываешь?

— Серьезно, Рио?

— Я могу посмотреть это в Интернете. Я пытаюсь доказать свою точку зрения.

— Одиннадцать с половиной.

— Двенадцать, — самодовольно вмешивается Мэддисон, делясь информацией о своей зарплате.

Зандерс отмахивается от него, пытаясь сдержать улыбку.

— Видишь, — Рио поворачивается ко мне. — Два самых громких имени в НХЛ зарабатывают почти двадцать четыре миллиона долларов в год вместе взятые. Райан Шей зарабатывает вдвое больше. Черт возьми, у него есть сделки с обувью и одобрения, которые, вероятно, стоят больше, чем это.

— Рио, ты что правда влюблен в моего будущего шурина?

— Несомненно, — он переключает свое внимание на Мэддисона. — Каково это жить с ним в одном доме?

— Забавно, — смеется Мэддисон. — Парень зарабатывает столько денег, что мог бы купить все здание.

— Тогда почему он там живет? — наконец вмешиваюсь я. — Квартира великолепна, но если он так много зарабатывает…

— Потому что он практичен, — напоминает мне Зандерс. — Он ничему не потакает.

Четыре тарелки, четыре набора столовых приборов, четыре кружки. Организованный до безумия. Является ли это самоконтролем или формой самонаказания?

Вспоминая, каким грубым он был в ту ночь, когда пришел домой и обнаружил беспорядок, который я устроила, все начинает обретать смысл. Я перевернула его устои, его распорядок дня. Он потерял контроль в единственном месте, где находил утешение.

А я — новая сумасшедшая соседка по комнате, которая бросила ботинок в его дверь.

Я не могу представить, что он ни разу в жизни не терял бдительности, когда все смотрят на него, но если его квартира — единственное место, где он может это сделать, то черно-белая минималистичная тюрьма, в которой он живет, не поможет.

Решено. Я собираюсь привнести немного красок в жизнь Райана Шея, даже если это последнее, что я сделаю.

* * *

К тому времени, как я покинула аэропорт, солнце уже всходило. Между победой в овертайме в Эдмонтоне и прохождением таможни я добралась домой на несколько часов позже, чем планировала. Купить кофе показалось мне хорошей идеей. Черт, это всегда хорошая идея, но особенно в мой первый полноценный день в квартире, поскольку мне нужно убрать весь беспорядок. Не говоря уже о том, что сегодня я надеюсь провести время со своим новым соседом, поэтому хочу быть как можно более жизнерадостной, потому что собираюсь сделать все, чтобы Райану Шею понравится жить со мной, даже если это последнее, что я сделаю.

— Хотите поднос для переноски стаканчиков? — спрашивает бариста.

— Да, было бы здорово. Спасибо.

— Инди? — слышу я позади себя, когда раскладываю кофе. — О боже мой, Инди, это ты?

Обернувшись, я вижу группу девушек — моих подруг. Лучших подруг детства.

— Мэгги? Привет! — удивилась я, быстро заключая ее в объятия. — Я скучала по тебе. Привет, девочки, — я смотрю через ее плечо, прежде чем обнять еще трех своих давних подруг. — Я скучала по вам всем! Что вы делаете в центре города так рано?

Поколебавшись, Мэгги опускает голову.

— Мы… э-э… мы собираемся пройтись по магазинам за платьями для подружек невесты.

— Ой.

— Мне жаль. Я бы пригласила тебя. Честно говоря, я не знала, что ты вернулась в Чикаго. Я думала, ты все еще во Флориде.

— Я написала тебе, когда вернулась. Я написала всем вам.

— Что ж, пойдем с нами! Это прекрасно, что мы столкнулись с тобой.

Я смотрю вниз на свою форму, мне нужно переодеться и поспать. Жаль, что она не сказала мне, чтобы я могла все спланировать.

— Мэгс, — отрезает Энджи. — Мы забронировали номер только на четверых.

— Все в порядке, — говорю я с вымученной улыбкой. “Я только что прилетела из рабочей поездки и еще не спала. Мне нужно переодеться. У меня будет насыщенный день, — вру я. — Просто… дайте мне знать, какое платье вы выберете, чтобы я знала, что заказать.

— Я скучаю по тебе, Инд, — Мэгги проводит ладонью по моей руке. — Можем ли мы все скоро собраться вместе? Это было слишком давно.

— Да, конечно, — я вздыхаю с облегчением. — Я так сильно скучаю по вам всем. Все еще устраивают викторины по средам вечером в скаутах? Я в городе на этой неделе. Я могу прийти!

Девушки обмениваются нервными взглядами.

— Мы… — Энджи колеблется.

Мэгги сочувственно наклоняет голову.

— Алекс все еще ходит туда, и ты знаешь, как близки ребята.

— Верно. Конечно, — у меня в горле встает комок, который я хотела бы списать на усталость или на то, что я эмоциональный человек, но это причиняет боль.