— А вы кто, собственно? — вставила я свои пять копеек.

— Я Петрович. Приехал на обследование в город. Нет у нас в деревне таких врачей. А Нюрка, сестра моей жены. Тоже у нас в деревне жила, а потом в город переехала, на работу устроилась. Так вот, мне бы пару дней переночевать.

Я стояла и хлопала глазами ничего не понимая.

— Ну, Нюрка Потапова! — отчаянно воскликнул мужчина.

— А! Анна Васильевна Потапова? — улыбнулась я, — так это вам в третий подъезд. Точно! Она медицинской сестрой работает в районной поликлинике. Вам тридцать пятая квартира нужна.

— Вот спасибо, дочка! — воскликнул мужчина, беря свои сумки.

— Вы ж вроде к врачу приехали, а с такими сумками почему? — спросил Гаранин.

— Так это гостинцы для Нюрки сестра ее, жена моя передала, — заулыбался мужичок, — спасибо вам большое!

Он шаркающей походкой вышел из подъезда, волоча свою нелегкую ношу.

— Надеюсь сегодня больше никто не появится, — прошептал Гаранин, подталкивая меня к двери.

Я открыла дверь ключом, мы вошли в квартиру, повесили верхнюю одежду, и я отправилась на кухню.

— Знаешь, что мы не сделали? — спросила я, вздохнув, — мы не купили продуктов.

— Не проблема, — широко улыбнулся Гаранин, — закажем. Деньги есть, наличкой расплатимся. Кстати, сколько я тебе должен?

— Потом посчитаю, — вздохнула я, — надо глянуть, сколько там осталось.

— Хорошо, — согласился он, — а теперь иди сюда.

Он встал перед большим зеркалом в гостиной. Я подошла, он поставил меня перед собой так, что мы оба видели наши отражения.

— А теперь смотри, — он вытащил шпильки из моих волос и они тяжелой волной упали мне на плечи.

Валерий пропустил их сквозь свои пальцы, прижал их к своей щеке.

— Они такие мягкие и шелковистые, — прошептал он.

А у меня мурашки по коже побежали: голос был низкий, немного с хрипотцой, а сам он прижимался ко мне сзади. Потом провел указательным пальцем по моим бровям, тыльной стороной ладони коснулся щеки, задержал палец на губах.

— Шикарные брови, какая кожа нежная, бархатная. А губы…

А губы мои пересохли. Я автоматически хотела их облизать и нечаянно коснулась языком его пальца. Валерий вздрогнул, но продолжил. Внешней стороной пальцев провел по шее и прошептал на ухо:

— Разве это не шикарно? Это просто сногсшибательно, это сексуально, это просто сносит крышу!

Я просто таяла в его руках.

— Почему ты думаешь, что ты некрасива? Ты прекрасна!

Шептал он, потом запустил руки мне под водолазку и стянул ее через голову. Я охнула, оставшись в бюстгалтере. Валерий, едва касаясь, провел пальцем по краю кружевного бюстгалтера, вызывая во мне дрожь. Потом снизу обеими руками обхватил грудь и слегка сжал горошины сосков, глядя мне в глаза. Я застонала не в силах отвести взгляда от зеркала и того, что в нем происходило. Голова мужчина склонилась надо моим плечом, и горячее дыхание обожгло кожу:

— Разве это можно не любить? Ты самая лучшая.

Его горячие руки оставили мою грудь, прошлись сверху вниз по талии и спустились к поясу джинсов, расстегнули их. Валерий присел и стянул джинсы, помог переступить через них, освободив мои ноги, потом поднялся.

— Посмотри на свою тонкую талию, а ножки, — хриплым голосом продолжил он, — такие ножки у единственной знакомой мне женщины. Я все время представляю их на моих плечах.

Его рука легко прошлась по животу, спустилась ниже, коснулась внутренней поверхности моего бедра, а губы в это время прокладывали влажную дорожку на сверху вниз на моей шее, когда на вторую руку он накручивал мои длинные волосы. Потом легко развернул меня к себе и выдохнул мне в рот:

— А все время думаю о тебе. Твоих ногах, твоей груди, улыбке, глазах. Я все время хочу тебя. С того момента, как увидел твои глаза, тогда на кровати. Перед тем, как ты меня Дозорами по голове треснула. Они у тебя были испуганными и такими теплыми.

Я застонала, обвила его шею руками и ответила на поцелуй, стоя на носочках. Гаранин практически зарычал, подхватил меня на руки и направился в комнату, но тут раздался звонок в дверь. Он так и замер со мною на руках.

— Твою мать! — почти выкрикнул он, дальше было что-то витиеватое, я не совсем поняла, потом он спросил у меня, — ты кого-нибудь ждешь?

Я отрицательно помотала головой.

— Для Светки еще рано, только пят часов, она до восемнадцати. Больше никто прийти не должен. Поставь меня.

Он послушно спустил меня на пол, я подошла к двери и глянула в глазок.

— Мама, — выдохнула я.

— Прикольно, не ко времени как-то, — он задумчиво почесал затылок, — . Ну что стоишь, беги одеваться.

Я подобрала с пола вещи, развернулась, чтобы идти в комнату и получила легкий шлепок по попе. Развернулась, показала ему язык и скрылась в комнате.

Я слышала, как Валерий открыл дверь, удивленный возглас мамы. Когда я переоделась, успокоилась и вышла из комнаты, мама сидела за обеденным столом, а Валерий варил кофе.

— Юльчик! — обрадовалась мама, — что-то ты устало выглядишь! Отдохнуть тебе надо, дорогая.

— А по-моему Юлечка замечательно выглядит, — нежно улыбнулся Валерий.

— Я всегда говорю своей сестренке, что надо за собой следить и обязательно отдыхать, дышать свежим воздухом! А она работа-дом, дом-работа.

— Сестренке? — приподнял бровь Валерий.

Мама удивленно захлопала глазами.

— У вас с сестренкой лет двадцать разницы? — с усмешкой спросил он.

— Восемнадцать, — покраснела мама, — ну не могла я сказать там в кафе, что она моя дочь.

— Почему? — спросила я усаживаясь напротив, показывая, что я вся внимание.

— Понимаешь, дочь, — мама замялась, — один из присутствующих там мужчин…

— Твой любовник? — прямо спросила я.

— Ну…, да. А ему тридцать пят лет.

— Ты скрываешь свой возраст из-за любовника? — удивилась я, — а ему сколько?

— Тридцать пять, — вздохнула мама.

Я взглянула на Валерия, ему ведь тоже почти столько же. Он невозмутимо поставил перед мамой чашку с капучино. Потом наклонился ко мне, чмокнул в щеку и спросил:

— Тебе кофе или чай? Может яичницу будешь?

— Спасибо, я не голодна. От чая не откажусь, — ответила я с улыбкой.

— Сейчас, — он поцеловал меня в макушку.

— Мам, но ты же взрослая девочки и прекрасно понимаешь, что на лжи отношения не построишь, — вздохнула я.

— Доча, ну какие отношения? Я разводиться не собираюсь. Я люблю твоего папу! А это… Ну нужно же как то развлечься? Молодой человек. И зачем ему знать, что я на десять лет старше? Он думает, что мне всего тридцать восемь.

— Мам, ты красавица! И шикарно выглядишь! — воскликнула я.

— Юль, — сказал Гаранин, он стоял спиной к нам и заваривал мне чай, — надеюсь ты не будешь так развлекаться? Сколько бы мне не было лет, я не отдам никому свою девочку! Только моя! Ели станет скучно, просто скажи.

— Скажу, — с улыбкой сказала я, подошла к нему, обняла за талию и прижалась к его спине.

— Так, ребята, я пойду, — сказал мама, поднимаясь из-за стола, — не провожайте. Завтра с отцом вечером ждем вас на ужин.

— Спасибо, Валер, — прошептала я, все еще прижимаясь к его спине, — только мама подумала, что мы с тобой в отношениях.

— А разве нет? — он развернулся к мне лицом, наклонился близко-близко и чмокнул в нос.

— Все как-то совсем запуталось, — вздохнула я.

— Ты не хочешь быть со мной? Я даже с мамой твоей познакомился, а завтра познакомлюсь с отцом, — улыбнулся он.

— Наверно хочу, но я не представляю, как это будет, — я опустила глаза, — как это будет, когда у тебя не будет необходимости прятаться в моей квартире. Когда не будет необходимости в моей помощи.

Он поднял мою голову за подбородок:

— У меня всегда будет потребность в тебе, — улыбнулся он, — мы вместе переедем ко мне. У меня большой дом. Ты хотела бы жить в большом доме?

— Я всегда хотела свой дом, но с зарплатой инспектора админпрактики, можно только скопить на ремонт хрущевки, — хихикнула я.