Валерий вопросительно посмотрел на меня, отняв руки от лица.

— Извини, — я опустила глаза, — давай я руки тебе обработаю. И на лице сильный ушиб и кожа рассечена.

— Чем? — устало спросил он, — сейчас вымою с мылом, да все.

— У меня все с собой.

Я открыла свой несессер, достала оттуда перекись и ватные диски. Левая скула на глазах наливалась, приобретая синеватый оттенок и была рассечена. Я дотронулась ватным диском с перекисью до раны, чтобы промыть и остановить кровь. Гаранин вздрогнул, сжал челюсти, но промолчал.

— Потерпи немного, — я наклонилась к нему и подула на рану, — надо продезинфицировать и заклеить.

Лучше бы я этого не делала: подула и утонула в этих зеленых бездонных глазах.

— Если мы так будем обрабатывать мне раны, то и к утру не закончим, — осипшим голосом сказал Валерий, за руку притянул к себе на колени. Свободной рукой удержал меня за затылок и поцеловал в губы.

Я попыталась сопротивляться, а потом… «А почему бы и нет?». обняла его за шею обеими руками и ответила на поцелуй.

Это было о… Как это было?! Ошеломительно! Офигительно! Очешуительно! Голова закружилась, ноги ослабели, хорошо, что я сидела. По телу прокатилась волна и почти унесла меня …. Очнулась я от стона Валерия. С трудом оторвалась от него.

— Что? Больно? Где? — испугалась я.

— Там, — прошептал Гаранин, указывая глазами вниз, — если ты так будешь двигать бедрами у меня на коленях, только поцелуями дело не ограничится. Нельзя быть такой мозгосносительной!

Я чувствовала бедром его возбуждение, зрачки глаз были огромными, руки крепко прижимали меня к себе.

— Нам надо заклеить твою скулу и обработать руки, — я попыталась вскочить с колен, но он удержал меня.

— Не так быстро, еще хотя бы минуту, — он уткнулся носом мне в шею, обжигая горячим дыханием.

Наконец я смогла встать. Стараясь не смотреть в глаза Гаранину, я заклеила пластырем порез на лице, обработала перекисью костяшки пальцев, выбросила в мусор грязные ватные диски, собрала все обратно в несессер. Я тянула время, придумывая себе дела.

— Может все-таки успокоишься уже? — спросил он, все так же сидя на кровати, — я не буду приставать, если тебе это неприятно, — мы оба устали, давай ложиться спать.

— Хорошо, — тихо ответила я.

Вдруг в комнате погас свет. Я замерла.

— Так, — сказал Валерий, — нервничать не причин. Нам ничто не угрожает. Скорее всего отключили свет. Ты посмотри, что на улице то творится.

Гаранин поднялся, вышел в коридор. Там тоже была темень. Из соседних номеров выходили люди, интересуясь что произошло. Наконец с лестницы послышался голос администратора:

— Без паники! У нас все отлично! Просто проблемы на линии из-за урагана. Как только непогода закончится, свет сделают. А сейчас все отдыхать!

— Слышала? — хмыкнул Валерий, возвращаясь в номер и закрывая дверь за замок, — спать ложимся.

Он снял толстовку и футболку, стянул джинсы и лег в кровать под одеяло.

— Раздевайся, я отвернусь.

— Я так, — пробормотала я, укладываясь на кровать поверх покрывала и одеяла.

«В комнате жарко, если не раздеваться, то можно не накрываться», — подумала я.

— Ты так и будешь одетой спать? — услышала я за спиной, — Юль, честное слово, приставать не буду. Нам обоим надо хорошо отдохнуть. Раздевайся, залезай под одеяло. Отопление здесь сто процентов от электричества, к утру будет ледник.

Как будто я его боялась, я боялась себя! Уж очень сильно хотелось раздеться, юркнуть по одеяло и прижаться к этому сильному горячему телу. Я быстро разделась, но футболку снять не решилась, залезла под одеяло. Гаранин подтянул меня к себе, прижавшись все телом к моей спине, обнял и прошептал:

— Спи.

«Легко сказать», — подумала я.

***

Лежать было тепло и комфортно, он обнимал меня. Я чувствовала на себе приятную тяжесть, а мой нос уткнулся в твердую мужскую грудь. Глаза открывать не хотелось. Я улыбнулась. И тут до меня дошло, что лежу я в кровати с чужим мужчиной, которого ко всему прочему подозревают в ограблении. И находимся мы в придорожном мотеле. Он крепко обнимает меня, а я еще и ногу на него закинула. А вчера? Так, мы ужинали, потом дрались, потом целовались, раздевалась я сама, потом легла спать… «Ну ты, мать, даешь, — понеслось у меня в мозгу, — подобрала подкидыша в подъезде, взяла отпуск, потащилась решать его проблемы, а теперь еще и спишь с ним в одной кровати! Наверно, от долгого отсутствия мужика мозгом повредилась».

— Проснулась, — услышала я на головой.

Вот на сто процентов была уверена, что он улыбается. Пришлось признаться:

— Проснулась. Как догадался? — удивилась я.

— Дыхание изменилось.

— Сколько времени? — спросила я.

— Не знаю, твой телефон разрядился. Но точно ближе к одиннадцати дня.

— Как?! — я подскочила на кровати, — почему ты меня не разбудил?

— Ты так хорошо спала, — он перевернулся на спину, закинув руки за голову, — ты зря так выскочила, в комнате очень холодно. Лезь назад.

Он приподнял одеяло, приглашая меня вернуться. Я стояла на холодном полу и поняла, что погорячилась.

— Надо телефон зарядить, — растеряно сказала я.

— Электричества нет, — развел он руками, — залезай быстро! Сейчас свой достану, симки переставим. Мой заряжен.

Я залезла обратно под одеяло, дробно стуча зубами. Мы поменяли симкарты и на телефон посыпались сообщения. Их было около тридцати: от мамы, от Светки, от Тимохи.

— Ого! — воскликнул Валерий, заглядывая через мое плечо в телефон, — уже двенадцать. Вот это мы спать горазды! Наверно, пора позавтракать? В номер закажем или пойдем в народ?

— А как погода? — вдруг вспомнила я.

— Дождь еще ночью закончился, — отрапортовал Гаранин, — ветер тоже.

— Ты не спал что ли? — удивилась я, набирая сообщение маме.

— Не спалось как то, — пожал он плечами, — а еще кто-то ночью брыкается. А ты знаешь, что, если тебе по губам провести, ты чмокать начинаешь, как маленький ребенок.

— Ну ты!!! — я аж задохнулась от возмущения, покраснев до корней волос.

— Все, все, — он выскочил из постели, быстро натягивая на себя джинсы и футболку, — я пойду умоюсь, пока ты меня не прибила, а ты одевайся пока.

Я быстренько оделась, в комнате было жуть как холодно! Потом написала Светлане, объяснив столь долгое молчание.

— Не поверишь, — Валерий зашел в комнату, вытираясь моим маленьким полотенчиком, — народ уже весь разъехался. Вода сошла, мост свободен.

— Отлично! — воскликнула я, — умываемся и уезжаем?

— После завтрака!

Остаток пути прошел без происшествий.

— Куда меня денем? — вдруг спросил Гаранин, когда мы подъезжали к городу.

— Такого красавчика никто не узнает, — усмехнулась я, намекая на красно-фиолетовый синяк, расползающийся у него под глазом.

— Мне можно возвращаться к себе? — уточнил он.

— Глупости не говори, — ответила я, — поедешь пока ко мне, а там видно будет.

Я высадила Гаранина на улице, сама въехала вод двор своего дома. Вроде за домом никто не наблюдал. Я вошла в подъезд, открыла квартиру и выглянула в окно. Гаранин, который стоял в конце двора увидев, как я махнула рукой, быстрым шагом направился к подъезду. Нам повезло, и Валерию никто не встретился.

Я быстро приняла душ, привела себя в порядок, сделала прическу.

— Ты куда? — удивился Валерий.

— У меня встреча с подругой, — ответила я, — она сказала, что есть какая-то информация по твоему делу.

— Что приготовить на ужин? — спросил Гаранин.

— Что сам захочешь, — махнула я рукой, — никому не открывай!

— Хорошо, — согласился он, — и спички брать не буду.

***

— Ну, рассказывай, подруга! — Светлана поцеловала меня в щеку, сняла пальто, повесила на вешалку недалеко от их столика и села напротив меня на стул.

— А что рассказывать? Все, что я узнала, сразу передала тебе. Тимофей выехал уже? — спросила я.

— Да, сегодня утром. Он все сделает, не волнуйся. Лучше скажи, почему ты так заинтересована в этом деле? — спросила поинтересовалась подруга.