— Это слишком рискованно, все может пойдет наперекосяк.

Дон Мальтиз окидывает меня оценивающим взглядом.

— Нет, — мой голос уверенно разносится по комнате. — Моя стратегия работает. Она тщательно проверена. Я еще не представила второй элемент этого плана, сначала нужно заручиться вашим согласием.

— Ни один из этих штатов не является Нью-Йорком, — говорит Греко.

— Я в курсе.

Я сверлю его острым взглядом, прежде чем переключить свое внимание на Бена.

— Моя команда работает над этим уже несколько месяцев. У нас есть данные наблюдения, которыми мы можем поделиться, а также списки имен и адресов, маршруты распространения, расположение складов и конспиративных квартир. Ознакомься с ними сам, если нужны еще доказательства.

— Я бы хотел это изучить, — соглашается он, и я провожу пальцами по своему телефону, отправляя ему заранее подготовленное письмо со всей информацией. Его телефон пикает. Бен бросает на него короткий взгляд и кивает в мою сторону.

— Парагвайцы никогда не пойдут на это, — говорит дон Мальтиз, решительно настроенный на то, чтобы моя идея была отвергнута. — Они не смогут поставлять нужное количество для наших VIP-клиентов, а также обслуживать весь уличный бизнес.

— Мы не можем рисковать, разозлив их и нарушив наши нынешние поставки, — соглашается дон Аккарди.

— Мы в них не нуждаемся. Мой поставщик готов поставлять продукцию в Нью-Йорк. Они доставляют быстрее, у них есть нужный объем, и их продукт намного качественнее.

Рот Бена сжимается в тонкую линию.

— Ты говоришь о колумбийцах.

Я специально не скрывала, кто является моим партнером по поставкам. Хочу, чтобы они поверили, что колумбийцы поставляют большую часть моего товара, хотя на самом деле основную часть поставляют русские.

Я киваю, когда дон Аккарди шипит себе под нос.

— Мы будем сотрудничать с ними только через мой труп.

Было бы славно, — думаю я, безразлично глядя на него.

— Деловые решения, основанные на эмоциях, неразумны. Я знаю, что между Нью-Йорком и колумбийцами существует вражда, но…

— На то есть веские причины, — говорит дон Дипьетро, перебивая меня, пока дон Греко беспокойно ерзает на своем месте.

— Этим ублюдкам нельзя доверять, — добавляет дон Аккарди.

— Я работаю с ними уже четыре года и могу за них поручиться. Они могут поставлять нам то, что нужно, и они надежны.

— Мы не просто так вышли из уличной торговли много лет назад.

Бен барабанит пальцами по столу.

— Мы должны вмешаться сейчас, чтобы решить эту проблему, но это не значит, что мы хотим управлять ею в дальнейшем. Это головная, ненужная боль.

— Вот тут-то я и помогу. Я умею управлять этим. Вам не нужно будет и пальцем шевелить. Я буду управлять все за вас.

— А что нам за это будет? — спрашивает дон Мальтиз.

— Я договорилась с колумбийцами о значительной скидке, что позволит вам сэкономить на существующих заказах и получить десять процентов с уличной торговли для себя.

Все головы поднимаются, и я понимаю, что попала в цель. Прибыль всегда берет верх над возражениями.

— Вы получите значительную выгоду, просто одобрив меня и мой план.

— Если мы согласимся, — говорит дон Аккарди, — а это большое «если», то ты будешь подчиняться непосредственно нам. Зачем тебе это? Ты сама себе хозяйка. Судя по всему, ты богата и влиятельна. Зачем теперь перед кем-то отчитываться?

— Я хочу большего, — откровенно заявляю я. — Жажда успеха — вот топливо, которое мной движет, — лгу я, потому что моя единственная мотивация — месть. Я смотрю на Бена. — Я верю в то видение, которое вы и «Комиссия» имеете для всех итальянских американцев. Я верю, что могу принести пользу и сыграть свою роль.

Наклоняюсь вперед, и мои глаза сверкают волнением.

— Представьте себе США, где всеми поставками наркотиков управляет «Комиссия». Мы станем крупнейшим рынком в мире, обслуживаемым двумя-тремя ключевыми поставщиками, которые продают только нам. Мы можем воспользоваться технологическими и финансовыми ресурсами, имеющимися в вашем распоряжении, чтобы оцифровать распределение и оплату таким образом, что мы останемся вне поля зрения и избавимся от необходимости отмывать так много наличных.

— Думаешь, что сможешь либерализовать наркотики? — в тоне Бена сквозит недоверие.

— Не так, как мы узаконили другие части нашего бизнеса, но я считаю, что есть более разумный способ справиться именно с этим, что обеспечит нам большую защиту.

Я возвращаю свое внимание к остальным мужчинам за столом, которые все еще не полностью согласны с этой идеей.

— Это долгосрочный план. Не то, чего можно достичь в одночасье. Мы начнем с восстановления контроля в Нью-Йорке, создания новой команды и новых процессов, и как только дело будет сделано, поговорим о том, чтобы перейти в Нью-Джерси, Бостон, Чикаго и другие территории. Мы создадим рабочую модель и будем продавать ее до тех пор, пока все поставки не окажутся под нашим контролем.

Я делаю паузу, чтобы выпить еще один глоток воды, прежде чем продолжить.

— Итак, отвечая на твой вопрос, дон Аккарди, вот почему мне это нужно.

— Ты дала нам много поводов для размышлений, — говорит Бен, — и многое заслуживает внимания, но у нас есть одна ключевая проблема.

— Доверие, — предполагаю я.

Он кивает.

— Я знаю, что ты хорошо себя зарекомендовала. Я знаю, что о тебе говорят в семьях. Ты трудолюбива и выполняешь свои обещания. Но ты — чужая.

— И женщина, — добавляет дон Мальтиз.

Я нарочито опускаю взгляд на свою грудь, а затем поднимаю подбородок и кокетливо ухмыляюсь.

— Насколько мне известно.

— Женщины слабы, — отвечает он, одаривая меня самодовольной ухмылкой. — Их уважают только за то, что у них между ног, а не за то, что между ушей.

— Мизогиния. Какой сюрприз, — ворчу я, обводя кончиком пальца край своего бокала.

— Твои сексистские и эйджистские⁴ высказывания начинают утомлять, Роберто. Прояви к донне Конти уважение, которого она заслуживает, — говорит Бен дону Мальтиз, заслужив мое восхищение. В Беннете Маццоне есть много того, чем я восхищаюсь и что уважаю.

Жаль будет убивать его.

— Я понимаю, что доверие и преданность нужно заслужить, — говорю я, поддерживая разговор. — Я прекрасно понимаю, что то, о чем я прошу, — это большой риск для вас, поэтому у меня есть потенциальное решение, которое, думаю, вас устроит.

Я намеренно блуждаю взглядом по Габриэлю Греко.

Бен сидит, выпрямившись, на его лице мелькает понимание.

Я смотрю прямо на президента.

— Кажется, вы ищете невесту для Массимо Греко. Я выйду за него замуж и только потом буду решать всю ситуацию для «Комиссии», — устремляю взгляд на своего шокированного врага через стол, — с фамилией Греко.

Глава 4

Массимо

— Нет.

Облокотившись на спинку кресла, я сталкиваюсь взглядом с братом, который продолжает настаивать.

— Нет?!

Габриэль подается вперед в своем кресле, опираясь локтями на стол.

Все еще странно видеть его сидящим на месте отца, за столом, который является семейной реликвией, в офисе, с которым у меня связаны исключительно плохие воспоминания.

Из его ушей валит пар, а ноздри дергаются, когда он смотрит на меня.

— Ты смеешь отказывать мне после всего, что я для тебя сделал? — рычит он повышенным тоном, что на него совсем не похоже.

— Я сказал тебе, что войду в бизнес раньше, чем планировал, и буду работать с тобой над передачей власти, но это не включает в себя женитьбу. Если я когда-нибудь женюсь, это будет женщина, которую я сам выберу.

Он ударяет кулаком по столу, чуть не разбив бутылку «Рипа Ван Винкля», стоящую перед ним.

— Отец был слишком мягок с тобой, — говорит он, качая головой и доливая в свой стакан еще бурбона.

Я отказался пить, потому что не планирую задерживаться здесь после того, как проведаю маму, и, в отличие от моего слабого, избалованного, ненаблюдательного брата, у меня нет личного водителя.