Примечание от автора

Это полноценный самостоятельный дарк-роман о мафии, действие которого разворачивается в моем мире мафии Маццоне.

Родословная

Пролог 1

Катарина — 29 лет

— Здесь занято? — спрашивает мужчина с глубоким хриплым голосом, и нет необходимости отрывать взгляд от напитка, чтобы понять кто это.

— Думаю, ответ очевиден, — говорю я, поднося бокал виски «Макалан» восемнадцатилетней летней выдержки к губам и делая глоток. Смотрю прямо, мой взгляд падает на бармена, притворяющегося глухим. Я не виню его за любопытство. Должно быть, он работает в двойную, если не в тройную смену. Когда оживленный зал частного аэропорта опустел, я заметила, как он взглянул на свои часы с потертым коричневым кожаным ремешком как минимум тридцать семь раз. Ему явно не терпится уйти отсюда. В конце концов, сегодня сочельник. Платиновое кольцо на его безымянном пальце дает знать о том, что дома его ждет жена, а может, и дети.

— Ну не буду же я наглеть, — говорит красивый незнакомец, стоящий справа от меня.

Ставя стакан на полированную мраморную стойку, я поворачиваюсь на барном стуле и медленно поднимаю голову. Любопытные темно-зеленые глаза прикованы к моему лицу и расширяются от растущего интереса, пока он разглядывает меня.

— Действительно, — я намеренно приоткрываю губы, кончиком пальца элегантно проводя по краю бокала. Его взгляд скользит по моему лицу, а затем опускается на мое тело, демонстративно осматривая.

— Но ты долго смотрел на меня, понял, что я одна.

Технически это неправда. Ренцо сопровождал меня в этой командировке и сейчас наблюдает за происходящим орлиным взглядом со своего места за столиком у окна.

Мы долго работает вместе, Ренцо знает, как я люблю вести дела. Он знает, что скука поглотила меня несколько часов назад, пока мы с нетерпением ждем новостей о рейсе в Филадельфию. В отличие от бармена, у меня нет никакого желания возвращаться домой к Рождеству. Но Ренцо знает, что я не могу долго спокойно сидеть на месте, мне нужно что-нибудь, чтобы снять напряжение.

И идеальное развлечение наконец-то сделало свой ход.

Я знаю, что видит этот незнакомец. Я осознаю свою привлекательность. Для ее развития потребовалось много лет и целевых инвестиций. Чтобы превратить в оружие, которое я регулярно использую против мужчин.

Медленно склонив голову набок, я мягко улыбаюсь, рассматривая его красивые черты лица и сексуальное тело.

Он греховно горяч, с внимательными знойными зелеными глазами и пухлыми губами. Его подбородок и точеная линия подбородка с густой темной бородой, аккуратно подстрижена вокруг рта, как это модно сейчас. Дерзкая форма бровей, иссиня-черные волосы коротко подстрижены по бокам и длиннее на макушке.

Высокие скулы, сильный нос и оливковая кожа намекают на европейское происхождение.

Татуировки виднеются из-под манжет его белоснежной рубашки и покрывают руки. На шее видны еще чернила, исчезающие под воротником. Рубашка плотно облегает его широкие плечи и сильные бицепсы, а материал качественный и явно дорогой. Дизайнерские черные брюки красуются на мускулистых бедрах, а черные классические туфли завершают образ. Его пиджак лежит на спинке табурета, и на нем нет галстука.

Если делать ставки, я бы сказала, что он мафиози. Хотя, я его не знаю и не встречала, значит, он не важная шишка. А я уверена, потому что сделала миссией своей жизни знать каждого ключевого игрока в США.

Уголки его соблазнительных губ приподнимаются в высокомерном удовлетворении, он наблюдает, как я неторопливо разглядываю его. Этот мужчина действительно великолепен, и он это знает. Вблизи еще лучше. Я заметила, как он осматривал меня, как только вошел в бар час назад. Большинство мужчин подошли бы ко мне раньше. Но такому мужчине, как он, не часто приходится гоняться за женщинами, может, вообще никогда.

Очевидно, он ждал, что я подойду к нему.

Подавляю внутренний смех.

Я бы не опустилась до такого.

Мужчины ползут ко мне, стоит только поманить. И никогда наоборот.

— Ты замужем, — говорит он, наконец разрывая нарастающее напряжение. Его потрясающие глаза падают на золотой ободок, обернутый вокруг моего безымянного пальца.

Я скрещиваю ноги в лодыжках, следя за тем, чтобы его взгляд был прикован к моим длинным стройным ногам, которые прекрасно видны под облегающим белым платьем от «Шанель». Когда я стою, оно доходит чуть ниже колена, но в сидячем положении, оно едва ли прикрывает колени, открывая вид на подтянутые загорелые бедра.

Он поддается. Так же, как и все другие, что были до него.

Покажите им красивую улыбку, гладкую шелковистую кожу и симулируйте интерес, и они всегда попадаются.

Не то чтобы я притворяюсь в данный момент. Этот мужчина — ходячий секс, и похоть скручивается внизу моего живота, впервые за очень долгое время.

Секс редко приносит удовольствие.

Для меня это уже скорее как работа.

В странных случаях, когда я иду на поводу похоти, исключительно ради снятия напряжения, разочаровываюсь.

Однако что-то в этом мужчине подсказывает, что он не подведет.

— И что? — я пожимаю плечами, поддерживая зрительный контакт и делая еще глоток напитка.

Его ухмылка расширяется.

— Я тебя понял.

И я его тоже. У Семьи много традиций. Не все их соблюдают. Но есть и исключения. Например, у жены мафиози. Есть кодекс, которого придерживается большинство мафиози: не связывайся с женами.

Либо у этого человека нет чести, либо нет морального компаса, либо он понятия не имеет, кто я такая. Наверное, все вместе. Что меня вполне устраивает. Мне не нужно уважать его лишь бы потрахаться, и мне редко нравятся мужчины, которых я впускаю в свое тело.

Его внимание сфокусировано на мне, когда я осушаю свой напиток и встаю.

— Женщина со специфическими вкусами, — говорит он, его одобрительный взгляд фиксируется на моих изгибах, когда я выпрямляюсь во весь рост.

— Я заинтригован.

С наивысшей уверенностью он обхватывает мое лицо одной рукой, а пальцами проводит по моим волосам.

— Как тебя зовут?

— Не будем тратить время на болтовню, — говорю я, пока он снимает с моих волос резинку, освобождая длинные темно-каштановые локоны из хвоста.

— Красиво, — бормочет он, проводя пальцами по моим волосам, ниспадающим по спине.

— Тебе следует ходить с распущенными.

— Я не подчиняюсь приказам мужчин, — схватив сумочку, я незаметно киваю Ренцо.

Его губы подрагивают.

— Правда?

— Да, — я сверлю его взглядом, убирая его руку с моего лица, а другую — с волос.

— Если хочешь этого, то все произойдет на моих условиях.

Глубокий смешок вырывается из его груди, и этот звук делает странные вещи с моими внутренностями.

— Ты всегда такая прямолинейная?

— Ты всегда такой медлительный? — я провожу пальцами по твердой поверхности его впечатляющей груди через рубашку.

— Есть такая штука, называется прелюдия, — он пошевелил бровями, и боже, я едва ли могу отвести взгляд от его лица, потому что теперь могу рассмотреть это прекрасное зрелище. Он похож на перевоплощенного Адониса — существо, созданное для того, чтобы соблазнять женщин одним взглядом.