– Микита? – удивленно спросил он, не веря своим глазам.

– Привет, – лучший друг детства поднял руку и помахал ему.

Он был одет в просторную клетчатую рубашку, которая явно была ему не по размеру, серые брюки и бежевые кроссовки. Герман помнил эти кроссовки – их ему привез старший брат из поездки заграницу. Микита ими очень гордился и всегда говорил, что они фирменные и им сносу не будет.

Видимо, действительно не было.

– Привет… – растерянно отозвался Герман. – Ты как тут оказался?

– Просто шел на свет, шел и пришел, – Микита улыбнулся, сверкнув голубыми глазами.

Какое-то время, очень небольшое, они помолчали.

– А я вот назад вернулся, – все так же растерянно сказал Герман.

– Я знаю. Как тебе город?

– Скучно. Там все не так… Все не то, но я за эти годы привык.

– Годы… – Микита, казалось, посмаковал это слово, покатал на языке. – Да, ты подрос и изменился.

– А ты точно такой же мелкий. Вообще не поменялся!

– Сколько лет тебя не было? – спросил Микита, пристально и как-то очень серьезно глядя на друга.

Герман переступил с ноги на ногу.

– Пять лет. Я пять лет назад уехал. Ты не помнишь?

– Отчего же… помню. Просто время тут летит – ух! Не угонишься.

Наконец, оцепенение спало и Герман бросился обнимать своего лучшего друга.

– Черт, Мик, я так по тебе скучал! Ты почему на мои письма не отвечал?! – с обидой в голосе спросил Герман и отстранился. – Я столько раз тебе писал.

– Сюда не доходят письма, – грустно улыбнулся Микита и взъерошил пятерней пшеничного цвета волосы. – Так бывает.

– Как это не доходят? – удивился Герман. – Все доходит. Папа писал своим приятелям по деревне, они нам отвечали. И дядька, что пришел на папину должность, тоже ему иногда писал со всякими дурацкими вопросами про маяк… А потом они номерами обменялись, когда у нас телефон появился… Проворонил мои письма или отвечать на них не хотел – так и скажи!

– Да нет, нет, – его друг покачал головой, – я правда не получал никаких писем. Если бы получал, то точно ответил бы тебе, зуб даю.

Герман хотел было поворчать, что зубы Микиты ему ни к чему, но не стал. Радость от встречи со старым другом была больше, чем мелкие обиды на то, что он игнорировал его письма. Может, правда не доходили по каким-то причинам, и Микита был вообще не при чем?

– Ладно, – примирительно сказал он, рассматривая друга. Что-то в его внешнем облике смущало Германа, но он никак не мог понять, что именно. – Как у тебя дела?

Микита помялся.

– Да вроде ничего. Столько всего нового случилось.

– Еще бы! Ты вообще отсюда никуда за это время не выезжал? В город не ездил?

Раньше родители Микиты иногда брали его с собой в свои рабочие поездки в город – отец и мать держали в деревне магазинчик.

– Нет, не ездил. Я теперь больше всего времени провожу тут.

– Поня-ятно, – протянул Герман. Ему показалось это очень скучным: просто жить в деревне, которую знаешь вдоль и поперек, и вообще никуда не выбираться… брр. Скучнее не придумаешь. Особенно, когда твой лучший друг уехал «навсегда» в город.

– А вы почему решили вернуться? – спросил Микита.

– Да как-то… – Герман замолчал, подбирая слова. Рассказывать о том, что жизнь в городе у их семьи вообще никак не задалась, не хотелось. Они же тогда показались бы другу полными неудачниками – уехали туда, где столько возможностей, а потом вернулись в их маленькую деревню. Да даже не в деревню, потому что она была не рядом с маяком, а именно в старый дом к этому самому маяку. Это звучало не очень и признаваться в таком мальчику не хотелось. – Так получилось. – Сказал он. – Мы уезжали из-за бабушки с дедушкой, но им стало лучше, так что была возможность вернуться. Ну и ты знаешь моего отца, ему без моря и маяка плохо.

Микита кивнул. Он прекрасно помнил крупного и добродушного Руслана, который знал множество удивительных историй, и которыми с радостью делился с деревенскими ребятами. Было логично, что вдали от привычного уклада жизни такой человек быстро бы стал грустить и хотеть вернуться.

– Здорово, что ты снова здесь, – улыбнулся мальчик.

– Ага! – с воодушевлением воскликнул Герман. – Теперь будем много времени вместе проводить, круто же, да?

– Увы, не получится, – просто сказал Микита и постарался снова улыбнуться.

– Взрослые дела… – протянул Герман, а потом шутливо пихнул друга локтем в бок, чтобы показать, что он не обиделся, – понимаю. У самого так же.

Он врал. Дел у Германа не было никаких – в школу его еще не записали, была какая-то «проблема с бумагами у дотошных бюрократов» – как сказал его отец. Что такое «дотошные бюрократы» Герман не знал, но против них ничего не имел – если в школу ходить пока не надо, так это было благом, а не горем. Тем более, что в новой школе он никого не знал бы, ну, кроме Микиты, так что это было бы сложно, а не весело.

Пока они болтали, стал приближаться рассвет. Небо на востоке постепенно окрашивалось в нежные оттенки, и Микита вдруг стал более взволнованным, чем обычно.

– Приходи сюда завтра ночью, – попросил Микита, – погуляем. Я тебе много чего интересного покажу. А сейчас мне уже пора. Да и тебе тоже.

– Ладно, – кивнул Герман, – приду. Надеюсь, папа не спалит, что я ночью из дома убегаю. А то кричать будет.

– А ты аккуратненько.

– Давай может днем встретимся? – предложил Герман. – Побродим по пляжу, как раньше, сходим в Косую бухту.

– Днем я не могу, – отрицательно покачал головой Микита.

– Дела какие-то?

– Ага, дела.

– Ну ладно, – легко согласился Герман. – Значит, точно приду. Ты мне столько всего должен рассказать! Куда делся тот щенок, которого мы на помойке нашли и попытались бабке Лизе пристроить, как в школе дела, что вообще интересного в деревне произошло за то время, что меня не было. А еще…

Микита прервал этот поток.

– Давай завтра, ладно? Я уже устал и мне пора.

– А, да. Мне тоже, – спохватился Герман, – поспешу пока папа не проснулся. А то точно узнает, что я не дома был, а шлялся по пляжу. Но я ведь не один был. С тобой можно. Хотя… – мальчик замолчал, задумавшись, – если я скажу, что с тобой был, то тебя сдам, а я сдавать тебя не хочу. Вдруг еще и тебе попадет.

– Мне не попадет, не беспокойся. Но говорить про меня точно не надо.

– Не скажу, не скажу, – заверил его Герман, – что я, трепло, что ли, какое? Это наша тайна будет. Как в детстве, когда мы к бухте сбегали тайком.

– Договорились. Тогда… до завтра? – вопросительно сказал Микита.

– Конечно! – Герман хотел его обнять, но решил, что это будет слишком эмоционально и по-девчачьи, поэтому сдержал в себе этот порыв, и просто помахал другу рукой. – До ночи, Микита.

– До ночи, – улыбнулся тот.

Герман поспешил в сторону дома.

– Ты только обязательно приходи! – крикнул ему вслед Микита.

Герман обернулся и снова помахал рукой.

– Обязательно приду! Не сомневайся! Приду!

– Лучше сегодня спалось?

– А?

Герман оторвался от манной каши, которую сварил ему отец, и поднял на него голову. Они сидели за столом и завтракали, и мальчик отчаянно старался не клевать носом и не выдавать того, что этой ночью он почти не спал.

– Ты как-то вяло выглядишь, – с опаской продолжил Руслан, – если плохо спал, то я пойму, а если дело не в этом, то может быть, что ты заболел.

– Нет, я не болен, – отрицательно помотал головой Герман, – спал правда не очень. Кровать… она мне маловата.

– Да, знаю, – Руслан потер лоб, – я помню, сынок, займемся ею, когда у меня будет чуть меньше дел. С маяком возникли некоторые сложности.

– А что с ним? – заинтересовался Герман.

– Да прожектор… – мужчина почесал бровь, а потом бороду, которая скрывала крупный подбородок. – Какая-то ерунда, он, как говорит мой сменщик, ночью иногда включается слишком ярко, и мы пока не смогли найти причину.