В то время мы жили в квартире у мамы. Вернее у свекрови, хотя она просила не называть ее мамой, но раз она мама мужа, значит и моя мама тоже. Ее положили в больницу, а мы переехали с мужем из моей квартиры-студии в ее роскошную квартиру, где жили рыбки, кошки, черепахи и канарейки.

Так было удобнее ухаживать за живностью. В основном, убирал и кормил животных муж, зная их привычки и потребности. И делал это медленно, впрочем, как обычно, тщательно выверяя каждое свое действие и переделывая его до идеальности.

Меня это раздражало ужасно. Медлительность мужа. Его перфекционизм. Отрешенность от моих понуканий и упреков в том, что мы опять куда-нибудь опоздаем.

Я имею привычку планировать все заранее и ужасно злюсь, когда что-то идет не по плану. И всегда стараюсь сделать, как можно больше дел. Сваливаясь к вечеру без сил.

Мой муж, наоборот, ничего не планирует. А спокойно занимается только одним делом, а когда его заканчивает, переходит к следующему, делая длинные перерывы в процессе в виде чайных пауз.

В тот раз я снова быстро собралась на работу, приведя себя в порядок и снова злясь на мужа за то, что он тормозит.

Я носилась от раздражения из комнаты в комнату, сетуя на то, что мы опять что-то не успеем. Отвечала мне только изумительная тишина.

От удивления, я стала искать мужа в огромной квартире, в которой жила свекровь, и обнаружила его в самой дальней ее спальне.

Муж сидел у окна и слушал, как щебечут канарейки, держа на руках старенькую кошку и поглаживая ее умиротворенно.

Медленно падал снег. И свет от солнца заливал все пространство, делая его волшебным. В огромном аквариуме неторопливо плавали огромные разноцветные рыбы.

Муж, улыбаясь, повернул ко мне свое доброе лицо и произнес:

–Посмотри, какая красота!

Только в этот миг я заметила снегирей за окном, сидящих на ветке в инее, и услышала, как прекрасно поют канарейки и мурлыкает кошка, которая безмятежно подставила животик и развалилась на руках у мужа.

Чувство сожаления вдруг пронзительно затрепетало у меня внутри, как же раньше я не замечала всего того, что так прекрасно! Куда и зачем я так торопилась и не получала удовольствия от жизни?

И, словно подтверждая мои слова, черепаха медленно подползла к какому-то листику салата и начала его с удовольствием уплетать. И муж, глядя на нее, стал опять умиляться, какая она милая и забавная.

Зачем я загнала себя в эту спешку, вдруг подумала я, снова испытывая какой-то острый приступ обиды на саму себя?

И вспоминала, как любит муж есть только за красиво сервированным столом, наслаждаясь каждым кусочком пищи, как эта черепаха, которая, не спеша, доедала листик зелени и перешла к фруктам, нарезанными маленькими ломтиками.

– Слышишь, как они щебечут? – Снова спросил у меня муж, показывая на птиц.

И я ответила, что слышу, поскольку действительно не слышала раньше, как красиво поют птицы, не видела, как прекрасны рыбы в огромном аквариуме и какая у них необыкновенная расцветка.

Муж медленно и аккуратно подошел к окну, перекладывая кошку в ее кроватку, и открыл форточку, и комната наполнилась чистым свежим морозным воздухом.

Который я впервые вдохнула полной грудью.

–Подыши, Агата. – Предложил муж. – Куда ты все время торопишься? Ничего ужасного не произойдет, если ты придешь на работу вовремя, а не заранее, как обычно. Что ты боишься не успеть?

–Я боюсь не успеть пожить. – Вдруг ответила я, понимая, что в этой спешке я действительно могу опоздать быть счастливой и насладиться прекрасными мгновениями жизни, которые вот они, на расстоянии вытянутой руки.

И эти яркие птицы, которые стали клевать корм, вдруг напомнили мне о том, что естественный ритм природы – вот такой, размеренный, созерцательный, осознанный, качественный.

В который отлично вписался мой муж, такой же неторопливый, обстоятельный, аккуратный и педантичный.

В этот день я пришла на работу не заранее, а вовремя, и, к моему изумлению, все успела. У меня был какой-то особенный день, без нервотрепки, сложных клиентов и авралов.

И ушла я домой почему-то вовремя, чувствуя, что я впервые за долгое время не устала и не опустошена стрессом и паникой.

По дороге домой я не стала с ужасом бегать по магазином, а заказала доставку пиццы на дом. И, дождавшись мужа с работы, с удовольствием и без мук совести за то, что я потолстею, съела пару кусочков с травяным чаем при свечах и созерцая, как животный мир живет какой-то удивительной прекрасной жизнью.

В которую, повторюсь, так гармонично вписался мой муж. И снова я смотрела на его руки, которыми он изящно держал красивую чашку и с удовольствием отпивал чай маленькими глотками, на тонкие его запястья, всегда поражающие меня своей красотой, на его теплые глаза, светящиеся добротой и простотой и на свет от ночника, при котором было хорошо и уютно.

И снова снег падал за окном медленными и крупными снежинками, в которых можно было рассмотреть чудесные и затейливые узоры.

Зачем и куда я так торопилась, если счастье здесь и сейчас? И на него нельзя опоздать.

Раньше я была помешана на расхламлении и на всевозможных модных трендах организации пространства, к которым мой муж вообще не склонен. Он, наоборот, очень любит старые вещи, реставрирует их, бережет и не считает нужным от них избавляться.

Но меня надо знать! Если я затеваю что-то типа генеральной уборки, то могу выбросить даже то, что действительно может пригодиться.

В то время мы переехали в огромную квартиру его мамы, вернее квартиру мужа, но жила там свекровь, поскольку свою квартиру она сдала квартирантам. Мы с мужем жили в моей квартире-студии, и нас это устраивало. Поскольку мне подходил район и близость ее к моей работе.

Но мама объявила, что она навсегда переезжает жить к себе на Родину, в деревню. Ей надоел очень суровый климат наших краев, да и болеть она начала очень сильно, а потому приняла решение сменить место жительства.

С мамой мужа у меня были натянутые отношения. Мы не конфликтовали, конечно, но она ясно дала мне понять, что совсем не рада тому, что я появилась в жизни ее любимого сыночка.

Никаких скандалов между нами, разумеется, не было, поскольку моя свекровь – очень интеллигентная дама, хирург, которая, выйдя на пенсию, стала жить в свое удовольствие, поскольку вырастила детей, а с мужем давно развелась.

Она тоже, как и ее сын, имела страсть к накопительству. И квартира ее, огромная, состоящая из нескольких комнат с высокими потолками и огромными окнами, с отличным ремонтом, была забита различными картинами, шкатулками, и вещами, которые давно пора было выбросить.

Но, нет, мама моего мужа, весь этот хлам аккуратно складывала, приклеивала к каждой вещи инвентарный номер и записывала его неразборчивым почерком врача в свою тетрадку.

В гардеробной комнате и в стеллажах было полно коробок и упаковок с какими-то одеялами, подушками, коврами, сервизами и чьей-то одеждой, давно вышедшей из моды.

В общем, как только я оказалась в новой квартире, мне пришла в голову мысль избавиться от всего, что напоминало мне о свекрови. И я стала сортировать вещи, которые, на мой взгляд, никому уже не пригодятся, собираясь отвезти огромные пакеты и коробки в Храм.

Когда муж вернулся из командировки, он очень удивился такому количеству вещей, которые, оказывается, хранились в квартире. Они были добротными и сохранили свой первоначальный вид, но нам они больше не пригодились бы.

Зачем нам двоим двенадцать сервизов или тринадцать одеял? Зачем аж девять телевизоров? Несколько мультиварок, каких-то шуб, фотоаппаратов, четыре холодильника и три плиты?

Муж кое-что из всех этих вещей отвез все-таки в гараж. Некоторые из них мы удачно продали на авито. Но большую часть всего этого барахла отвезли в церковь.