Перехватываю меч клинком вниз и прыгаю на голову монстра, который не ожидал повторного визита сверху. После удара скатываюсь по спине часового с рукояткой от меча. Вот как знал же что надо второй взять. Экипирую меч и начинаю нарезать практически не сопротивляющегося часового, приговаривая: «Это за то, что испугал своим видом, сука», «Это за то, что долбил по этой ебучей решетке», «Это за то, что ты, сука, не сдыхаешь!» Хотя монстр и не орудовал своей дубиной, это не помешало ему защищать свою жизнь — он, сволочь, бомбанул. Вяленько, не смачно, правда, но бомбанул с подливой. Притомился, видать. Но мне этого до жопы хватило, чтобы меня кубарем отнесло к стене, у которой раскинулся мясным блинчиком усиленный терзатель-страж. Повезло, что монстряк был вялый, иначе бы пополнил ряды мясных блинчиков в этой комнате. Неподалеку от усиленного лежал его меч-тесак, целый, что удивительно. Размером он был с цвайхендеренышем или же с цваем, но покойный владелец вполне уверенно орудовал этим мечом одной рукой. Для вида поплевав на ладошки, схватил меч-тесак… двумя руками. Тяжёлый, сука, но драться против вялого противника можно. Надо что-то делать с телом, а то мне не светит ни новая броня, ни нормальное оружие. Да и в драках быстрое выдыхание станет причиной моей смерти.

— Ну что, работяга. Пиздец тебе. Let's go dance, — громко сказал противнику, в глазах которого мелькала обреченность. Подняв меч над головой, от чего меня повело назад, наношу удар по ступне, половинка которой весело покидает своего хозяина. Из-за нарушения опорного аппарата, часовой заваливается вбок и падает с громким звуком. Ну да… такая туша. Чуть не сдох после этого удара — выносливости как не бывало. Стою, отдыхаю, опираясь на меч.

Отдышавшись, повторяю процедуру, но на сей раз уже с шеей. Удар, отдыхаю. Удар, отдыхаю. Монстр-часовой уже не сопротивляется — ему хочется просто, чтобы это закончилось. Ну и злость на поражение и неумелость палача. Пять ударов и монстр, наконец-то, отправляется к Рыцарю Клинков. Повезло, что часовой был измучен боем. Повезло, что остальные противники мертвы. Повезло, что пол провалился. Много всяких повезло, на самом деле. Ходячий рояль в кустах, хотя на самом деле нагло воспользовался негласными возможностями.

Отправляю меч-тесак усиленного терзателя-стража в инвентарь, следом отправляется и ржавый меч трупика. Сам же иду к лестнице, что находится в одном из углов этого зала. После лестницы прохожусь по карнизу и оказываюсь в коридоре, который пересек при выходе из камеры. Там оживший труп узника все так же втыкал в стену. В следующей комнате другой мертвец все так же сидел в воде. Ладно, хватит отвлекаться, надо валить отсюда.

Глава двенадцатая. Испытание флагеллянта.

Образ самобичевателя.

«Ты родился в Гильденстерне. В еще юном возрасте семья переживала не лучшее бремя. Постоянная нехватка пропитания, нечеловеческие жилищные условия, крайне низкая заработная плата за тяжкий труд отца и постоянные ссоры последнего с женой вынудили его продать тебя за гроши. Невинный ребенок стал объектом интереса для радикальной сектантской церкви, практикующая флагеллантство. Поначалу было тяжко и невыносимо, но с возрастом тело становилось выносливым и крепким, а разум просвещался новыми знаниями. Ты был рожден с темной душой, которая уже с ранних лет проявляла себя: тянулся к разнообразным знаниям и учениям. Ты и твой товарищ с рождения были избраны, для того, чтобы стать главенствующим лицами церкви. Следуя правилам оккультного ритуала, вас обоих бросили в яму и заставили сражаться друг с другом насмерть. К несчастью для твоего товарища, он был физически слаб и истощен из-за истязаний и ты одолел его, однако в последний момент решил пощадить и убрал кинжал от горла, чтобы попозже провести ритуал пожестче с жертвоприношением твоих родителей. После посвящения ты отправился в паломничество на поиски новых оккультных знаний, а после был признан одним из лучших умов церкви. Стремление возвыситься над остальными людьми тебя серьезно заинтересовало. Ты плохо помнишь по какой причине тебя бросили в кристальную подземную темницу».

«Пять процентов. Понятие жизни и смерти перемешивается в кашу»…

Все звуки вокруг заглушает громкий писк в собственной голове, хватаюсь за раненую ногу одной рукой, второй зарываюсь в спутанные водоросли. Так больно, так режуще больно, ощущение такое, будто кость торчит наружу. Лучший ученик сектантской церкви понимает, насколько мал шанс такого исхода событий, но сердце колотится быстрее чем когда-либо, и не решаюсь взглянуть на рану. А если бы и решился, то всё равно не смог бы — возникшее помутнение в глазах, кажется, и не собирается проходить. Так хочется посмотреть Терзателю в глаза и покрыть его проклятиями, чтобы тому и в голову больше не приходило так поступать.

Приложив немало усилий и потратив на сие действо половину оставшихся сил, поднимался на ногу, опираясь о каменную стену.

Нет, так не пойдет.

Заглушено простонал, щурясь и сползая, прижавшись к стене, обратно на землю, ибо стоять на одной ноге было слишком опасно, слишком тяжело. Представитель церкви смаргивает кровавые слезки и решается взглянуть на рану.

Кость не торчит… пока что. Но она точно пробила всё что можно было пробить. Иначе было не объяснить эту багровую лужу, струйка которой уже начала стекать к краю отступа, дабы устремиться вниз, в бездну неизвестности.

«Вы слышите человеческую речь»…

Сверху намного более удачно сваливается… некто, подняв вокруг клубы пыли и заставив меня раскашляться. Парень ловко приземляется на выступ, прыгнув таким образом, чтобы распределить весь удар о землю по всему телу и нанести себе как можно меньший ущерб. Он, не ощутив никакого дискомфорта от падения, сразу бодро вскакивает на ноги, задирая голову вверх, дабы посмотреть на стоявших сверху людей.

— Подтолкни его, Аммия! — раздаётся со стороны человека в облачении для экспедиций в подобных местах, но будто далеко-далеко, из-за пределов этого города, этого мира выпал шанс встретиться с человеческими отбросами.

Когда глаза снова способны сфокусироваться, поднимаю полный взгляд на незнакомца.

Неизвестный опускает когтистое существо с отвратительной внешностью и ослиными копытами на землю и ласково подталкивает его в проём в грунте. Там темно, и пока не видно, насколько он глубокий, и есть ли там вообще пол, но нелюдь подчиняется и с тихим подвыванием ковыляет во мрак.

— Твоя очередь, крошка! — кричит, задрав голову и глядя на стоящую у самого края девушку в аналогичном сооружении. Разумеется, она напугана.

— Перестань так меня называть, Мерек! Иначе… буду называть тебя гороховым шутом! — она нервно хихикает, пытаясь скрыть свой искренний страх перед падением. Она может разглядеть стоящего у лужи крови меня, потому она ещё больше страшится перед пропастью, явно не желая повторить мою судьбу. Она стучит носком по краю пропасти, настраивая себя на то, что союзник там, внизу, потому она просто не может остаться наверху в одиночестве. Тем более, не хочется показаться хрупкой «принцессой в беде», потому она делает глубокий вдох и целится так, чтобы в противном случае упасть на напарника.