Но все время избегать сражения и прятаться не удастся, так же, как и не удастся избегать жизни и прятаться от нее. Тьма ненавидит каждого, кто осмелится бросить ей вызов и переступить порог. Она не знает жалости, насылает всевозможные невыносимые кошмары, возводит непреодолимые стены, выстраивает препятствия на пути к достижению... Чего-то. Вот и этого сражения избежать не удалось.

А я… человек, и пусть у меня какая-никакая закалка, но, как и любой другой человек, могу сойти с ума от всего этого, стать изувеченным или банально умереть. Не важно насколько ты силëн, если перед лицом смерти мы все равны.

Спереди донесся боевой рык. Судя по устремляющимся в мою сторону звукам, новый терзатель хочет мной полакомиться в качестве отмщения за убитого собрата.

Лихорадочно заозирался и увидел, что темная фигура все больше наливаются светом. Переднюю решетку сотряс еще один удар, и, не раздумывая, бросился бежать.

Я побежал. Отзвук шагов от одних стен передавался другим, и в этом непрерывном эхе, в этом гуле, усиливавшем торопливость, прыгал с препятствия на препятствие. Миновал неузнаваемые, расплавившиеся обломки, выскочил на другую дорожку. Задерживаться было нельзя.

Задыхался, но не снижал темпа, только до предела открыл возможность передвигаться на своих двоих. Если даже кислород кончится у выхода, если придется дышать здешними воздухом, все равно это наверняка лучше, чем оставаться лишние минуты в компании твари, где каждый сантиметр выбрасывал смертоносный исход.

Кислород бил в горло холодной волной. Бежать было легко, поверхность застывшего потока сознания, который оставил на пути своего поражения отступающего монстра, местами была гладкой почти как ледяная глыба.

Теперь всё поменялось, только кое-где выглядывающие из-под остекленевших оболочек глаз показывали дорогу вниз, только вниз. Знал, что впереди сейчас, по крайней мере, еще несколько сотен метров такого пути. Делать какие-либо вычисления при этой сумасшедшей гонке было не совсем удобно, но время от времени мог уверенно оглядываться назад.

Где-то на второй минуте наступил кризис. Сердце чувствовал как жестокое, непреодолимое существо, которое раздирало и сжимало грудь, кислород жег горло пылающим огнем, в глазах мелькали искры, но самым плохим было то, что начал спотыкаться. Правда, бегать стало ещё тяжелее, выносливость тлела в темноте как гаснущий уголек, но знал, что должен бежать, бежать дальше, а ноги уже отказывались слушаться.

Все мышцы работали на пределе, все во мне кричало, требовало остановиться, стоять, а то и рухнуть на кажущиеся такими холодными, такими безопасными поверхность потрескавшегося пола. Хотел осторожно оглянуться, на преследователя, но споткнулся и полетел вперед, едва успев выставить руки.

Приглушенно застонав, глотал воздух. С трудом приподнялся, встал, несколько шагов пробежал, качаясь из стороны в сторону, потом нужный ритм вернулся и понес. Уже потерял ощущение времени. Как вообще ориентировался в этой глухой тьме? Забыл о мертвых, которых находил во время спринта, о костяной улыбке убитого терзателя, о безголовом теле.

Мрак давил на меня, наливал кровью глаза, напрасно искавшие надежду. Соленый пот заливал лицо, бежал вслепую, увлекаемый силой, неисчезающему присутствию которой в себе мгновениями еще мог удивляться.

За спиной снова раздался грохот, а следом — какой-то гортанный не то крик, не то рык. Перестал оборачивался. В голове выла неприятная слуху сирена, коридор заполняли какие-то клубы не то пыли, не то дыма — оставалось только порадоваться замкнутому циклу дыхания.

Но радоваться было некогда — надо бежать. Кажется, что-то загрохотало позади. Кажется, терзатель был уже не один. Коридор несколько раз свернул. Больше всего сейчас боялся, что он окончится тупиком. Или непростительно споткнуться и упасть во второй раз.

За спиной вновь послышались вопли. Близко, слишком близко. Поднажал, несмотря на тяжесть в теле.

Впереди показались большие двери. Рванул к ним. Лишь бы не заперты. Но створки разъехались сразу же, пропуская беглеца в лице меня в грузовой лифт.

Обернувшись, хаотично нажал на рычаг закрытия дверей и отпрянул к противоположной стене кабины, загнанно дыша.

Но радоваться спасению было рано. Сначала нужно заблокировать двери, а потом…

И вдруг створки дрогнули. В образовавшуюся щель незамедлительно проник терзатель. Силы преследователю было не занимать — смог только отпрянуть, когда в расширившейся щели показался и сам монстр.

Видимо, большой грузовой лифт посчитал, что между створками угодил человек — двери разъехались.

В эти несколько мгновений образ чудовищного преследователя отпечатался в сознании. Извращённая помесь ктулианской твари из лавкрафтовского бестиария и сатанинского отродья.

Издав громкий вопль, монстр ринулся к загнанной в угол жертве.

И в этот же момент сомкнулись двери лифта, разрубая здорового урода. Голова с частью грудной клетки и одной ноги упала на пол под ноги.

Отмерев, отпрянул в угол — останки на полу больше не подавали признаков жизни. Но… преследователь точно был не один. Его «напарник» был снаружи.

Эта мысль отрезвила получше опрокинутого на голову ведра ледяной воды.

Сквозь одышку послышался какой-то шум в вентиляции. Решетка вентиляции вздрогнула. Что-то с той стороны испытывало ее на прочность, стремясь добраться до меня. Несколько глухих ударов, какая-то возня. Мысленно признался себе в том, что не испытываю страха. Еще бы — стою в темном залитом кровью лифте, и у меня нет ничего мощного, что сошло бы в качестве спасения. На этой мысли досадливо поморщился.

А затем совсем рядом со мной упала на пол выбитая решетка вентиляции. Вскинул голову и увидел дьявольский оскал голого человеческого — нет, скорее, человекоподобного — тела с женскими очертаниями (четыре аномальных молочных желез в пугающем состоянии, как будто они подвергались пагубному воздействию запущенного рака груди), лоснящееся и явно тронутое разложением. Перекошенное человеческое лицо с мутными глазами и отвисшей челюстью. Сместившиеся куда-то к животу скрюченные руки… И еще пара рук, растущих вроде бы из плеч, но странно вывернутых и заканчивающихся полуметровыми костяными шипами, шесть ног и изогнутые желтоватые лезвия в красно-бурых разводах, в области паха находится вторая голова с половым органом вместо языка. Очередная коллаборация фауны из воспаленного сознания писаря с воображением умалишенного сатаниста.

Тварь прыгнула, и я юркнул в сторону. Чудовище с громким треском врезалось в стену лифта. Удар оказался таким сильным, что образовалась вмятина. Она остановилась; болела, казалось, каждая косточка, но все же существо похромало на другую сторону большого лифта.

Тварь была вдвое крупнее обычного человека. Передвигалась она, попеременно поднимая шипастые хитиновые передние и задние конечности, с невероятной скоростью.

Вот она развернулась, сориентировалась и снова бросилась в атаку. Пол заходил ходуном.