— Ну, что? Не надумал общаться? Ты думаешь, твои ухищрения помогут тебе избежать наказания?

— Я ни в чём не виноват, — с трудом выговорил я. Горло пересохло и саднило, а воды мне никто не давал.

— Все так говорят, так что? Будешь сотрудничать со следствием?

— Как только появится мой адвокат и представитель посольства.

— Зря ты так, парень. Ничего, своим упорством, ты не добьёшься и сделаешь себе лишь хуже. Твоя вина в преступлении против империи, доказана. Свидетельских показаний вполне хватает, упечь тебя в тюрьму на тридцать лет, с лишением всех привилегий и дворянства. Поэтому отбывать срок ты будешь в обычной тюрьме, а там очень не любят бывших аристократов. Поверь мне, твоя жизнь там превратится в ад, и, вероятнее всего, ты там наложишь на себя руки. Разве этого ты добиваешься. Тебе достаточно начать сотрудничать со следствием, я запишу это как явку с повинной и твой срок сразу скостят в два раза. Если твоя помощь будет признана ценной, то срок может сократиться до одного года или даже до условного срока. Конечно, сохранить статус дворянина тебе не позволят, но у тебя будет шанс вернуть его, при реализации своего проекта с министерством связи. Это довольно распространённая практика, поэтому тут можешь быть спокоен, никто тебя обманывать не будет. Ну или расскажешь, где достать портальное кольцо, что позволит вернуть тебе статус дворянина и даже родовые земли, — сказал майор, сделав знак целителю выйти из палаты.

— И что мне для этого нужно сделать? — спросил я.

— Ничего особенного, дашь показания, что один из родов, заказал тебе изготовить бомбу, чтобы подставить Нарышкиных. Пойдёшь как соучастник, а не основной участник этого процесса.

— И вы думаете, я соглашусь оклеветать не только себя, но и другой род? Да меня после этого никто в обществе воспринимать не будет, как и моих наследников. Стать изгоем точно не для меня, — ответил ему.

— Зря упрямитесь, сейчас допрашивают ваших людей и они точно не смогут долго сопротивляться, да и не все из них дворяне, поэтому допрос можно проводить, используя полный набор средств.

— Советую вам пригласить сюда моего адвоката, без него, разговора между нами не получится. Так как я считаю себя невиновным, то оговаривать не стану, как и мои люди. Если для вас, слово честь, ничего не значат, то не нужно думать также и о других, — ответил майору и закрыл глаза, после чего опять почувствовал сильный удар током, после чего отключил сознание на более глубоком уровне. Слушать дальнейший разговор не имело смысла, да и целитель мог почувствовать, что я пытаюсь хитрить, а мне сейчас не нужно показывать своих способностей.

Глава 20.

черновик

Когда я очнулся в следующий раз, майора рядом уже не было, да и целитель был незнакомый. Он быстро поставил меня на руки, залечив мои раны и при этом не снимая подавителей, что сделать довольно непросто для рядового целителя. То, что сейчас врач был более квалифицированный, говорило о скорости заживления ран и то, как мелкая дробь сама покинула моё тело, выпадая из затягивающихся ран. Делал он всё молча, не произнося ни слова, да и я не стремился к разговору, стараясь понять, что сейчас происходит со мной.

То, что меня могут попытаться поставить в строгие рамки, я не сомневался, но делать это должны были после предварительных переговоров, а значит, вероятнее всего, это инициатива местных. Если правильно себя поставить, можно с этого получить немалые дивиденды. Если бы приказ надавить на меня и был, то жестить сразу бы не стали, вначале попытались донести своё предложение до меня. Уверен, скоро появятся те, кто попробует сделать такое предложение, от которого я не должен отказаться. В принципе, их понять можно, фактически без Рода, без поддержки, никто за меня всерьёз вписываться не будет, во всяком случае, они так думают. А, возможно, хотят проверить, насколько сильные у меня связи и на что готовы пойти мои компаньоны в попытке моего освобождения. С юридической точки зрения я не боялся, так как мои помощницы, должны приложить все возможные усилия к моему освобождению. Другой вопрос, что обвинение в терроризме и покушение на князя, очень серьёзные и раз меня взяли под стражу, сразу отпускать никто не станет. Этот вопрос явно согласован с вышестоящим руководством, тем более местным нужно найти козла отпущения, на которого всё свалят и Нарышкины уж точно не захотят им стать.

Через час в палату зашло два конвоира, в специальных доспехах с артефактными дубинками в руках.

— Одевайся в робу, сейчас отведём тебя на допрос, поэтому не дёргайся,- произнёс один из них и подойдя, стегнули наручники, не снимая с меня подавителей.

— Мне нужно в туалет, — сказал я, так как действительно сдерживаться уже не было сил.

— Потерпишь.

— Ну я могу и тут сходить, вам решать, тащить меня обделавшегося, или дать три минуты, сделать свои дела, — спокойно ответил я.

Переглянувшись, один из конвоиров кивнул другому и тот сказал,

— Ладно, три минуты мы готовы подождать, только быстро.

Справился я вовремя, но когда вышел из загородки, получил дубинкой по почкам и если бы не напряг мышцы, то этот удар мог бы и отбить их, слишком сильным и профессиональным он был.

— Это чтобы ты в следующий раз думал, стоит ли просить нас о чём-либо, — произнёс тот, кто разговаривал со мной до этого.

Я никак не стал реагировать на это, хотя и мог уйти от удара. Мои силы восстановились, а подавители никак не влияли на ускорение метаболизма. Последнее лечение, восстановило полностью мои источники, и я мог даже немного магичить, но, конечно, делать этого не стоит.

Меня повели по длинным коридорам, часто перегороженными решётками, и через несколько постов охраны. Путь занял примерно двадцать минут и прошли мы почти километр, что говорило о величине здания или бункера, где я находился.

Меня привели в кабинет, где был только стол, стул и табурет, прикрученный к полу, к которому меня и пристегнули, при этом сделали это настолько неудобно, что приходилось сидеть немного согнувшись. Так как никого в комнате не было, я закрыл глаза и стал медитировать, расслабляя тело и стараясь очистить разум от посторонних мыслей.

Просидел долго, почти час и если бы не небольшие потоки живы, которые я прогонял по телу, у меня точно разболелась бы спина. Похоже, за меня взялись всерьёз, раз используют все методы давления и тот удар по почкам, был заранее согласован и неважно, просился бы я в туалет или нет, охранники нашли бы, за что его нанести.

Раздавшийся шум, вывел меня из состояния медитации.

— Прошу прощения, что заставил вас ждать, — сказал вошедший человек, облачённый в форму государственного служащего, и, когда уселся напротив меня за стол, добавил, — Меня зовут следователь Шарапов Пётр Петрович, я буду вести ваше дело.

На его слова я улыбнулся, вспомнив образ героя фильма из своего мира.

— Я что-то сказал не то? — удивлённо спросил следователь.

— Да нет, напомнили мне одного моего знакомого, с такой же фамилией, как у вас. Извините, что прервал вас, продолжайте, я вас внимательно слушаю, — ответил ему, постаравшись придать своему лицу серьёзность.

Посмотрев на меня более внимательно, он спросил,

— Вам удобно? Может перестегнуть наручники, а то конвоиры не всегда делают это правильно.

— Да, если вам нетрудно, так мне будет проще с вами общаться, — ответил я, понимая, что весь этот спектакль специально срежиссирован и сейчас будет игра в доброго и злого полицейского.

Следователь подал скрытый сигнал и в комнату вошёл один из сопровождавших меня конвоиров, который по молчаливому знаку, перестегнул наручники чуть выше, и я смог сесть нормально, расслабив спину.

— Ну что же, продолжим, — сказал Шарапов, когда вышел охранник и, раскрыв объёмную папку, начал перекладывать страницы.

Минут через пять этого процесса, он посмотрел на меня и добавил,

— Плохи твои дела. Ничего, что я на ты?