А уже через две минуты в палату ворвался взволнованный кореец.

— Господин Ан-тон, я рад, что вы пришли в себя. Можете рассказать, что с вами случилось, мне звонил лично король Сун Джон и требовал разобраться в происходящем. Что вы можете рассказать о вашем состоянии и том, что с вами произошло?

— Меня арестовали и держали в какой-то закрытой тюрьме, после чего пытали и добивались передачи прав на мои изобретения и промышленные предприятия. Я прошу у вас политического убежища и организовать мой переезд в Корею как можно быстрее.

— Это возмутительно, я пытался выяснить, что с вами произошло, но мне заявляли, что вы находитесь на лечении, ни о каком аресте речи не шло. Я готов организовать ваш переезд в посольство прямо сейчас, под дипломатическим статусом. Это в моей власти, мне потребуется примерно час, чтобы организовать это и соблюсти все необходимые юридические процедуры. Я оставлю одного из своих помощников и прямо сейчас займусь этим, тем более, что король просил передать, что вашего появления очень ждут в Корее, а именно в Космическом городке, вероятно вы должны понимать, о чём идёт речь. Через час, будьте готовы покинуть эту больницу и вылететь в Корею, на дирижабле с дипломатическим разрешением. Прошу вас в это время воздержаться от официальных заявлений и ни в коем случае не подписывать никаких бумаг, чтобы не возникло сложностей. На корабле будет наш целитель, который проследит за вашим состоянием… — в этот момент дверь в палату открылась и нас прервали.

— Антон, — как вы себя чувствуете? Мне передали, что вы пришли в себя — спросил вошедший полковник Медов.

— Я буду ждать вас, посол, не тяните с моей просьбой, — сказал я, отсылая его. Находиться в России сейчас мне точно не стоит, пока не выясню, что тут на самом деле происходит и как избежать подобных провокаций в будущем.

— Не очень хорошо, во всяком случае, до посещения клуба Олимп, я чувствовал себя намного лучше и самое главное, меня не держали под арестом, — ответил я.

— Прошу меня простить, я не смог сразу прореагировать на произошедшее, так как выполнял особое распоряжение своего руководства, а мой заместитель, не смог оперативно среагировать и добиться вашего освобождения. Может, вы расскажете, что с вами произошло и последнее, что вы помните? — спросил полковник, присаживаясь на стул, рядом с моей кроватью.

— Пытались убить, требовали переписать все свои предприятия и передать права патентов на мои изобретения. Последнее, что помню, как меня бросили в какую-то конуру, где было очень тесно и холодно, и где я через сутки потерял сознание, там не было даже кровати, пол был покрыт нечистотами, а воду и еду мне не давали. Сколько часов или дней я там провёл, сказать не могу, так как потерял сознание. До этого на меня напали три магоборца, с целью убить меня. Возможно, кто-то ранил меня отравленным оружием, заточкой или отравленной иглой, точно сказать, почему я сейчас в таком состоянии, я не могу, — рассказал я, и, судя по мелькнувшему недовольству на лице моего собеседника, таких подробностей он не знал.

Глава 22.

черновик

Кремль, рядом с Георгиевским залом, кабинет для совещаний.

— Ну и кто ответит, что на самом деле произошло? — задал вопрос собравшимся на срочное совещание император.

— Государь, тут нашей вины нет, мы же не можем контролировать тайный приказ, и они отчитываются непосредственно вам, все необходимые бумаги у них были на руках, при этом за вашей подписью, — возразил сидевший ближе всех генерал.

— А кому я давал распоряжения контролировать это ведомство? Почему не проверили соблюдение прав аристократа, когда налицо были явные нарушения? — возразил император.

— Но ведь вы сами давали санкцию оказания давления на мальчишку, мы не думали, что вмешаются аристократы и захотят под шумок выбить показания из барона и спровоцировать отъём собственности. Как только нам поступил сигнал, что объект попал в тюремную больницу и не приходит в сознание, сразу доложили вам и дальше действовали по инструкции. Сейчас здоровью барона ничего не угрожает, и скоро он придёт в себя. Я вообще не понимаю претензий к нашему ведомству, ведь случившееся не наша ошибка, а на орехи получаем мы, — возмутился генерал, не боясь высказать императору своё видение проблемы.

— Бездари, завалить такое дело, что если он откажется от дальнейшего сотрудничества? Что там по Бестужеву, смогли выяснить?

— Попытка отравления, но жить будет, его третий заместитель пропал, и, судя по всем отчётам, это его инициатива. Кто стоит за ним, пока не удалось выяснить, отрабатываем все версии, но быстрого результата ждать не стоит. Если он был внедрённым агентом, то мог сливать на сторону очень много секретной информации. Заказчиками могут выступать как местные аристократы, так и зарубежные разведки, в том числе из Китая или Великобритании.

— Это всё домыслы, мне нужны факты и голова этого предателя. Делайте, что хотите, но список всех, кто участвовал в этом, должен быть у меня до завтрашнего вечера, иначе полетят ваши головы. Вся спланированная операция под угрозой, да и вообще, не много ли просчётов в последнее время, может, среди присутствующих ещё есть предатели? — переходя на повышенный тон, сказал император.

— Сделаем всё возможное и невозможное, — встав, ответил генерал, а его поддержали остальные присутствующие.

— Сутки вам, и глаз с парня не спускать, чтобы никаких больше проколов с его сторону. У нас контракт на ряд проектов висит, а его Космической программой уже заинтересовались десятки государств. Всё, идите, работайте.

Императорский госпиталь. Пригород Москвы.

Небольшая заминка в разговоре, давала понять. Что полковник был не в курсе происходящих событий.

— Мы обязательно разберёмся во всём произошедшем и сообщим о наказании виновных. Император грозится серьёзными карами, если всех виновных не найдут и не накажут.

— Чего же раньше не озаботились моим здоровьем? — спросил я.

Помолчав пару минут и тяжело вздохнув, полковник ответил.

— Хотели надавить на тебя, чтобы ты был сговорчивее, но что-то пошло не так. Вероятно, тут сошлись интересы нескольких влиятельных структур, да и честно сказать, этот взрыв артефактной мины в центре столицы, сыграл злую шутку. Император тогда был очень зол, а как известно, тогда спорить с ним никто не рискнул, ну а попав в закрытую тюрьму, на тебя вышли несколько влиятельных групп, каждая из которых захотела отхватить кусок от такого вкусного пирога. Так что, расскажешь, что помнишь? — спросил полковник.

Задумавшись на пару минут и взвесив все за и против, пришёл к выводу, что лучше рассказать свою версию случившегося и хуже от этого не будет, что я и сделал, потратив на это двадцать минут. Потом ещё столько же отвечал на уточняющие вопросы. Когда закончили с этим, я задал свой вопрос,

— Что с моей встречей с Императором, когда её можно ожидать, а то столица очень негостеприимно меня приняла?

— Трудно сказать, я вообще думал, что тебя приму в тот же день, как ты прилетел, но тут замешана большая политика и предугадать даже сложно.

— Что с Нарышкиными, мне стоит опасаться возможных действий с их стороны? — спросил я, закрыв глаза и показывая, что устал, хотя на самом деле, чувствовал себя прекрасно.

— Основные фигуранты покушения на тебя арестованы, вся семья князя под домашним арестом. Гвардия задержана, как и польские наёмники, участвовавшие в нападении на тебя, хотя выжило их немного, когда происходил захват склада, где ты скрывался, многих наёмников перестреляли гвардейцы Нарышкина. Можешь не переживать, сейчас им явно не до тебя.

— А что с княжичем, который пытался убить меня? — спросил я, не открывая глаз и сосредоточившись на эмоциональном состоянии собеседника, отслеживая его.

— Задержан и в данный момент содержится в специальной гостинице, считай, что под присмотром. Если он её покинет, то ему грозит смертная казнь и он об этом знает.