И опять сестры не смотрели друг на друга. Слишком легко перейти грань между семейными отношениями и реальной жизнью за стенами этой комнаты, и одно неверно сказанное слово может очень легко все испортить.

– У меня нет выбора. Меня вчера вызывала к себе директор и сказала, чтобы я была готова к любому выбору. И к тому, что после встречи меня сразу отправят в лазарет, и к тому, что я начну готовиться к свадьбе. Вот только она не состоится, пока тебе не исполнится 21 год, – Анна села рядом с младшей и обняла ее за плечи.

– Ну может и не придется ждать так долго,.. – прошептала Эттель, но очень тихо, чтобы Анна не расслышала. И если раньше она бежала сюда, чтобы встретится с единственным родным человеком, то теперь старшая сестра стала для нее напоминанием, что завтра для биооткла может никогда не наступить. - Пообещай мне, что… что со мной ничего не случится! Ты должна следить за… за мной, слышишь?!

Больше до звонка таймера открывающего дверь они не проронили ни слова. Когда прозвучал сигнал Эттель встала со стула и чмокнув сестру в щеку, подбежала к двери и открыла ее. Все произошло так быстро, что Анна даже не успела обнять Эттель на прощанье. Она тогда еще не знала, что совсем скоро даже таких коротких встреч у них больше не будет.

***

Прежде чем зайти в операционную, дежурная по лазарету заставила биооткла полностью раздеться. Потом девочка по одной вставляла ноги в отверстие для биогеля, который растягивался на ее теле до самых бедер. Раньше для этих целей использовали ткань в виде компрессионных чулков, но теперь биогель ее заменил Подтолкнув биооткла в спину в сторону кресла, женщина пошла за ней, следя за тем, чтобы Эттель чего-нибудь не сотворила. С ее репутацией от нее всего можно было ожидать. Почти дойдя до сиденья, она увидела Анну, которая стояла за ширмой, ожидая, пока ей разрешат подойти.

– Ученица Хитсил, ты знаешь правила, пока ты сама не дашь свое согласие на операцию, мы не сможем начать.

Это сказала появившаяся из-за ширмы директор Армуми. Дежурная встала рядом с ней, и они обе, не моргая, смотрели на Эттель.

Зрелище было очень жалким: нескладная худая фигура подростка была украшена большим клеймом на плече. Также по всему телу белели и розовели другие шрамы, которые никто не рассматривал, а Анне их не покажут.

– Я даю свое согласие на проведение всех необходимых манипуляций, – голос ее был бесцветным и механическим. Для себя она уже решила, что вряд ли доживет до утра, а значит теперь уже ничего не имеет значения. Ведь им даже не будет никакого наказания за ее смерть. То то они обрадуются, избавились наконец.

Подойдя к креслу вплотную, она застыла в некоторой нерешительности. Слишком странное устройство, чтобы сразу понять как в него забраться. Повернувшись, Эттель села на край сиденья, а спину пристроила на полулежащую поверхность кресла, закинув по одной ноге в каждый из двух держателей. Находясь в таком беззащитном положении, она кивнула дежурной и директору в знак, что они могут начинать.

– Анна, садись за стол дежурной, там на экране ты будешь видеть все, что происходит с твоей сестрой, – директор, зайдя за ширму, взяла под локоть девушку и стала отводить подальше от кресла с сестрой.

Дежурная подошла к невысокой скамеечке, которая стояла прямо между ножными захватами кресла, и села на нее. В это время медицинские механические манипуляторы смазывали область живота от пупка и до лобка биооткла антисептиком. В одной из механических рук сверкнул шприц с наркозом, на него Эттель старалась не смотреть. Хоть она и приготовилась к боли и возможной смерти, уколы так и остались для нее страхом маленькой девочки. Когда жидкость из шприца попала в вену, мир начал терять свои очертания, пока окончательно не погас.

Дождавшись этого, дежурная вывела перед собой картинку подготовленного живота пациентки. Одновременно с этим, руками в латексных перчатках раздвинув половые губы, проверила целостность девственной плевы. Очень тихо выдохнув от облегчения, что все цело, еще тише, себе под нос, чтобы не услышала директор, прошипела:

– Хоть здесь послушались и не тронули девчонку. Хотя могли бы испытать на прочность и с «черного хода», – поднявшись со скамейки, она отдала команду через интерфейс манипуляторам приступать к операции.

Анна хоть и находилась перед экраном, видела неполную картину, все тело ее сестры было под расплывчатой пеленой, и только область, где будет разрез, показывалась четко и ясно. Незачем старшей видеть лишнее.

В принципе, ничего страшного в данной операции не было. Всем девочкам в этом возрасте в каждый из яичников помещают небольшую капсулу с искусственными фолликулами. Они не нарушают менструальный цикл и период полового созревания, но при этом физически не может осуществиться оплодотворение. Мальчикам в этом плане повезло больше, им без всяких операций в ежедневном витаминном комплексе выдавали добавки, гасящие активность сперматозоидов. То есть эрекция и половая функция сохранялась, а семенная жидкость становилась временно стерильной.

Сделав по одному разрезу над каждым из яичников, манипуляторы раздвинули слои кожи, после чего были сделаны разрезы на поверхности самих яичников. Хотя все разрезы и делались при помощи лазера, который прижигал мелкие сосуды, совсем бескровно не обходилось, так что стоящая недалеко от своей пациентки, женщина запачкалась в ее такой нечистой крови.

– Ах! – негромкий вскрик послышался из-за ширмы, где сидела Анна, а следом шуршаще-сползающий звук.

– Вот и делай после этого для них хоть что-то хорошее, все равно останешься испачканной, – дежурная, взяв в руки спиртовую салфетку, протерла все попавшие на нее брызги. – Еще и старшая похоже в обморок упала.

Разведя в стороны кромки, механические пальцы поместили внутрь две капсулы, которые были даже меньше игольного ушка. Через некоторое время искусственные фолликулы заменят естественные, которые будут в режиме криозаморозки пребывать в капсулах. И если это нужно, то никогда так и не выйдут из этого холодного сна.

– Директор Армуми, вы там похлопайте по щекам старшую Хитсил, пусть придет в себя, мы уже закончили, осталось только зашить, – дежурная специально не торопилась просить об этом, все же Анна вызывала в ней некоторую симпатию в отличии от этого биооткла. Другой реакции она от девушки особо и не ждала, редко когда находится неподготовленный человек с такими крепкими нервами, чтобы наблюдать как режут твоего близкого человека и остаться при этом в сознании.

Пока манипуляторы перекладывали зашитую младшую на каталку, женщина вносила данные о проведенной операции в личное досье Эттель. Что-что, а запись об этом должна быть, в отличие от других, совсем не нужных.

“Генетическое наследие Мухтам чисто.” Это сообщение настигло Нивкхара на полпути к фаэтону. Данный факт означал только одно, что среди биокомов есть предатель, который почистил нужные сведения в архиве, поэтому никаких следов биоотклонений председатель и не нашел.