– Ты будешь наказана ученица Хитсил! Ты лишаешься голоса на месяц! Подойди ко мне, живо! – Коес тяжело дышала и красным от гнева лицом смотрела на Хитсил.

Понимая, что наказание неизбежно Эттель не опуская глаз подошла к куратору и встала напротив нее.

- Месяц молчания! Неделя карцера! - достав из небольшой сумки черную полумаску, женщина передала ее Эттель. Девочка обеими руками натянула кусок ткани на лицо так, чтобы остались видны только глаза - Ты получишь замену как только мы вернемся в школу.

Вернувшиеся ученицы выстраивались в шеренгу по парам, и кое-как пришедшая в себя и спокойная куратор заняла свое место во главе колонны и повела их на выход.

Эттель заняла свое место в конце колонны. Шедшая рядом с ней Аманда не говорила ни слова, они обе понимали что лишение голоса одно из самых сложных испытаний для биооткла. Любое издевательство можно выдержать, но когда у тебя обе губы проколоты небольшим навесным замком так, что ты рта раскрыть не можешь даже для приема пищи, это не каждая выдержит. Конечно умереть с голода ей никто не даст, она будет питаться через небольшую трубочку, но от этого только хуже. Иногда и пары дней такого наказания достаточно чтобы биооткл стала послушным ребенком и больше никогда не нарушала правила. А тут целый месяц! Но замок она получит только в школе, а сейчас ей дали возможность в полной мере почувствовать страх перед грядущим наказанием. И ей было страшно.

Эттель шла, глядя себе под ноги, как вдруг почувствовала, что ей в руку вложили какой-то небольшой предмет. Инстинктивно сжав пальцы, девочка подняла взгляд и увидела торопливо удаляющуюся Аманду. Эттель так удивилась, что сама не заметила, как поднеся к лицу руку, она разжала пальцы и увидела, что на ладони лежал маленький кусочек коричневого сахара. Для любого биооткла это было целое сокровище. Но Аманда отдала его Эттель и сейчас шла далеко впереди делая вид, что ничего не произошло. Понимая насколько рисковала Аманда, передавая ей сахар, Эттель не стала ее звать и молча приподняла маску, после чего закинула этот подарок в рот. Тут же вернув ткань на место, Эттель опустила голову, чтобы никто не видел, как проходит страх с ее лица, уступая место упрямству и уверенности в том, что больше она не будет бояться никого и никогда.

Оказавшись в виртуальной реальности своей второй наказуемой, Нивкхар был удивлен. Обстановка вокруг девушки была как в детской комнате, и страхи у нее были такие же. В небольшой комнате на полу, в кроватках, креслах и на диванах сидели, лежали орущие младенцы, а между ними металась сама Мегги. В руках у нее была бутылочка и ложечка с детским пюре, которым она пыталась накормить каждого малыша. Но как только ребенок что-то получал свою порцию, то тут же начинал кашлять и давиться, после чего краснел, потом синел и, наконец, умирал прямо на руках у наказуемой. И тут же где-то в стороне появлялся новый ребенок, и ситуация повторялась.

Щелкнув пальцами, Вилард отключил всех младенцев, оставив только одного, которого в данный момент девушка держала на руках. Это выглядело ужасно: из-за забитого большим количеством еды рта ребенок издавал булькающие звуки, но проглотить ничего не мог. От этого его голубые глаза расширились от недостатка воздуха, а кожа начала медленно синеть. Дергающиеся пухлые младенческие ручки сжимали и разжимали пальчики словно пытаясь схватится за Мегги, единственную кто мог его спасти. Перевернув вниз головой задыхающегося ребенка девчонка пыталась освободить его рот, чтобы он мог дышать. Но вместо этого он издав несколько хрипов застыл в ее руках.

- Нее-е-е-е-ет! Братик!!! Не умирай! Я не виновата! Ты должен жить! Дыши-и-и-и-и! - судорожно прижав к себе мертвое тельце, она даже не заметила, что так и продолжает держать его вверх ногами. От этого так и не проглоченное пюре капало ей на платье.

Бессильно опустившись на пол и положив ребенка себе на колени, она закрывая его своим телом нависла над ним, словно боялась, что он исчезнет.

– Он спит… да! Да! Сладких снов малыш, ты сейчас немного поспишь, а когда проснешься все будет хорошо, я накормлю тебя и мы пойдем гулять! Да…да, спи маленький!

Достав из кармана платья белый платок Мегги провела им по детской щечке, кожа на которой неожиданно лопнула обнажив кости. От этого она дико завизжала и, вскочив на ноги, начала метаться по комнате, налетая на предметы мебели и стены. Дав ей побегать, Нивкхар в какой-то момент выставил руку, на которую она тут же натолкнулась и упала.

– Что ты знаешь о попытке самоубийства Эттель Хитсил?

Вопрос биокома остался без ответа, так как виновная ощутила под своей рукой мертвую и холодную ножку брата и попыталась вскочить. Но биоком не дал ей этого сделать, он ногой прижал тело Мегги к полу и, глядя на неё сверху вниз, процедил:

– Ты сама делаешь только хуже. Если ты не ответишь на мои вопросы, то здесь прольется кровь!

Отпустив ее, Вилард отошел назад и сел на диван, а тело маленького мальчика исчезло будто его и не было. Это подействовало на виновную успокаивающее, и она смогла медленно сесть и обнять свои колени руками, разум начал возвращаться в ее глаза, а потом, опустив голову, девушка начала говорить:

– Мы с Дэйной видели ее в коридоре, вернее она ее видела, а я только слышала. Она поранила мою Дэйну и убежала от нас. Мы даже не успели ничего ей сделать. Мне пришлось отвести мою крошку в лазарет, нога слишком сильно кровоточила. Но когда мы пришли туда, то никого не застали. Дежурная появилась минут через десять после нашего прихода. Она была вся красная, растрепанная и очень злая. После того, как она обработала ногу Дейны, мы ушли и больше Эттель в тот вечер не видели… Но зачем Вы спрашиваете меня про это? Я уже давно должна быть дома и помогать маме с младшим братиком, его как раз пора кормить, а потом мы пойдем с ним гулять

Смена темы была неожиданной для биокомиссара, ведь виновную сейчас ничего не должно волновать, кроме разговора о произошедшем с Эттель. Нахмурившись он слегка наклонился вперед и рукой ухватил девушку за длинную челку, приподнимая ее лицо от колен.

– Вы же отпустите меня домой к братику? Я не хочу, чтобы он плакал,.. – длинная ниточка слюны стекала с уголка ее губ, и она не замечала этого. Расширенные от страха глаза сейчас были безмятежны и наполнены полным непониманием происходящего.

Этот взгляд биокомиссар не перепутал бы ни с каким другим, так смотрят трехлетние дети или сумасшедшие. Плохо, очень плохо. Погрузив виновную в сон и, убедившись в том, что она действительно спит, биокомиссар отошел от нее на пару шагов.

– Выход!

Оказавшись вне этого младенческого кошмара и подойдя к панели управления, биоком отключил режим допроса и отдал ИИ указание на введение наказуемой седативных средств. Он точно помнил, что после допроса Дейны убедился, что обе девушки не находятся в активной стадии допроса. А значит так близко к почти сумасшествию Мегги не могла сама подойти. За годы селекции и отбраковки биоотклонений люди с чистой кровью стали не только дольше жить, но и психическое здоровье их улучшилось. Теперь граждане не так подвержены стрессу, и все совершенные ими поступки не являются эмоциональными порывами. Да, в виртуальной реальности для установления обстоятельств преступления на виновных оказывается психологическое давление, но оно рассчитано так, чтобы здоровый гражданин без биоотклонений был способен это давление выдержать. Состояние Мегги говорило о том, что ее психологический порог боли и стресса намного ниже чем должен быть. А значит она никто иная как биооткл! Сейчас он в срочном порядке запустит дополнительные тесты ДНК, чтобы убедится в своих подозрения. Если результаты подтвердятся, то девушку ждет жизнь, а возможно и дом Одиночества.