– Что ж, я не вижу нарушений протокола допроса. Давления на виновную сверх меры не оказывалось, значит вины Виларда Нивкхара в ее состоянии нет.
Отойдя от колбы, Нивкхар посмотрел на председательствующего и его преемника. Судя по их лицам, они довольны тем, что он ничего не нарушил, а значит и наказывать его не за что.
– М-да, я вижу, что пришлось давать ей дополнительные седативные. Это говорит об ошибке в медицинских обследованиях или о сокрытии информации в досье ее и всей ее семьи. Есть у тебя версии, как такое могло произойти? – спросил Навон.
Он хмурился и потирал рукой подбородок. Обернувшись к Шону, он словно молча совещался с ним, или, что больше вероятно, переписывался со своим преемником.
– Я сейчас же запрошу всю необходимую генетическую информацию из архива, а потом примем решение по поводу присвоения Мэгги Мухтам статуса биоотклоненной, – председательствующий повернулся к Нивкхару. – До этого я поручу ИИ провести ей дополнительное обследование, а также сделать анализ ее родственников на наличие психических заболеваний, как явных, так и тщательно скрытых. Как продвигается твое расследование попытки самоубийства? Ты помнишь, что до ее совершеннолетия осталось не так много времени?
– Да, председательствующий, я знаю, что время поджимает, но я успею закрыть это дело до истечения сроков, – оба биокомиссара смотрели друг на друга с абсолютным спокойствием. Время пока и правда было, но затягивать с этим не стоило. – Пока у меня нет подозреваемых, которые могли стать провокаторами для биооткла. Я как раз собирался опять посетить школу-интернат, но придется пока это отложить.
– Вилард, я хочу, чтобы твоя антипатия к Тревору Акшану не стала поводом для необъективного расследования. Я надеюсь, тебе не надо напоминать, какие тяжелые последствия могут быть для вас обоих в случае открытого конфликта? Ссылка в Ясли будет наименьшим наказанием в такой ситуации, – Навон не угрожал, даже не повышал голос. Он просто предупреждал и советовал, не как старший биокомиссар, а как друг и наставник.
– Вы можете во мне не сомневаться, я буду объективен. Как всегда.
На этом их разговор был окончен, после чего все трое вышли из комнаты.
“Мне нужна информация. Приходи на обычное место.” – выходя из здания биоком отправил сообщение своему агенту. Время добраться до нужного места у него было, поэтому он оставил фаэтон и пошел пешком.
***
Лучшее место для тайных встреч – это там где больше всего народа. Картинная галерея была одним из таких мест. Прохаживаясь вдоль выставленных картин, Нивкхар мельком заметил нужную ему женскую фигуру.
Остановившись между морским и лесным пейзажами, биоком внимательно слушал свою шпионку:
– Дэйна и Мегги встречаются уже почти два года. Они конечно тщательно скрываются, но все, кто должен, об этом прекрасно знают. По поводу психологического состояния Мухтам, ничего особенного за ней замечено не было, кроме фобий, связанных с младенцами. Когда на уроке биологии они препарировали муляжи младенцев, у нее случилась истерика и обморок. Но этой ситуации не придали значения, и в досье информация не была занесена, – говорившая чуть повернула голову, чтобы видеть реакцию биокомиссара на свои слова. – Обе девушки славятся своим жестоким обращением с биоотклами, и ни разу за это не были наказаны. Кроме этих двух учениц, в их компании есть еще несколько девочек, которые также не отличаются терпимостью к биоотклоненным, но в нетрадиционных отношениях они замечены не были. После того как Вы забрали обеих виновных, все нечистые получили некоторую передышку от издевательств, но это продлится недолго. Слишком велик соблазн показать свою силу и власть над теми, кто не может дать отпор.
– Узнай мне точный состав всех учениц, кто еще общается с Дэйна и Мегги, нужны фотографии и другие доказательства. Будь осторожна и не вызови у них подозрений, ты мне еще нужна в школе, – не прощаясь и не оглядываясь, Вилард пошел на выход с места встречи.
Интерлюдия 7
Каждый день у Эттель был только один час на встречу с сестрой. Ровно в 20:00 она замирала на холодном металлическом стуле в небольшой комнатушке в ожидании Анны. Опаздывать не могли ни одна из них, потому что над дверью включался таймер. И если не открыть дверь в 19:55 и не зайти внутрь, то замок заблокируется до 20:55, когда здесь будут встречаться другие ученицы. Эти пять минут ожидания были самыми тяжелыми на свете.
– Приди, пожалуйста, пожалуйста, – зажмурив глаза и скрестив пальцы, девочка, не отрываясь, смотрела на дверь, пока та не распахивалась, и в проеме не появлялось желтое платье сестры. От слез на вернувшихся на глаза, Эттель не видила лица, только ее силуэт. Анна подошла к стулу, где сидела ее младшенькая и обнимает ее. Одна стройная высокая шестнадцатилетняя девушка в ярко-желтом платье с красиво уложенными черными волосами и темно-карими глазами. А другая – уже не ребенок, но еще и не девушка, одиннадцати с половиной лет с огрызками волос на макушке в черной шапочке и серо-черном платье. Здесь и сейчас два таких разных, но таких родных человека нарушают все возможные правила, но никто в этот момент не смог бы их разлучить.
Наконец, они обе на стульях, которые хоть и должны стоять на расстоянии, но никогда так не стоят.
– Этти, послушай, мне нужно сказать тебе что-то очень важное. Со мной об этом разговаривала мама, но она не может приехать сюда до каникул, а подготовить тебя надо, – старшая девушка заметно нервничала и мяла край своего платья. По ней видно, что тема для разговора ей не нравится. – Меня вызывала дежурная по лазарету и сказала, что скоро у тебя должна быть первая менструация. А это значит, что тебе предстоит операция по вживлению капсулы. Да не смотри ты так на меня! Я хочу с тобой об этом разговаривать еще меньше, чем ты. Вот, держи, положи в свои вещи, чтобы всегда были на случай необходимости.
С этими словами Анна отдала Эттель две пачки одноразового белья. Анна прекрасно понимала страх и волнения младшей, ведь она сама проходила через такую же процедуру.
– Когда назначена операция? – теперь младшая не смотрела на свою старшую сестру, даже глаз от пола не поднимала. – Ты будешь наблюдать?
– Младшенькая, ты же знаешь, что таковы правила. При таких операциях всегда присутствует один из членов семьи, чтобы не давать повода для разговоров о вмешательстве в организм био… извини, твой организм, – девушка порывисто встала и начала ходить взад вперед, чтобы немного успокоиться. – Не бойся, ты даже ничего не почувствуешь, просто сделают один укол в руку и ты заснешь, а когда проснешься, все уже закончится.
– Кхе-кхе-хм, – младшая как то странно закашлялась, будто ей сказали что-то смешное. Где уж старшей было догадаться, что Эттель давно не напугать ни одним уколом, ни сотней. Ее война с Белыми Масками зашла слишком далеко, чтобы бояться чего бы то ни было.
– Есть еще кое, что… завтра у меня первая встреча с кандидатами в женихи, но ты же сама понимаешь как в нашем случае все сложно. Если бы не этот сынок биокома, меня бы ни за что к ним не подпустили, – вот теперь Анна злилась. Она давно уже смирилась со своей судьбой – быть стерилизованной, пока пять лет назад внезапно не умер один биокомиссар, которого на посту сменил Акшан.
– Ты уверена, что хочешь замуж? Ты можешь отказаться. Ведь после меня вероятность рождения биооткла у тебя намного выше.
