Намеренная лаконичность и туманность этой телеграммы, позволявшей предполагать, что помимо уже подготовляемого десанта из кавказских войск имеются и еще какие-то более широкие возможности участия русских военных сил в «английском предприятии», являлась отнюдь не случайной. Она соответствовала новой попытке Англии вовлечь в дело Грецию и усилить при помощи этой вассальной державы позицию Англии на Проливах.

В результате двух заседаний Военного совета 24/11 и 26/13 февраля Китченер признал, что, «если флот не сможет прорваться через Проливы без помощи армии», придется пересмотреть весь план операции, так как «результаты поражения будут на Востоке весьма серьезны», а потому «не может быть речи об отступлении».

В то же время, однако, он снова отказался отправить 29-ю дивизию против Дарданелл[78]. Руководился ли он при этом мыслью, что одной 29-й дивизии для десантной операции будет мало и что следует озаботиться увеличением десантного отряда другими военными частями, а до того отложить продолжение операции, или перед нами один из случаев частых непоследовательностей и колебаний в его решениях, на которые жалуются Черчилль, Берти и др., – сказать трудно. Как бы то ни было, Черчилль признал необходимым обратиться после этого к Асквиту, Ллойд Джорджу и Бальфуру, вошедшему в состав Военного совета от консервативной партии, с весьма важным заявлением, воспроизводившим, по его же словам, те аргументы, которые им были приведены в заседании 26/13 февраля. В нашей печати оно до сих пор не было известно, а потому мы приводим его полностью. Текст этого документа, носящего в том виде, как он опубликован у Черчилля[79], заглавие «оценка (appreciation)», то есть оценка положения, таков:

«1. Россия. Мы не должны ожидать, что Россия в течение многих предстоящих месяцев сможет с успехом вторгнуться в Германию. Однако, хотя русское наступление парализовано[80], мы можем рассчитывать на то, что она не только успешно выдержит оборону, но действительно свяжет и задержит весьма значительные германские силы на своем фронте. Нет основания предполагать, что Германия сможет в какой-либо срок перебросить на запад около 1 миллиона человек (нужных ей против России)[81] и, во всяком случае, что германские силы, достаточно значительные, чтобы повлиять на положение, могут прибыть на запад ранее половины апреля[82].

2. Англо-французские линии на западе весьма сильны и не могут быть подвергнуты обходному движению. Наши позиции и силы во Франции несравненно более значительны, чем в начале войны, когда мы имели перед собой почти четыре пятых перворазрядных сил германской армии. Мы должны приветствовать всякое германское наступление самого крупного масштаба[83].

Шансы отражения его нами будут весьма сильны; и, даже если их успех потребовал бы отступления до другой линии, более крупные потери германцев (чем наши собственные) представляли бы хорошую компенсацию. Исход дела на западе в течение ближайших трех месяцев… не должен вызывать беспокойства. Во всяком случае, однако, на этот исход не могли бы оказать решительного влияния четыре или пять британских дивизий.

3. Для нас решительным пунктом и единственным пунктом, где мы можем захватить и сохранить инициативу, является Балканский полуостров. При условии соответствующей кооперации сухопутных и морских сил и при наличных силах мы можем быть уверены, что займем Константинополь в конце марта и захватим в плен или уничтожим турецкие силы в Европе (за исключением находящихся в Адрианополе)[84]. Этот удар может быть нанесен раньше, чем решится судьба Сербии. Его успех мог бы иметь решающее влияние на все положение на Балканах. Он мог бы элиминировать Турцию как военную силу.

4. Следующие сухопутные силы (по меньшей мере)[85] могут быть использованы немедленно:

* Несколько иной характер имели соображения Китченера к 10 марта (см.: Corbett. Т. II. С. 203). Он определял английские силы в 63 100 человек при 138 орудиях, французские – в 18 000 человек при 40 орудиях, русские – в 47 600 человек при 120 орудиях. Итого 128 700 человек при 298 орудиях, из коих на Англию и Францию приходилось 81 000 человек при 178 орудиях, на Францию и Россию – 65 000 человек при 160 орудиях.

5. Все эти войска могут быть концентрированы в ближайшем соседстве Булаирского перешейка (на Галлиполийском полуострове) к 21 марта, если распоряжения последуют теперь же. Если морские операции к тому времени не приведут к успеху, они могут быть использованы для атаки Галлиполийского полуострова и для обеспечения продвижения флота. Как только Дарданеллы будут открыты, они могут либо: а) оперировать от Константинополя, дабы уничтожить всякие турецкие силы в Европе, либо б) если Болгария последует нашему приглашению занять территорию до линии Энос-Мидия, они смогут пройти через Болгарию на помощь Сербии, либо в) если Болгария всего лишь укрепится в доброжелательном нейтралитете, но Греция вступит в дело, они смогут продвинуться через Салоники на помощь Сербии».

Этот документ, опубликованный у Черчилля, по-видимому, не полностью и, во всяком случае, не отражающий целиком его мысли, дополняется у него же другим еще менее полным, но не менее показательным, выражающим его протест против упорно-уклончивого отношения Китченера к отправке 29-й дивизии и других войск против Дарданелл. «Я вынужден теперь, – писал Черчилль 27/14 февраля (по-видимому, Асквиту и другим названным выше лицам), – запротоколировать мое мнение, что предусмотренные сухопутные силы, то есть две австралазийские дивизии, поддержанные девятью морскими батальонами и французской дивизией, недостаточно значительны для предстоящего им дела

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.