© «Центрполиграф», 2024

© Художественное оформление, «Центрполиграф», 2024

Важнейшим и освещенным наибольшим количеством документов является в данном издании весьма сложный вопрос о дарданелльской операции, к которому относятся: а) внутренне связанные между собою разделы – I [ «Общие соображения российского правительства по вопросу о завладении Проливами»], II [ «Отношение российского правительства к дарданелльской операции»] и V [ «Вопрос об использовании Бургаса, в качестве базы, русским флотом»]; б) объясняющие отношение к дарданелльской операции двух наиболее заинтересованных балканских государств разделы – III [ «Отношение греческого правительства…»] и IV [ «Отношение болгарского правительства…»]. Поместить переписку о Бургасе вслед за разделом IV (об «Отношении болгарского правительства»), отделив ее, таким образом, от документов, относящихся непосредственно к политике российского правительства, мы сочли более удобным потому, что вопрос об использовании Бургаса является частностью болгарского вопроса в целом. Выделить же этот вопрос в самостоятельный раздел, не сливая включенные в него документы с документами, включенными в раздел IV, нас побудило соображение о том, что этот вопрос имел совершенно особое специальное значение для России (что и отразилось в создании особого «дела» в Министерстве иностранных дел). Значение это усугубляется тем обстоятельством, что российское правительство с давних пор (во всяком случае, уже в 1904 г.) рассчитывало на использование болгарских портов для операций в направлении Проливов[1] и, следовательно, разрешение этого вопроса являлось одним из пробных испытаний направленной к утверждению на Проливах политики российского правительства эпохи царствования Николая II.

Дипломатическая переписка, касающаяся дарданелльской операции, представляет интерес не только ввиду исключительной важности этой операции, около которой создалась обширная политическая литература (не говоря о материалах следственной комиссии английского правительства), но и ввиду позднейших событий, связанных с союзнической оккупацией Проливов. Британская политика в вопросе о Константинополе и Проливах вскрывается, разумеется, – и это надо твердо помнить – лишь отчасти и лишь косвенным образом, до тех пор, пока закрыты архивы Foreign Office. Это обстоятельство обусловило необходимость предпослать нашим документам статью профессора Э.Д. Гримма, главным образом сопоставляющую наши документальные данные с данными, рассеянными в других, по преимуществу английских, литературных источниках и воссоздающую, насколько возможно, картину междусоюзнических отношений в данной сфере, с уяснением действительного направления, реальных целей и средств политики заинтересованных сторон.

Переписку по вопросам о перемирии и о сепаратном мире с Турцией мы объединили в хронологической последовательности, ввиду тесной связи этих двух вопросов. Документы этого раздела (VI) развивают положения, установленные в сношениях между штабом Верховного главнокомандующего и министром иностранных дел (через посредство директора дипломатической канцелярии при штабе Верховного главнокомандующего), известных нам по первому разделу первого тома. Реального значения и практических последствий постановка вопроса о перемирии и сепаратном мире с Турцией не получила, но она дала такой же повод к обнаружению различий в действительных позициях российского, французского и английского правительств по вопросу о судьбе Константинополя и Проливов, как и сношения по вопросу об оккупации и временном управлении Константинополя (раздел VII), в которых обращает на себя внимание попытка установления «нейтральных зон» и общее расхождение между союзниками на почве противоречия интересов, взаимного недоверия и соперничества, несмотря на состоявшееся соглашение.

При неизбежной отрывочности материалов, касающихся постановки интересующей нас основной проблемы в связи с «пожеланиями» сепаратного мира между Россией и Германией (раздел VIII), мы не считали возможным ограничиться по этому вопросу документами, касающимися переговоров Протопопов – Варбург, включенными в первый том (также раздел VIII) по указанным там же соображениям; публикуемые здесь документы выразительно свидетельствуют о том, в какой мере вопрос о Константинополе и Проливах стал вопросом о мире и о войне для правительства Николая II.

Наконец, последняя группа наших документов, относящаяся к проекту босфорской экспедиции 1917 г. (раздел IX), является, по существу и по времени, заключительной фазой борьбы за Константинополь и Проливы, представляя картину полного осуществления тех предвидений, которые читатель встречает впервые почти на первых страницах нашего собрания документов – в заявлениях генерала Алексеева, передаваемых Сазонову Кудашевым.

Считаем необходимым здесь же оговорить неточность, установленную нами при изучении подлинников документов, опубликованных в 1922 г. в сборнике «Материалы по истории франко-русских отношений за 1910–1914 гг.», с 530, а также в Livre Noir, v. II, р. 458. В записке Д.А. Нелидова, с дополнениями Н.А. Базили, «Обзор последних переговоров по вопросу о Проливах», воспроизводится меморандум сэра Эд. Грэя, врученный А.П. Извольскому 14 октября н. ст. 1908 г., по тексту «копии», приложенной к упомянутой записке, на английском языке. В этом тексте нами было обращено внимание на многоточия, в трех местах прерывающие текст. При ознакомлении с подлинником ответа сэра Эд. Грэя обнаружилось, что многоточия эти соответствуют пропускам слов и целых фраз, сокративших – с явным ущербом для его ясности и смысла – текст этого, первостепенной исторической важности, документа[2].

Необходимо также указать на существенное дополнение по одному из наименее разъясненных документами Министерства иностранных дел вопросу – о политике Соединенных Штатов Америки, – внесенному изданием «Допрос Колчака», под редакцией К.А. Попова (Ленинград, 1925). По показанию адмирала Колчака, американский адмирал Глэнон «совершенно секретно сообщил» Колчаку в Петрограде в 1917 г., по-видимому в июне, что «в Америке существует предположение предпринять активные действия американского флота в Средиземном море против турок и Дарданелл». Приглашая Колчака в Америку для дачи «всех сведений по вопросу о десантных операциях в Босфоре» американскому правительству, американский адмирал просил русского адмирала «никому ничего не говорить и не сообщать об этом даже правительству, так как он будет просить командировать меня (Колчака) в Америку официально для сообщения сведений по минному делу и борьбе с подводными лодками». (О дальнейшем течении этого вопроса см. «Допрос Колчака», с. 83, 92 и сл.)

Задолго до того, как в России в связи с войной возник вопрос о каких-либо операциях для захвата Константинополя и Проливов[3], задолго даже до вступления Турции в войну, первый лорд адмиралтейства У. Черчилль поддержал перед сэром Э. Грэем сделанное Венизелосом 19/6 августа 1914 г. – то есть через неполных три недели после начала войны – предложение предоставить все вооруженные силы Греции в распоряжение союзников для операций против Турции. Венизелос прибавил, что это предложение было сделано «в особенности (in a special sense) Великобритании, с интересами коей интересы Греции неразрывно связаны»[4]. Вопрос шел очевиднейшим образом об овладении Дарданеллами[5], а смысл предложения Венизелоса ясно определяется более поздним (от 5 марта 1915 г.) письмом Венизелосу греческого консула в Лондоне, Ставриди, находившегося в постоянных сношениях с тогдашним канцлером казначейства Ллойд Джорджем, в котором говорится: «Как Вы уже знаете, желание Франции и Англии заключается в том, чтобы Россия не стала всемогущей на Востоке. И если Франция и Англия возьмут Константинополь, то их идея заключается в том, чтобы сделать город интернациональным. Несомненно, что для нас это было бы в тысячу раз лучше, чем видеть его окончательно в руках России»[6].