– Приветики, чего на телефон не отвечаешь?

Наташка в джинсовой юбке и обтягивающей красной водолазке, входит на кухню, где я допиваю бутылку водки. С работой глухо, так что остается только бухать.

– А ты звонила?

Я вспоминаю, что вырубил мобилу и забросил на книжную полку в спальне. Встав, пошатываюсь, но держусь на ногах. Натаха прибивается к косяку, когда я прохожу мимо. Секундой позже, следует за мной. Я нахожу смартфон там где и предполагал. Быстро включаю его и снова вижу несколько звонков с неизвестного номера. Забить их в специальную программку не получается, так как Натаха аккуратно убирает телефон и заменяет собой. Вдыхаю аромат дешевых духов, с примесью ванили и морщусь.

– Я помогу тебе расслабиться. Ты мне доверяешь?

Я согласно киваю и уже через полчаса, кончаю в девчонку, в которую кончила ни одна сотня мужиков.

***

Утром башка раскалывается. Я разлепляю глаза и вижу фотку мамы на той самой полке, возле которой стоял вчера. Молодая, красивая, с пшеничными волосами и невероятно голубыми глазами. Такое ощущение, что смотрю на свою женскую версию. Отец другой: темноволосый, чуть долговязый. Проведя рукой по лицу, мечтаю о холодной водичке или глотке огуречного рассола. Поднявшись и свесив ноги с дивана, замечаю трусы Наташки. Они ядовитого желтого цвета. Пинаю их под стул и покачиваясь направляюсь на кухню. Половицы скрипят под моим весом, и забывшись, ударяюсь лбом о верх дверного проема. Блять! Для кого построена эта избушка? Спустя час, я запираю ворота и еду в Воскресенское.

***

Проезжая мимо излюбленной кафешки Варёного, сворачиваю в сторону другой забегаловки, где недавно пытал удачу на должность грузчика. Может сегодня они мне скажут что–то новенькое? Вряд ли, конечно, но чем черт не шутит. По пути туда, раздается звонок. Опять номер мне неизвестен. Что за хрень? Мне приходится сбавить газ, чтобы ненароком не влететь в дорожный знак.

– Алло?

– Ян. Это Алиса Аверина. Нам с Кристиной нужна твоя помощь. Приезжай, пожалуйста.

Я ничего не отвечаю и жму на сенсорный экран, завершая разговор. У меня сдвиг по фазе? Ее надрывный голосок эхом отдается в ушах.

– Куда прешь, скотина эдакая! На покупают себе иномарок! – Женщина бьет сумкой по капоту и идет дальше, как ни в чем не бывало. Я склоняюсь и вижу, что чуть не наехал на пешехода на «зебре». Прохожусь ладонью по бритой голове и матерюсь. Телефон мигает сообщениями. Со злости захожу в мессенджер, но обнаружив, что пишет Темыч, выдыхаю.

«Гони ко мне» – все, что выдает Жук. Я выкручиваю руль и так и не добравшись до кафе, пересекаю двойную сплошную, чтоб не делать крюк.

Всю дорогу до хаты Темыча, ругаюсь себе под нос. Что нужно этой ненормальной? Зачем звонить мне спустя столько времени и просить о помощи? Я что, должен метнуться по первому зову? Да пошла ты! И твоя сестра тоже!

Темка видит, что я готов ввязаться в драку, стоит лишь кому–то косо на меня посмотреть. Без вопросов пропускает через порог и глядя, как я нервно сбрасываю ботинки, покашливает.

– Даже не думай.

– Да насрать.

Я сразу иду в зал, зная, где у друга хранится коньяк. Он отбирает бутылку, когда я уже почти открутил крышку.

– Не так быстро. Тащить тебя в твою халупу в такую погоду не стану.

– Заебал, дай выпить! – пытаюсь выхватить пузырь, но не получается. Темыч убирает коньяк в сервант под ключ.

– Либо рассказывай, какая пчела тебя укусила, либо выметайся.

Жук знает всё о моей жизни в Сыром, но о двух сучках, что устроили мне хождение по мукам, не в курсе. В варианте для него, я сказал, что отец умер, а я был нужен матери. Можно сказать так и было, правда, с маленькими поправками.

– Короче… – начинаю я и выливаю на него дерьмо, что держал в себе слишком долго. По итогу, Темка скребет пальцами по своей черепушке и возвращает коньяк на столик у дивана. За красивой квадратной бутылкой, подтягиваются рюмки.

– Останешься у меня. Проспишься.

– Спасибо за гостеприимство. – Я с издевкой улыбаюсь, а Жук наполняет коричневой самогонкой пустую тару. Залпом опустошаем ее и он повторяет заход. Не помню, как мозги отключаются, и как падаю на диван, зацепляя тарелку с сыром и колбасой, что для закуски притащил друг.

В эту и последующую ночи, мне снится Алиска. Она другая. Взрослая. И с аппетитными формами. Утром, проснувшись как в тумане, вспоминаю, что ляпнул Темыч. Что–то типа того, что я как мужик, обязан забыть прошлое и вести себя адекватно. Но эти две сестрички, вымораживают меня при одной только мысли о них.

***

Натаха отлично умеет затуманивать голову. Сейчас я сижу в старом кресле в своей комнате, а она стоя на коленях, сосет мне. Ее стоны где–то далеко. Словно мы в разных вселенных. Несколькими днями ранее, я бы не дал ей закончить и трахнул наклонив лицом вниз. Но в данный момент, мне абсолютно по фиг. Девчонка старается, увлеченно причмокивает, но эффекта ноль. В голове звонок Авериной. И слова Темыча о том, что мне пора возвращаться в Сырое.

– Хорош, – Тяну ее за волосы и она недоуменно хлопает глазами, облизывая губы. – Проваливай.

– Серьезно? Когда у тебя стоит?

– По хер, пошла отсюда.

– Козел!

Я жду, когда Наташка уйдет и услышав шаги по щебенке за двором, справляюсь со штанами, встаю и вытаскиваю свои шмотки из шкафа. Их немного, в одну спортивную сумку поместятся. Мне не нужен адрес, ведь я помню его наизусть. Проболтаться бы до утра, чтоб не катить потемну в Сырое. Не хватало еще, чтоб Алиска и Кристина подумали, что мне не терпелось их увидеть.

– Как успехи?

Кристя подкрадывается сзади и пугает меня до чертиков своим вопросом.

– Ничего не нашла. – Зло шиплю я и заталкиваю ногой коробку с документами под мамину кровать, а в голове только и звучит тот голос, что ответил мне, когда я, наконец, дозвонилась по номеру из телефона дяди Сережи. Я не уверена и уверена что это был Ян. Как такое возможно? Сама не понимаю. Мысли в голове смешались, я выпалила что–то в трубку и сейчас даже по памяти не воспроизведу что именно.

– Дура! Такая дура! – шепчу, совсем забыв о сестре, что стоит позади меня.

– Болтовня с самим с собой – признак шизы, ты в курсе, систер?

Я разворачиваюсь и вижу издевательскую ухмылку Кристи.

– Удивительно. Ты все еще дома? Сегодня тусовка отменяется?

– Не дождёшься, Кирилл через полчаса заедет. Я возьму из твоего шмотья что–нибудь, ага?

Кристина, не дожидаясь моего ответа, распахивает дверцу шкафа и на кровать летят мои вещи.

– Будто тебе нужно мое разрешение, чтобы рыться в моем шкафу.

Ссориться с младшей сестрой сейчас у меня совсем нет сил и желания. Около часа назад я звонила в онкологический центр, мамино состояние остается стабильно тяжелым.

– Хотя бы скажи, кто такой Кирилл и сколько ему лет? Наверняка, больше восемнадцати, если он ездит на машине.

Я усаживаюсь в кресло у окна, наблюдая за тем, как сестра выбирает себе наряд из вещей, что накидала на кровать.

– Кирилл Сорокин, ему двадцать один год.

Кристя стягивает свои шорты и надевает мою короткую джинсовую юбку. Кажется, я носила ее в десятом классе. У Кристинки длинные ноги и на ее фигурке юбка смотрится умопомрачительно.

– Надеюсь, он помнит о существовании уголовного кодекса, и эту юбку ты не оденешь.

– Ой, только не надо мне петь про кодексы и прочую хрень. Напоминаешь мать.

Мои слова пролетают мимо ушей Кристи и юбку снимать она не собирается. Вместо этого вредная девчонка отыскивает белую майку в моем шкафу и натягивает ее прямо на голое тело.

– Кстати, ты не хочешь узнать о состоянии мамы? Возьми джинсовую куртку. Ты почти не одета!

Сейчас я шагаю следом за неугомонной сестрицей вниз по лестнице. Она на ходу пальцами расчёсывает кудри на своей голове и отвечает:

– Нет, не хочу. Хочу скорее увидеть Кирилла. Знаешь, как он классно целуется? Не то, что эти сопляки из одиннадцатого класса.