– У тебя похоже было доброе утро?

Темыч появляется как нежданный гость и просит у меня сигаретку, щелкая пальцами. Я бросаю ему полупустую пачку и сажусь на скамейку возле пристроя, что служит холодным коридором. Он прикуривает и садится рядом.

– Ты в курсе, что Натаха стабильно раз в неделю попадает в отделение за проституцию? Она самая популярная деваха на трассе.

– Плевать.

– Не нравишься ты мне, Майор. Мы каждую неделю мотаемся в город, а ты находишь приключения не выходя из дома. Если Натаха проболтается Варёному, что утешает тебя за бесплатно, он припишет к твоему долгу, еще пару ноликов.

– Да отвали ты, – толкаю Тему и встаю. – Ты че приехал?

– Напомнить тебе про встречу. Ту, на которую нам обоим надо явиться.

– Я помню, мог бы просто позвонить.

Я оглядываю огород и сарай, что дед построил лет тридцать назад и думаю, как бы его так подшаманить, чтоб дотянул до осени. У меня сейчас нет денег на капитальный ремонт.

– Пропустить такое представление? Я ж издалека еще заметил, как Натали тебя облизывала. Советую сгонять в больничку, а то знаешь, устроишь себе Лас–Вегас в трусах.

Я улыбаюсь при упоминании анекдота и инстинктивно почесываю яйца. Темка ржет и повиснув на мне, просит угостить кофе. Выбросив затушенный окурок в дырявое ведро неподалеку, заходим в дом. Не знаю, чтобы я делал, если б мне не досталось это наследство. Пришлось бы другу приютить меня в своей кутузке суток так на пятнадцать, чтоб я придумал, как жить дальше.

***

Я торможу возле аптеки и выйдя из «Мицубиси», оцениваю грязь налипшую на колеса. Долбанные проселочные дороги! На мои матерные выражения, две бабки, спешащие за скидочными товарами в магазин, замедляются и покачивая головами, нарочно громко начинают общаться.

– Да разве можно на такой машине, до по нашим–то дорогам? Поди не местный, раз не знает, какие у нас вёсны бывают.

– Точно–точно, прям как мой Маркуша. Вот наведывался в прошлую субботу…

Они наконец отходят, а я так прикидываю, что Маркуша – это внучок той, что ниже ростом. Мигом скрываюсь в аптеке, где закупаюсь лекарствами, ну и презервативами, мало ли.

На улице, мне приходит сообщение от Темыча. Я удивлен, потому что мы должны встретиться в семь. Прячу покупки в бардачок, завожу двигатель и гоню по знакомому адресу.

За окнами то слева, то справа мелькают деревенские пейзажи. Ближе к центру Воскресенска, что в километрах сорока от Сырого, вырисовываются двухэтажки, благодаря которым поселок, получил звание «поселок городского типа». Я паркуюсь возле полицейского отделения номер три, выхожу из салона и замечаю Жукова, что спускается по ступеням из здания с решетками на первом этаже.

– Как всегда эффектное появление!

– Что за срочность? Договаривались же на вечер.

– У меня тут в кутузке отдыхает братец Варёного.

– И? Решил, что Аркаша простит мне долг в двести тысяч, потому что, его хуесосный брат опять накосячил? Наша песенка стара, начинай сначала.

Темка усмехается и хлопнув меня по плечу, ведет к моей тачке.

– Прокатимся до старшенького, убедимся. Что нам мешает?

– Да ни хрена. Садись.

Мы сваливаем с парковки, если ее так можно назвать и теряемся за домишками, которые словно застыли в советском прошлом.

***

В кафе пусто, не считая Аркаши, его охранников и подружки в леопардовой кофточке. Ее большие глаза, напомнили мне Алиску. Эти синие озера, мне никогда не забыть. И с чего вдруг я о ней вспомнил? Живет там припеваючи с мамашей и моей сестричкой, что взяла гены от матери, а не от моего бати.

– Приятного аппетита, Аркаша. – Темыч двигает стул к столику набитому едой и прежде чем сесть, переворачивает его спинкой вперед.

– Какие люди в Голливуде.

– Я тут слыхал, конечно, сам я не в курсе, но кажись, Семен Семеныч провинился.

Мне хочется рассмеяться от подачи Жука, но я лишь сильнее сжимаю свои кулаки в карманах куртки. Коренастый, что дышит мне в спину, конкретно бесит.

– Семен Семенычу пора получить урок. Тюремная баланда придется ему по вкусу. – Аркаша жует мясо, а его блондинка кончики волос.

– Что же ты так с братом–то. Семья как–никак. Я вот готов помочь, честно. Только у меня есть одно маленькое условие. – Жук показывает пальцами, насколько мала просьба и мужик с тремя волосинками на башке широко лыбится.

– Этот что ль, твое условие? Ты как, Майор? Подстелился под мента, чтоб мне на должок наскрести?

Я делаю шаг, но меня удерживает лапа охранника. Вырубаю его без особых усилий. Пока в глазах Аркаши мечется мысль, как быть дальше, Жук направляет служебный ствол на второго, того что сразу мне не понравился.

– Вы офонарели в край?! – Аркадий Семенович подрывается, но также быстро усаживается обратно. С Темычем шутки плохи. Он хоть так себе сторонник порядка, но погоны на его плечах настоящие. До сих пор не пойму, как связался с ним. При первом знакомстве, у нас много чего не сложилось. Но позже, под хорошую закуску, мы нашли на чем сойтись. Даже выяснили, что учились в одной школе и ошивались с одной компанией. Мир тесен, твою мать.

– Слушай сюда, господин Варенников, – Темыч наклоняется. – Мой друг вернет тебе бабки, но никаких процентов. Согласен?

– У него месяц. Не больше. Потом это уже будут не наши с вами проблемы. – Аркаша берет салфетку, встряхивает ее и засовывает за ворот рубашки. Темка убирает ствол, толкает стул и кивком головы, указывает мне на выход.

– Какого хера ты отключил охранника? – спрашивает он, застегивая куртку.

– Инстинкт самосохранения.

– Такими темпами, тебе придется продать сраный дом, чтоб расплатиться с гандоном.

– Пустишь к себе на ночлег? О, а может закроешь суток на пятнадцать? Как раз будет время мозги вправить.

– Придурок.

Жук закуривает, а я смеюсь, растирая костяшки пальцев, что ломит, после встречи с рожей охранника.

– Ты домой?

– К бате заеду на могилку.

– Чего так?

– Теперь у меня весь день свободен. Да и может, выкопаю пару могил, глядишь кто золото зарыл.

– Ага, позвони, если че.

Я прыгаю в «Лансер» и лихо теряюсь в конце улицы.

***

Где взять двести тысяч? Черные поля, лысые деревья, низкие тучи, гонят на меня тоску. Я выжимаю почти сто тридцать на трассе и машина начинает подлетать на скорости. До дома еще минут двадцать, а в мозгах только, как отделаться от Аркаши. Я уже даже не помню, зачем занимал деньги. И прав был батя, что берешь чужие – отдаешь свои. Нельзя опускать руки. Вот самое главное. Не перевернись моя жизнь с ног на голову, да даже не появись в ней Катерина с дочкой, все у нас с отцом могло сложиться иначе. Он бы также заведовал кафе, а я учился в каком–нибудь универе и трахал красоток. Алиска снова возникает перед глазами, а за ней и Кристина. Крис, стерва малолетняя…Надеюсь, кончит, как последняя шалава.

Я переключаюсь на то, как бы прокормить себя и не сойти с ума в этом отстойнике под названием Воскресенское. Всё здесь ветхое, как и моё существование.

Наташка, выставив руку, с задранным большим пальцем, ловит попутки. Никто не останавливается. Я сжигаю резину, надавив на тормоз около нее. Выкрашенные в рыжий цвет волосы, прячут ее вытянутое лицо. На ней короткое платье, кроссовки и кожаная куртка. Прохожусь по ней взглядом, потому что знаю, что под этими шмотками.

– Тебя подкинуть? – интересуюсь, опустив окно с пассажирской стороны.

– Конечно. Можешь сразу к себе. – Она открывает дверь, умещает круглую задницу на сиденье и тут же начинает прихорашиваться, глядя в зеркало заднего вида. Я улыбаюсь и возобновляю поездку.

***

– Котенок, – Натаха обнимает меня за талию, когда я курю высунувшись на половину из окна. – Поедим и повторим?

– Вали домой.

– Ни фига себе! Я стараюсь, пыхчу над ним, а он меня прогоняет.

Девушка ласкает мои ребра и целует спину. Я отталкиваю ее локтями и она посылает меня в жопу. Через пять минут, я смотрю, как она ковыляет по моему двору и бахает напоследок калиткой. Никаких сожалений не испытываю. У меня давно однодневные подружки и в планах нет заводить серьезные отношения. Жук того же мнения. В этом поселке, мы с ним завидные женихи и девчонки сами к нам напрашиваются. Так зачем напрягаться и ввязываться в карамельные сопли?