– Видимо, придется все-таки взять пару уроков, если буду вынужден видеть тебя в баре каждый день. – Она хмыкает и недовольно отводит взгляд. – Не парься. Я не делаю это из-за того, что твоя история разжалобила меня. Не разжалобила. Я видел и не такое. – Серена плавно возвращает внимание от окна ко мне. – Просто не хочу, чтобы Стенли выедала мне мозг каждый день, пока твоя смоляная башка не начнет мелькать у нее за барной стойкой. Лучше я дам тебе шанс сейчас и оставлю нетронутым запас нервных клеток. В наше время это большая роскошь, знаешь ли.

– Значит, месяц стажировки? – неуверенно протягивает она.

– Назовем это так. На зарплате испытательный срок не отразится. Чаевые, что заработаешь, твои.

– Звучит слишком сладко.

– Если узнаю, что грубишь клиентам или сливаешь, как Стен, мой алкоголь, – вычту из твоих денег.

– А вот это уже больше похоже на тебя, – фыркает, но следом улыбается Серена.

– Говоришь так, будто хорошо меня знаешь. Слишком легкомысленно с твоей стороны, Панда. Имей в виду, я буду следить за тобой в оба. – Я опираюсь на локти, придвигаюсь к ней через стол и складываю перед собой руки в замок.

– Хорошо, Эзра. – Она повторяет мои действия и замирает, только когда между наших лиц остается пара дюймов. – А в те ночи, когда будешь отключаться за барной стойкой, не забудь преждевременно настроить камеры.

Серена улыбается одними уголками губ и смотрит так, будто одержала победу, но, увы, она не знает, на кого посмела оголить свои едва прорезавшиеся клыки.

– Если бы ты так сильно не бесила меня, я бы уже давно нашел достойное применение твоему острому языку. И, поверь, речь сейчас не о полемике.

Синие глаза расширяются и вспыхивают напротив моих глаз, и я ликую. Не ожидал, что такую дерзкую девицу можно смутить единственной сальной фразой. Мне даже не потребовался второй раунд, как ее щеки покрылись румянцем.

– Не переживай, – проговариваю я возле самого ее уха и чувствую, как она задерживает дыхание. – Ты не в моем вкусе. Можешь расслабиться и начать уже наконец дышать.

Так же, как придвинулся к ней, отстраняюсь обратно к спинке стула и тянусь за своей курткой, разглядывая Серену и восторгаясь каждой толикой ее растерянности. Я бы наблюдал и дальше за переливанием алых щек в приглушенном свете ламп, но наш зрительный контакт прерывает звонок моего телефона.

– Поехали. У меня куча дел. – Я поднимаюсь и натягиваю куртку, попутно сбрасывая пятый вызов от Рэйчел. – Тебя отвезти домой или куда-то еще?

– Домой.

Серена облачается в шубу, стараясь не смотреть в мою сторону. Должен признаться, я думал, что заткнуть эту девчонку будет гораздо сложнее. Видимо, вся ее дерзость – лишь маска, а по факту, она, как и все они, тает от пары пошлых слов, прошептанных на ухо. Главное – подобрать верный момент и тональность.

Всю дорогу в машине она молчит. И даже не пытается нарочно взбесить меня. Лишь смотрит в окно, пряча нос в лоскутах своего искусственного альпака, и накручивает на пальцы длинный ворс шубы в районе груди. Удивительная выдержка, как и удивительно частый мой взгляд в ее сторону.

Мы доезжаем до Норт-Энд за минут пятнадцать. И это не тот прекрасный кусочек «Маленькой Италии», который привыкли показывать туристам в роликах на Youtube. Те узкие улочки колониального периода я прошерстил еще в свои двадцать три под руку с парой красивых и не самых принципиальных девушек. Нас же занесло на какую-то чертову окраину. Видимо, когда в прошлый раз я подкидывал ее до дома, мозг был так занят усмирением раздражения от ее компании, что я даже не заметил, куда забрел.

– Ты точно живешь здесь?

– А у тебя точно нет провалов в памяти? – агрессивно реагирует Серена, отстегивая ремень безопасности.

– Ну наконец-то. – Я сталкиваюсь с ее вопросительным взглядом. – Я уже подумал, что вместе с пиццей ты проглотила и язык.

– Спасибо за… Все, Эзра. – Она перекладывает гитару с заднего сиденья к себе на ноги. – Как всегда, было неприятно пообщаться.

– Взаимно, Панда.

Серена закатывает глаза и делает шаг из салона «Шевроле», но резко возвращается обратно.

– Да что, мать твою, за Панда такая?! – шипит она прямо мне в лицо. – И откуда взялась? Меня Серена зовут. И хватит ржать.

И я действительно умолкаю, но не перестаю улыбаться. Она такая забавная.

– Ты видела себя в зеркало? – Вскидываю одну бровь и демонстративно оглядываю ее по пояс.

– Мне сейчас станет плевать, что ты оказал великую честь и довез меня до дома, и я отвешу тебе хорошую такую пощечину. Синяк проявится от щеки до самого глаза. Гарантирую.

– Когда хотят бить – бьют, а не предупреждают. Запомни на будущее. Но сейчас это будет лишним, поверь. Я не хотел тебя оскорбить.

– А что ты хотел сделать? – еще больше злится она.

– Объясниться, как ни странно. – Я улавливаю долю заинтересованности в ее глазах и продолжаю: – Твоя огромная мохнатая белая шуба на контрасте с угольного цвета волосами, да еще и со спины, вызвали во мне в ту ночь именно такую ассоциацию, Панда.

– И все? – Теперь пришла ее очередь вскидывать брови.

– А ты чего ожидала?

– Какой-нибудь новой порции насмешки.

– А это разве не смешно?

– На уровне начальной школы, может быть, и да. – Я не успеваю даже скрипнуть челюстью, как Серена выбирается из машины на улицу. – Бессонной ночи, Эзра, – она ехидно улыбается, развернувшись вполоборота.

– И сладких кошмаров, Серена, – растягиваю самую широкую улыбку специально для нее.

Она уже выпрямляется и вот-вот захлопнет дверцу, а я наконец свободно вздохну, но какой-то черт дергает ее заглянуть обратно в салон.

– И, кстати… – Серена встает коленями на пассажирское сиденье, упирается руками возле моего бедра и буквально касается губами уха, заставляя меня оцепенеть под жаром ее дыхания. – Татуированные алкоголики с дешевыми шутками тоже не в моем вкусе. Так что ты был прав, мы отлично сработаемся.

Ее длинные волосы щекочут мне щеку, и я в кои-то веки теряю дар речи, а она, не собираясь дожидаться ответа, покидает мою тачку и аккуратно хлопает дверцей.

А я уже списал ее со счетов. Уже повесил на нее клеймо среднестатистической простушки. И теперь не понимаю, злюсь или все-таки улыбаюсь от того, что она превзошла мои ожидания.

К реальности меня возвращает звонок телефона, и на этот раз, слава богам, не от Рэйчел.

– Один, привет. – С лица стирается отпечаток недавней улыбки, и оно приобретает серьезное, обыденное выражение.

– Все прошло хорошо?

– Как нельзя лучше.

– Молодец, сынок, – хрипит и откашливается, а я терпеливо жду, пока он продолжит. – Нужно встретиться завтра.

– Но…

– Знаю, что обещал тебе выходной. Но дело срочное. Поступил важный заказ. Мне нужно понимать, справишься ли ты.

– Я всегда справляюсь.

– А я всегда поощряю твою самоуверенность и качество выполненной работы, но на этот заказ тебе стоит взглянуть до того, как я поставлю под ним свою подпись. Я должен быть уверен. Скажу так… Это другой уровень.

– Понял. Завтра к обеду буду у тебя.

– Всего доброго, Эзра.

Один отключает вызов, а я тянусь за сигаретой в левый внутренний карман куртки. Не выкурю – отрублюсь за рулем. Без сна вторые сутки. И я очень устал. И должен тратить единственное свободное воскресенье не на сына, который обязательно отметит мою очередную оплошность в своем блокноте, без записи в котором и так знаю, что я хреновый отец. Но у меня нет выбора. Каждый мой шаг, каждое новое дело – только для них: Бостона и отца – единственных людей, которые когда-то удержали и до сих пор держат меня в этом мире.

Не успеваю завести «Шевроле», как тишину салона разрывает новый телефонный звонок. И в этот раз даже с закрытыми глазами, готов поставить стольник, что это Рэйчел. Откидываюсь на спинку сиденья, опускаю веки и отвечаю на вызов:

– Да, Берч.

– Ты запомнил мою фамилию? Приятно.

– У меня все в порядке с памятью. А вот у тебя, кажется, нет.