Именно его праправнук Робер тин Веронье, красавец и гуляка, оказался тем, на ком природа не иначе как решила отвлечься и передохнуть. Именно он, не иначе как уверовав в собственную исключительность и вседозволенность, и допустил просчеты, не достойные разумного государственного деятеля. И нарвался. Причем, нарвался с последствиями как для своего рода, так и для страны.

И он, Лестран тин Менье, как человек обязательный и непредвзятый, обязательно оставит описание ошибок этого потентата в назидание потомкам, как не следует поступать мудрому Правителю…

XXIV

потентат Колхидии

Даже мудрейший не во всем бывает прав,

И держит место для альтернативных мнений.

Маразм ведь не про память, а скорей про нрав.

Его симптом – отсутствие сомнений.

Дмитрий Эйт

Понятно, что рано или поздно любой правитель задумывается о женитьбе и продолжении рода, и, ясное дело, желающих получить звание супруги потентата было… нет, не много. Их было практически вся женская часть населения Колхидии, невзирая на их положение, возраст и внешний вид. И красавицы, и дурнушки, и свободные, и замужние, и знатные и простолюдинки, даже древние, даже несовершеннолетние, короче, желали все. Потому что эта была такая мечта, а у мечты, как известно, преград нет. Но самому Роберу приглянулась девушка с самой верхушки знатных родов, Хлеанора тин Лаферье. И, пообещав ей тиару рода тин Веронье, которую получала право надеть только невеста потентата на свадьбе, он сумел добиться от гордой красавицы согласия на более близкий контакт.

И ладно бы все это закончилось женитьбой!

Фокус был в том, что жениться Робер на ней и не собирался, просто иначе сьерра тин Лаферье наотрез отказывалась составлять ему компанию в спальне без обязательств. Не желала ронять и позорить звание древнего благородного рода. Не ценила, дурында, какая ей оказывается будущим потентатом честь. Значит, все равно следовало гордячку обломать и получить свое, пусть и ценой невинного обмана. И когда, наигравшись, Робер тин Веронье объявил Хлеаноре ее дальнейшую судьбу, ей это сильно не понравилось. Не понравилось это и ее отцу, который после смерти жены сам воспитывал единственную дочь. Робера осудили даже его собственные родители, потому что уж очень то его решение напоминало утонченную издевку. Несмотря на то, что такую невестку они ему и не позволили бы завести, ибо исторически тин Веронье брали в жены девушек только из семей благословляющих, но то, что его поведение было недостойным аристократа, они высказали сыну прямо и в достаточно жесткой форме. И даже потребовали его постоянного присутствия в гарнизоне на границе с Габайоном, где, как выразился отец «побегаешь по жаре, да при полном отсутствии баб в округе на пять дней пути, глядишь, хоть так до тебя дойдет!»

Потому что Робер не просто прилюдно сообщил Хлеаноре о лишении ее своего благоволения, но и о намерении выдать ее замуж за… тут ему пришлось повнимательней оглядеться по сторонам, чтоб не ошибиться, и не «зацепить» случаем уже женатого подданного, и углядев поблизости холостого мелкопоместного Лойдера ти Видамье, ткнуть в него правящей дланью: «Вот за него!»

Но даже и это могло бы сработать, окажись ти Видамье умнее и оцени всю выгоду от брака с высшей аристократкой, ну, и догадайся изобразить готовность к переменам в жизни и восторг от происходящего. А он вместо этого громко возмутился попыткой подсунуть ему чужую подстилку. Онемели все. Хлеанора тин Лаферье молча развернулась и наплевав на этикет, покинула сборище. Ее отец в тот же день написал прошение об отставке и несмотря на все уговоры правящей четы не задержался в столице ни минуты. Вместе с дочерью он уехал в свое имение на Альборанском море и оборвал все прежние контакты.

Со временем скандал забылся, Робер удачно женился на одобренной родителями Луисанье тин Маршенье, обзавелся детьми, и думать забыл о том, что когда-то публично унизил девушку из рода тин Лаферье. Пока однажды правящую семью не поразила эпидемия. Вернее, даже целители сначала подумали, что это эпидемия, но ни точно определить заболевание, ни найти лекарство от него так и не смогли. Робер за неделю лишился всей семьи, братьев, сестер, даже дальних родственников, повезло выжить только его старшему сыну, трехлетнему Ругеру.

Робер недолго горевал, и уже через год сочетался свадебным обрядом с Лидиенной тин Равелье. Вторая жена родила ему единственную болезненную дочь, и больше детей у него не было. Зато сына все невзгоды как будто обходили стороной: здоровый, умный, красивый, с сильным даром. И старший внук, Ришван, наследник, любимец деда, пошел в их породу. Казалось бы, живи и радуйся, но однажды непонятное заболевание вновь сразило всю его семью, обойдя только старшего внука. И тогда семейный целитель, старый Милль тин Ксаранье так и сказал ему, что не бывает таких совпадений. Это не болезнь. Это проклятье.

Но кто это мог сделать? И как? Все одаренные Колхидии закляты на любовь и преданность правящей семье и знают о последствиях проклятья на случай измены и злоумышления! Им не жить при одной только попытке! Тин Ксаранье долго копался в старых фолиантах, думал, а потом объяснил, что лазеечка есть.

– Я тогда не сопоставил, а вот сейчас сообразил, во время первой эпидемии умерли дети у Ньяриты ти Вележье, Шаралиссы тин Тренфалье и Леоканны тин Граванье, припоминаете?

Ничего подобного Робер не припоминал, и припоминать не собирался.

– А сейчас умерли дети Матиассы тин Хранье и Риатты ти Даурье, это Вам тоже ни о чем не говорит?

О чем ему должно это говорить, когда у него горе и ему сейчас не до чужих несчастий?

– Ну как же, Правитель, именно эти дамы среди прочих скрашивали Ваш досуг. И я так понимаю, их погибшие дети тоже были Вашими?

Разве?! А хоть бы и так, что с того? Он же не из Наставников, блюдущих целибат, он живой человек со своими потребностями, и у него регулярно появляются любовницы! И каждую из своих фавориток он в свое время при расставании щедро одарил и забыл. А эти дети… даже если они действительно от него… что, между прочим, не факт… они по любому никому не интересны, поскольку официально носили другие родовые имена и не имели прав на престолонаследие. Что, собственно, Милль тин Ксаранье пытается до него донести?

Да то, что кто-то догадался проклясть не самого Робера тин Веронье, нет, воздействие не было направлено на Правителя лично, иначе бы исполнителя сразу испепелило, а наложил хитрое отложенное проклятье на его семью и потомков. Проклятье касалось всего рода тин Веронье, и должно было пощадить только старшего сына в роду до момента заведения им потомства мужского пола. А потом неминуемо выкашивало всех остальных представителей. Так что думайте, потентат, вспоминайте, кто Вас настолько сильно ненавидит и мог с Вами так поступить. Причем этот кто-то должен был иметь доступ к частице Вашего тела.

И, перебирая всех возможных недоброжелателей Робер добрался, наконец, до кандидатуры Хлеаноры тин Лаферье… после чего нецензурно выругался. Дело-то не только в том, что у нее были все основания его возненавидеть и был доступ к его телу, а в том, что семья тин Лаферье – потомственные проклятийники. Именно поэтому родители ему в свое время даже думать запретили о браке с девушкой из подобной семьи, несмотря на ее высокое происхождение. Да и не в ее ненависти дело, вернее, не только в ней, но если вспомнить, что ее разобиженный отец ушел в отставку с должности не абы кого, а Главного ритуалиста Колхидии, то дело принимает ой какой нехороший оборот! Этот мог сплести подобное заклятье, такому вполне по силам!

И если теперь понятно кто, и понятно как, то остается последний вопрос: каким образом это снять? В принципе, после смерти проклятийника наложенные им наговоры осыпаются, так что публичная казнь Брюинна тин Лаферье как раз и может освободить их семью от столь неприятного обременения. А значит… следует послать лучших: отряд Гархеля тин Пассодье отправится в Тильвериш сегодня вечером. С приказом доставить изменников тин Лаферье в столицу.