Вэйн и Нил стояли на платформе над одной из камер для военнопленных. Десятки трёхъярусных металлических кроватей ровными рядами стояли внизу. Каждая камера была рассчитана не более чем на три сотни человек, но это условие редко соблюдалось. Сюда помещали всех без разбора, поэтому еды часто не хватало на всех и пленникам приходилось бороться друг с другом за каждый кусочек хлеба. Более чем девяносто процентов всех, кто тут содержался, составляли пленники из числа Дикарей, а остальные десять формировались из пойманных дезертиров и неугодных командованию бойцов, но жизнь их тут была недолгой. Уже в первую ночь многих из них разрывали, словно кусок мяса в клетке с хищниками. Большая часть пленных Дикарей использовалась Епископом для его опытов по созданию новой крови, а тех, кому удалось этого избежать, могли обменять на офицеров Армии Крови, если они попадали в руки к врагам.

— Почти двадцать пять человек — хорошая партия. Иногда «Центр Воспитания» меня приятно удивляет, — Вэйн ходил из стороны в сторону по металлической платформе и раз за разом перечитывал имена. — Прекрасно, что доктор К. так хорошо к тебе относится. Знал бы ты, как сложно было раньше достать такие данные.

— Просто он убеждён, что я верю в его слова о Короле и устройстве мира. Но для меня это скорее сказки сумасшедшего… свобода, равенство, мир… такие, как я, должны пробивать силой себе дорогу в светлое будущее. Рано или поздно эта война закончится, а значит, надо успеть сделать себе имя, чтобы в следующей занять более выгодную позицию.

— Если бы ты был не на моей стороне, я бы давно отправил тебя на утилизацию, — с улыбкой произнёс Вэйн.

— Именно поэтому я и выбрал сторону силы.

Вэйн самодовольно рассмеялся и достал из заднего кармана аккуратно запечатанный конверт.

— Как думаешь, что в нём? — спросил он и показал конверт Нилу.

— Приказ о начале операции?

— Не совсем… Сегодня я разговаривал с одним из высокопоставленных чиновников, который имеет доступ к самому Королю. Он много спрашивал про тебя: про твои лидерские качества, про решения, которые ты принимаешь на поле боя, про личный состав. Несколько очень важных людей заинтересовались тобой, — Вэйн сделал небольшую паузу и посмотрел вниз. — Понимаешь, почти все солдаты, которых ещё детьми забрали из Нижнего мира, даже несмотря на все наши усилия по перевоспитанию, не до конца соответствуют нормам. Они скорее превращаются в обычное снаряжение, практически полностью утрачивая возможность мыслить самостоятельно, а те, кому это удаётся… часто не оправдывают ожиданий. Но ты — совсем другое дело! — громко сказал Вэйн и показал пальцем на Нила. — Солдат из Грязи, который стал капитаном. Солдат, который, не раздумывая, жертвует жизнями своих людей во имя победы армии Верхнего мира. Солдат, который правильно выбирает сторону и знает себе цену, — Вэйн особенно выделил последнее. — Королю нужен человек, который покажет остальным солдатам из Грязи пример того, как верность Верхнему миру может быть вознаграждена.

— Я не совсем понимаю вас, — немного растерянно произнёс Нил.

— Король готов сделать тебя частью Армии Крови! Первый солдат из Грязи, которому выпала такая честь! -торжественно произнёс Вэйн.

Неожидавший такого поворота Нил не мог выдавить из себя ни слова. Всё вокруг него перестало существовать. Впервые в жизни он услышал слова, которые застали его врасплох. Потеряв свою обычную концентрацию, он безмолвно пялился на Вэйна.

— Ты не рад? — спросил тот.

— Что для этого надо сделать? — немного взяв себя в руки, спросил Нил.

— Видишь, ты отлично всё понимаешь. Условие одно — танковая колонна должна дойти до места назначения и внести свой вклад в уничтожение города. Справишься с этим — получишь место рядом со мной и сможешь взять себе в подчинение Синти и Григо. Правда… осталась одна маленькая деталь, — добавил Вэйн и странно улыбнулся.

— О чём вы?

— Чтобы запустить весь процесс, я должен подписать бумагу, которая лежит в этом конверте. Буквально несколько часов назад я был готов это сделать, но кое-что изменилось…

Вэйн прошёл мимо и стал спускаться с платформы, а ошарашенный Нил последовал за ним. Уже второй раз он потерял контроль над собой. Ему хотелось не просто убить Вэйна, а уничтожить его. Стереть его с лица земли, чтобы от него не осталось и следа, чтобы никто и никогда не вспомнил о нём. Нил никак не мог погасить пылающее внутри него пламя.

— Я не понимаю, что могло поменяться? -спросил он, стараясь сделать свой голос максимально спокойным.

— Мне доложили, что ты хорошо повеселился в одном из заведений. Понимаешь, о чём я?

— Я не сделал ничего, что могло бы считаться нарушением правил! -воскликнул Нил.

— Я и не говорил, что ты нарушил правила, — Вэйн подошёл к одному из солдат, дежуривших рядом со входом в камеру, и что-то тихо сказал ему.

— В чём тогда дело? — Нилу становилось всё сложнее сдерживать свой гнев.

— Девяносто два, — ответил Вэйн и пошёл вдоль металлических прутьев камеры.

— Я не понимаю вас!

— Расслабься. Ты почти побил мой рекорд… вот только это была игра, а сможешь ли ты повторить свой удар в других условиях?

— Что вы хотите этим сказать?

Вэйн не ответил на вопрос Нила и спокойно пошёл по хорошо освещённому коридору с белыми стенами, в некоторых местах которых были крупные оранжевые пятна. В самом конце находилась комната для допросов военнопленных. Вэйн с лёгкостью открыл массивную дверь и пропустил Нила вперёд. В кабинете был ослепительно яркий белый свет, в центре стоял металлический стол, рядом с которым валялся один стул. Все стены покрывал толстый слой звукоизолирующего материала.

— Что мы тут делаем? — спросил Нил, но не успел Вэйн ответить, как в кабинет завели одного военнопленного.

Несколько солдат поставили парня, на вид которому было не больше двадцати, к стене и приказали смотреть в пол. Исхудавший и измождённый, он стоял, смиренно опустив голову и не издавая ни звука.

— «Мордобой» — очень интересная игра, — сказал Вэйн и начал разминать кулаки. — Вот только, даже нанеся свой самый сильный удар, ты не испытываешь чувства удовлетворения. Цифры бегают по экрану, а всё, что тебе остается, — просто стоять и смотреть на них с чувством пустоты внутри. Каждый раз, нанося удар сопернику, который не может тебе ответить, ты сразу же проигрываешь. А эти ликующие крики! Что ты испытал, когда за твой сильнейший удар тебя наградили жалкими овациями, а твой соперник так и остался безмолвно стоять на своём месте?

— Я не обратил на это никакого внимания, — сухо ответил Нил, всё ещё пытаясь скрыть своё раздражение.

С каждой секундой ненависть всё больше закипала в нём. Впервые в жизни ему выпал такой шанс, но теперь его судьба зависит от человека, который будто бы играет с ним.

— Нил, ты солдат. Щит, который столько раз защищал меня на поле боя. Но ещё… — Вэйн сделал паузу и посмотрел на пленника, стоявшего около стены, — ты Щит, который не отнял ни одной жизни. Я дал тебе списанный материал, создал все условия… Но что я увидел, когда вернулся утром? Избитого, покалеченного, но живого врага! — громко произнёс Вэйн, выделяя каждое слово. — Нил, сейчас я дам тебе ещё один шанс. Считай, что это последняя проверка. Ты или он! -сказал Вэйн, показав на пленного. — Убьёшь его, и я подпишу бумагу, а если победит он… сегодня же лично доставлю тебя на передовую и отпущу к твоим собратьям, — обратился Вэйн к пленному и отошёл в сторону.

В одно мгновение всё вокруг изменилось. Нил бросил взгляд на молодое, но исхудавшее тело парня, опирающегося на стену. Он стоял, слегка приподняв голову, и смотрел прямо на него, словно загнанное в угол животное. В этот момент столкнулись два взгляда, переполненные злостью и отчаянием, но в которых всё ещё была искра жизни. Напряжение вокруг возрастало. Нилу казалось, что на его шею накинули верёвку, ему не хватало воздуха, а всё внутри сжималось. Никто из них не решался сделать хотя бы один шаг вперёд. Смотря на это, Вэйн хрустел пальцами на руках и недовольно качал головой.