Все события снова пронеслись у Мады перед глазами. Ресторан, спуск на нижний этаж, гора тел, незнакомец, удар, дыра в животе, смерть отряда, третий центр утилизации и его неожиданное спасение. Всё это казалось страшным снов, который претворился в реальность.

— Если бы я был сильнее, этого бы не случилось, — опустив голову, ответил Мада. — Если бы нас учили, если бы к нам относились не как к вещам, этого бы не случилось!

— Мы не в силах повлиять на прошлое, но будущее только в наших руках. Вы были всего лишь игрушкой, которую, когда она сломалась, сразу же отправили на утилизацию. Вот только есть кое-что, что никак не даёт мне покоя…Вас нашли в центре утилизации. В третьем центре утилизации, — особенно выделив номер, подметил Директор. — Он, как известно, в первую очередь предназначен для детей. На вашем теле нет серьёзных ран, только небольшой шрам на животе. Зачем же Вас отправили туда?

— Я не знаю, — Мада понимал, к чему клонит старик, но он действительно не знал ответов на его вопросы. — Я был сильно ранен. Человек, напавший на ресторан, пробил мой щит и тело насквозь. На моём животе была огромная дыра, из которой во все стороны хлестала кровь, но, когда я очнулся, её уже не было, а вместо неё остался лишь маленький шрам. Я правда не знаю, как это произошло…

— Знаете, чтобы вылечить такое ранение, — старик покопался в кармане и достал что-то из кармана, — нужно минимум пять таких инъекций с переработанной кровью. Сколько у Вас их было с собой?

— Мне выдали три инъекции, но я не успел использовать ни одну из них, — быстро ответил Мада.

— Вот оно как. Когда Вас нашёл Борис, на вашем теле уже не было этой раны. Даже если предположить, что кто-то ввёл вам все три инъекции, регенерации защитного типа крови не хватило бы, чтобы излечить вас так быстро.

— Понимаю, к чему вы клоните, но я правда не знаю, как это получилось…Когда я пришёл в себя в этой комнате и обнаружил, что рана исчезла, то испытал шок. Я не помню ничего из того, что произошло со мной после того, как я потерял сознание. Всё это кажется мне каким-то кошмаром, от которого я никак не могу проснуться, — тихо произнёс Мада.

— Господин Мада, — спокойно сказал старик и пожал ему руку, — я это прекрасно знаю. Мне хотелось проверить, не будете ли Вы нам врать.

«Проверить, не вру ли я? Что им вообще от меня нужно? Хоть он и говорит со мной так вежливо, но почему у меня такое чувство, будто над моей головой занёс топор!»

— Никогда нельзя забывать об осторожности. Послушайте, Вам пришлось очень многое пережить. Тут Вы можете чувствовать себя в безопасности, никто не заставит Вас делать что-то против вашей воли. Но лишь об одном Вам нужно будет подумать: чего бы Вы сами хотели?

— По правилам я должен…

— Эй, забудь про правила и подумай, чего хочешь ты сам, — вмешался Борис.

— Я, например, хочу увидеть настоящее Солнце! — воскликнула Мия и изобразила руками круглое солнце.

— Я не знаю. Никогда про это не думал…

— Никогда не поздно начать, — поддержал его старик, — у каждого из нас есть мечта.

«Мечта? Может ли она быть у такого, как я? Всю мою жизнь мне говорили, что я должен делать, где я должен быть, как я должен себя вести. У меня никогда не было ничего по-настоящему своего. Чего же я могу хотеть?»

В этот момент раздался звонкий голос Мии:

— Я знаю! Знаю! Он спрашивал про Аве! Он хочет узнать её поближе!

— Аве? –выпалил Борис, чуть не поперхнувшись.

Лицо Мады покраснело, а он сам сидел и не мог выдавить из себя ни слова.

— Влюбился! Влюбился! — закричала Мия.

— Для первого желания совсем неплохо, — улыбаясь, произнёс Директор. — Господин Мада, мы с Вами ещё обаятельно побеседуем, а сейчас Вам нужно отдохнуть и набраться сил. Давайте дадим нашему гостю возможность хорошо поспать, — обратился он к Борису и Мии.

Они втроём направились к выходу, оставив Маду одного.

— Поправляйся! Я ещё загляну к тебе! -выкрикнула Мия и помахала ему рукой.

— Спасибо, — произнёс Мада, а на его лице показалась улыбка.

Оставшись один, он лёг на кровать и стал смотреть в потолок. Вначале Мада думал, что у него не получится заснуть из-за разрывающих его голову мыслей. Вся его жизнь состояла из приказов: выполняй всё беспрекословно, и сможешь выжить, не задавай вопросов и будь лишь частью целого. Раньше Мада считал это основными правилами своего существования, но сейчас он впервые в жизни испытывал от всего этого омерзение, которое комом встало у него в горле. Закрыв глаза, ему представился образ Аве.

«Может быть, ей тоже снится такой же сон? Может быть, она что-то знает про эту загадочную женщину? Впервые в жизни я точно знаю, чего хочу на самом деле. Я хочу…»

Лампочки на потолке всё также тускло светили, освещая серые стены комнаты. Мысли Мады прервались, а сам он провалился в глубокий сон.

* * *

Диа и Анна вышли из машины около моста, ведущего в «Центр Воспитания». В отличие от всех остальных центров он не был огорожен высокими стенами и колючей проволокой. Вместо этого его территорию окружал прекрасный пруд с кристально чистой водой, в которой плавали экзотические рыбы, мерцая своими яркими чешуйками, словно драгоценные камни. Воздух здесь был наполнен свежестью и ароматом цветущих растений. Вся внутренняя зона утопала в зелени: десятки разнообразных видов деревьев были аккуратно высажены вдоль выложенных белым камнем дорожек. По краям дорожек, на одинаковом расстоянии друг от друга, стояли белые беседки с резными крышами, на которых сияли золотые знаки Короля.В них могли собираться ученики «Школы Последней Ступени», которой руководил лично Епископ.

Центр занимался вопросами воспитания, религии и медицины. На его территории возвышался самый высокий из пяти небоскрёбов, словно страж, наблюдающий за всем происходящим. Внутри него находился самый большой госпиталь Верхнего мира, занимавший сорок этажей здания. Тридцать пять из них были предназначены для лечения жителей Верхнего мира и раненых бойцов из их числа, обеспечивая им самый высокий уровень медицинского обслуживания. Белоснежные коридоры, сверкающие чистотой, наполненные ароматом стерильности, и медицинские кабинеты, оборудованные по последнему слову техники, создавали впечатление, что здесь исцеление возможно даже для самой серьёзной раны. Оставшиеся пять этажей отводились для Щитов и Мечей из Нижнего мира, хотя ранений среди них было намного больше, чем у других бойцов. Эти этажи были менее роскошными, но всё же значительно превосходили медицинские учреждения Нижнего мира. Щитам и Мечам из Грязи доступ к госпиталю был ограничен: они могли обратиться сюда только с разрешения командира или по личному приглашению от доктора, что случалось крайне редко. Поэтому многих раненых из числа Грязи сразу отправляли на утилизацию, как ненужный мусор.

Рядом с небоскрёбом находилась «Школа последней ступени», в которую попадали все воспитанники в возрасте шести лет после успешной сдачи первого экзамена. Восемнадцатиэтажное здание с несколькими подземными этажами, занимающее около сорока процентов территории всего центра.Вся школа была покрашена в белый цвет, а под каждым окном размещался знак Епископа — две соединенные между собой короны, символизирующие единство Короля и церкви Верхнего мира. Перед школой раскинулся огромный плац, на котором ежедневно собирались все воспитанники.

— У меня от этого здания мурашки по коже, — сказала Анна, проходя мимо дороги, выложенной белым камнем и ведущей к центральному входу в школу.

— Это ты ещё внутри не была, — рассмеялся Диа. — Видишь маленькие металлические коробки с дырками для глаз, стоящие рядом с дорогой?

Девушка кивнула в ответ и слегка ускорила шаг.

— Там многоуважаемый Епископ, — произнося эти слова, Диа сложил руки на груди, — проводит процесс показательного воспитания для провинившихся. Каждого такого воспитанника помещают в эти коробки, там он может только стоять и смотреть перед собой. Его руки крепко фиксируются, а на голову надевают наушники, в которых постоянно повторяется речь Епископа о правилах поведения. Каждый из воспитанников, проходящий по этой дороге, должен заглянуть внутрь коробки, чтобы своими глазами увидеть кару за непослушание. А ещё говорят, что я жесток…-с ноткой недоумения закончил речь Диа.