В этот момент все услышали урчание свежего медляка. Тот сразу накинулся на ожидавшего чего-то подобного Лёху и попытался вцепиться зубами в горло.

Однако Алексей Ярин уже не был обычным человеком. Ежедневные пробежки с грузом в рюкзаке и руках, плюс регенерация, значительно усилили его. Поэтому он без труда отбросил руки мутанта, ещё пять минут назад бывшего товарищем его гостей, и схватил его за горло не давая добраться до себя. Потом обвел взглядом бойцов.

– Он был вашим товарищем, вы и решайте его судьбу.

Двое стали отводить взгляд. Плотников, похоже, только сейчас начал понимать, что это не просто приключение. Смыков хмуро смотрел на Лёху.

– Ему ведь уже не помочь?

– Нет, – у Алексея не было желания начинать рассказ о великих знахарях. Не до того, да и эта легенда вряд ли им пригодится.

– Значит только смерть. Пуля в висок.

– Хорошо. Но только не здесь. – Не устраивать же расстрел в жилом помещении. – Пойдем. Если нет фонариков, вон возьмите, – Лёха указал на упаковку зажигалок с фонариком.

Продолжая держать бывшего бойца за горло, он повел людей по подземному ходу в подвал первого дома от проходной. Выйдя туда, и пройдя лабиринт кладовок, они пришли к границе кластера. На этом месте провели расстрел. После которого обратился еще один боец. Его тоже оставили в этом подвале.

Возвращались подавленные, говорить не хотелось. Лёха молча вскипятил воду, и налил всем чай. Потом негромко сказал:

– Парни. У зараженного, в области затылка, есть темный комок энергии. У меня он тоже есть, но гораздо меньше, и закрыт в скорлупу. Вам тоже надо своей волей построить такую скорлупу. Не сдавайтесь.

Через полчаса обратился последний незнакомый Ярину боец. Смыков с Плотниковым сидели с напряжениями лицами, поэтому он просто связал мутанта, отнес в подвал и оставил возле решетки. Вернувшись, увидел, что раненый тоже умер. Лёха отнес его на лестницу.

Следующие полчаса ничего не менялось. Лёха поочередно подходил и проверял прогресс их стараний. У капитана его вообще не было, а у Алексея, периодически, на несколько секунд появлялся каркас вокруг темного комка. Несмотря на прогресс, Плотников обратился раньше капитана. Это произошло через час после смерти раненого. Связав его и спустив к другому бывшему бойцу, Лёха вернулся к Смыкову, и стал ждать неизбежного.

У капитана скорлупа не образуется. Но почему-то тёмный ком растет медленнее чем у других бойцов. В чем Смыков сильнее своих коллег? За счет чего он сдерживает рост кома? В голове крутится только одна версия – это сила воли.

А что, если Лёха сам сделает каркас для Смыкова? Надо попробовать, хуже-то уже не будет. Лёха подошел к капитану, положил руки ему на голову так, чтобы тёмный комок оказался между ладоней, и своей волей стал давить на него. Сначала на поверхности комка появились быстро исчезающие вмятины, но Лёха хотел другого. Вспомнив каркас у Плотникова, он представил такой же и здесь, и он появился, ком стал напоминать футбольный мяч. Теперь Лёха стал вливать энергию в каркас, его ребра от дополнительной энергии стали расширяться, и вскоре каркас стал граненой скорлупой. Теперь сжать скорлупу, чтобы ком стал меньше. Вроде все.

Ярин устало сел на стул, и посмотрел на капитана. У того исчезла бледность, и дышал он ровнее.

– Смыков, – позвал Лёха, но тот не реагировал. – Капитан! – встряхнув за плечо, громче позвал он.

На это Смыков отреагировал, открыл глаза, и, посмотрев на Лёху, спросил:

– Что?

– Как самочувствие? Я заметил, что у тебя ушла бедность, да и дыхание стало ровным. Похоже, кризис прошел.

– Голова раскладывается, и сушняк.

– Глотни живчик, если поможет, значит будем жить.

Смыков без колебаний взял фляжку и сделал два глотка. По его посветлевшему лицу Лёха понял – помогло. Про свою роль в обретении капитаном иммунитета, он решил не говорить. Как говорится «что знают двое, то знает и свинья». А это значит, что если об этом узнают другие иммунные, то спокойной жизни Алексею не видать. Слишком у многих есть те, кого они хотели бы спасти.

– Полегчало?

В ответ на этот вопрос Смыков лишь довольно улыбнулся.

– Тогда пошли, надо еще двоих упокоить и тело раненого унести.

Капитан заметил, что он остался один из всей группы выживших. Улыбка увяла, и он с хмурым лицом ответил:

– Пошли. Не стоит оставлять незавершенные дела, – и пошел вперед. На лестнице поднял тело раненного, закинул его на плечо, и, чуть пошатываясь, пошёл по знакомой дороге. Лёхе досталось нести медляков.

Возвращались неторопливо. Лёха не спешил и не пытался разговаривать. Он понимал, что Смыков сегодня потерял многих знакомых. Это надо было переварить.

Когда были под проходной, капитан резко остановился и выдохнул:

– Лиза! – потом, посмотрев на Лёху, спросил: – До дома с книжным магазином добраться можно?

– Это через улицу от проходной?

Смыков кивнул.

– Можно. Но сначала возьмем тебе оружие.

Дальнейший путь проделали бегом. В котельной Лёха забраковал АКМС капитана, и отдал ему ВСК-94, себе взял «бизона» с глушителем, а ставший привычным РШ-12 повесил за спину. Прихватив связку ключей, которую Лёха взял в старой версии кластера, снова побежали.

По дороге к книжному магазину Лёха выяснил, что нужен им третий подъезд, третий этаж. По подвалу дошли до нужной лестницы, сомнения, что ключ не подойдет, не оправдались.

Дальше шли медленно, проверяя все открытые квартиры. Чтобы не получилась кровавая бойня, встреченным медлякам, с молчаливого одобрения капитана, Лёха просто сворачивал шеи. Кроме того, что не было лишней крови, это было тише, чем стрелять, ведь даже револьвер Лёхи щелкал бойком, а про механизм автоматов и говорить не стоит, да и пули, пролетавшие мимо цели, довольно громко бьют в стену.

Дверь квартиры Смыкова была закрыта, но внутри никого не оказалось. Лиза покинула квартиру, и Александр считал, что уйти она могла только к нему. И не дойти.

Из капитана, как будто выдернули стержень. Умом он понимал, что в этих условиях ничем ей помочь не смог бы, но в сердце была боль, оттого что не спас свою женщину. С потухшим взглядом он прошелся по квартире, собирая одежду, фотографии и памятные вещи.

В котельной Лёха налил коньяк в стакан и протянул Смыкову. Тот залпом, не поморщившись, осушил его. А потом были разговоры и пьянка. Капитан вырубился через пару часов. А Лёха, уложив его спать, пошел добывать себе другой матрас. Раньше, от количества выпитого, он бы вырубился рядом со Смыковым, а может даже раньше. А теперь только легкое опьянение.

Он хотел найти хороший пружинный матрас, а такой через люк не протащить. Значит выход из подземного хода к жилью должен быть достаточно удобен для переноски матраса. Таких два, первый – это сауна, но там надо выходить на открытое пространство, а второй – дом с книжным магазином.

Выйдя в нужный подвал, Лёха пошёл в уже очищенный от мутантов третий подъезд. В этот раз проверял все квартиры. Открывал, срезая чудо-ножом язычники замка. В одной встретил бабку-медляка. Подходящие матрасы нашлись на третьем и четвертом этажах. Но больше всего его заинтересовала квартира на втором. Судя по всему, в ней недавно сделали ремонт, причем капитальный, и вся обстановка была новой. Лёха предполагал, что можно мебель из этой квартиры использовать для обстановки своей Берлоги. Но в данный момент его заинтересовала кровать. Это был матрас два на полтора метра, с металлическим каркасом на ножках. Из-за того, что у этой кровати не было твердых выступающих частей, за исключением небольшого изголовья, казалось, что это матрас на ножках. Эта находка так понравилась Алексею, что он решил непременно забрать ее себе. Поставив находку на бок, открутил ножки и изголовье. Приподняв её, понял, что сможет в одиночку донести до своей комнаты. Возможно даже без перекуров. Раньше бы точно запарился.

Лёха улыбнулся своим мыслям. Ему доставляло удовольствие чувствовать себя таким сильным.