Сказал он, положив недавно полученное письмо в шкатулку, где хранил особо важные документы, и поставил её в сейф под своим портретом.
Глава 4
Из дневника Бетти Спенсер
Я пишу на целый день позже и даже не знаю, с чего начать. Случилось то, чего действительно никто не мог предвидеть. А впрочем, лучше начать по порядку. Быть может, если я припомню все странные и наиболее запоминающиеся события и разговоры вчерашнего дня, то смогу хоть немного разобраться в произошедшем. Итак: вчера утром сэр Реджинальд решил заняться просмотром деловых бумаг, а я составила ему компанию. Казалось, его не особо занимают дела его владений, и он взялся за них скорее из необходимости. Но вскоре это занятие окончательно ему наскучило.
– Мисс Спенсер, я во всём этом решительно ничего не смыслю! – простодушно признался он. – По-вашему, как скоро можно будет найти нового управляющего? И откуда вообще берутся управляющие, где их следует искать?
– Милорд, но ведь мистер Стэмфорд ещё не покинул нас… – ответила я.
– В том-то и дело, что он намерен уехать уже сегодня, – ответил сэр Реджинальд. – Конечно, мне крайне неловко просить об этом вас, но вы ведь знаете его лучше. Попробуйте как-нибудь убедить его остаться, хотя бы на первых порах. Если нужно, то я готов повысить жалование.
– Тогда лучше рассчитайте меня! – выпалила я, прежде чем успела подумать. В его серых глазах отразилось удивление. Я заметила, что они совсем как у рыцаря на портрете, и что он вообще очень похож на этого рыцаря… Но только лицом, а не дурным характером, навлёкшим на всю семью проклятье.
– Нет, нет! вас я прошу остаться. Если вы не хотите уговаривать Стэмфорда, пусть уезжает. Но я заметил, что между вами существует некоторая неприязнь… Позвольте полюбопытствовать, отчего?
Меньше всего мне хотелось бы объяснять ему это, но всё же я решила ответить как можно более честно:
– Словом… он сначала перепутал меня с горничными в некотором смысле… если вы понимаете. А потом понял, что не на ту напал…
– Я я долго жил в Америке, мисс Спенсер, и со мной вы можете называть вещи своими именами. Он, стало быть, приставал к вам и получил от ворот поворот…
– Не только! Я так оцарапала ему лицо, что он сказался больным и из комнаты не выходил несколько дней, боясь перед кем-нибудь показаться! С тех пор он считает меня сумасшедшей и держится на почтительном расстоянии. И он просто терпеть меня не может, потому что я всё-всё знаю про его дела!
Сэр Реджинальд, кажется, понял, что затронул не самую приятную тему и решил заговорить о чём-нибудь другом. Его взгляд упал на ту самую шкатулку, найденную вчера в библиотеке.
– Кажется, я убирал её отсюда, – сказал он.
– Волшебство, да и только, – отвечала я, поглядев на старинную шкатулку, мирно стоявшую на столе перед нами. Вообще-то я почти готова была рассказать ему о делах Стэмфорда, но раз он не желает слушать…
– Да уж, не иначе, – сэр Реджинальд достал из шкатулки некий документ.
– Думаете, что это может значить, мисс Спенсер? – сказал он, протягивая документ мне. Таинственный предок сэра Реджинальда, Лоренс Уилмор, хранил в этой шкатулке в основном компрометирующие письма, и то, что оказалось у меня в руках, действительно представляло некоторую загадку.
Почерк, которым была сделана запись, был крайне нетвёрдым и неразборчивым, таким, словно тогда, несколько столетий назад, кто-то в большой спешке и, судя по всему, дрожащей рукой писал примерно следующие слова: «И да продлиться ночь до тех пор, пока Последний Воин не возьмёт меч в руки. Состоится последняя битва. Когда будет побеждён Последний, круг замкнётся. Хранитель обретет вечную силу и власть над Великим Бриллиантом». Я сразу вспомнила стишок, слышанный мною в детстве, и поспешила его прочесть.
Когда угаснет свет,
И тьма укроет старый дом,
Когда проклятье прошлых лет
Напомнит о былом,
Когда наступит время встреч
И будет названа цена,
Последний Воин вынет меч,
Очнувшись ото сна…
Сэр Реджинальд с интересом слушал меня, но я напрочь забыла следующую строку.
– Потрясающе! А что дальше, Бетти? Можно мне так вас называть?
– Конечно, сэр Реджинальд. Дальше я не помню… Стих очень длинный. Ну, вроде как этот Последний Воин должен кого-то там победить…
– Что это за стихи? Откуда вы их знаете? – допытывался он.
– Это нечто фольклорное… Мой отец, профессор лингвистики, собирал такие вещи. Я слышала это в детстве.
– Ваш отец профессор? – удивлённо переспросил он.
– Да, был… его уже нет в живых, – сэр Реджинальд оказался деликатно кашлянул и смутился.
– Мисс Спенсер… Бетти… Но ведь вы в таком случае могли рассчитывать на нечто большее, чем место секретарши у моего дяди. Этого… вредного старика, мир его праху!
Интерес милорда ко мне был мне не противен. Я понимала, что за ним скрывается не любопытство, а искреннее беспокойство, но всё же я не хотела продолжать этот разговор.
– Моя история длинная и довольно печальная. С вашего позволения, я расскажу вам её как-нибудь потом, милорд. А сейчас у нас есть более интересное дело. В стихотворении, которое я вспомнила, ничего не говорится о Великом Бриллианте. Но зато о нём говорится в рукописи, которую мы нашли. По-вашему, эти тексты связаны между собой?
– Великий Бриллиант, – повторил он. – А что это? – сэр Реджинальд, по-видимому, давно не слышал подобных историй.
– Трудно сказать, милорд. Видите ли, сейчас уже вряд ли удастся различить правду и вымысел. Если верить легендам, то сэр Лоренс Уилмор, которому сейчас многие отводят роль местного привидения, владел неким магическим бриллиантом. Этот камень обладал волей и разумом. Его владелец обретал власть, но неизбежно терял душу.
– Мне отчего-то кажется, что тексты связаны, – сказал сэр Реджинальд. – Может быть, именно эта фамильная легенда послужила основой для песенки… Но смотрите, в рукописи говорится о том, что победить должен некий Хранитель. А в стихотворении Последний Воин, если вы правильно вспомнили, чем оно кончается, – сэр Реджинальд посмотрел на меня, ожидая услышать какую-нибудь идею, но я решительно не знала, что сказать. – Так кто же из них должен победить? И что появилось раньше: рукопись или стихотворение?
– Не знаю, милорд, – призналась я. – Отец бы разобрался, но для меня это слишком сложно…
Когда я вспомнила об отце, меня осенило. Когда-то очень давно он опубликовал сборник народных легенд и преданий. Там определённо были и эти стихи. Найти бы его книгу…
Ещё некоторое время мы рассматривали разные документы из шкатулки. Потом милорду наскучило это занятие, и он вышел, а я осталась в кабинете. Старинные документы действительно заинтересовали меня, вероятно, я увлеклась ими и поэтому сидела очень тихо, отчего и стала свидетелем того разговора. Итак, дверь в кабинет была приоткрыта, и я расслышала голоса в коридоре.
– Отчего вы так торопитесь уехать, мистер Стэмфорд? Не иначе, обмануть меня задумали?
Я была более чем удивлена, этот непривычно резкий голос принадлежал никому иному, как Мейбл Уэзерс, нашей младшей горничной.
– Разве я когда-нибудь обманывал тебя, Мейбл? – отвечал голос Стэмфорда.
– Да вам просто не приходилось, уж если бы пришлось, то вы бы не постеснялись!
– Хорошо, что тебе от меня нужно? – Теперь они оба зашли в комнату, но меня не заметили. Я продолжала внимать их речам, сидя в высоком кресле у камина. Конечно, я не забыла правило, согласно которому подслушивать нехорошо, но разговор показался мне чрезвычайно интересным и стоил того, чтобы временно отступить от этого правила.
– Чего ты добиваешься? – повторил свой вопрос Стэмфорд. Я осторожно посмотрела на них из-за спинки кресла. Взгляд Стэмфорда, обращенный к Мейбл, выражал явное недовольство и раздражение. Что же касается Мейбл, то она, кажется, и вовсе готова была разорвать Стэмфорда на части.
