Нить привела меня в небольшую комнату, ранее сокрытую стенами храма. Это место не затронуло религиозное рвение плакальщиков. Никаких лент и рисунков. Лишь белые плиты со следами выцветшей краски и несколько статуй, расколотых, наверное, когда храм трясло. Ксанафия не стала наводить здесь порядок. Лишь избавилась от пыли. Однако себя она в порядок привела. Аккуратно зачесанные назад волосы перехватил тонкий серебристый обруч. Одеяние тоже изменилось. Оно больше не походило на облегающий комбинезон. Это было нечто среднее между платьем и мантией в черно-белой гамме.

— Вы звали, я пришел.

— Только не надо называть меня на «вы». Ухо режет. Я пусть и проспала сотни лет, но чувствую себя не старше тебя.

Старше? Дело только в этом? Даже странно. Я думал она будет больше апеллировать к своей власти чем к возрасту. Ну что ж. На ты так на ты.

— И сколько тебе лет? — спросил я. — Если не считать период сна.

— Дай-ка вспомнить… Двадцать семь.

Удивлен. Думал, ей лет сто минимум.

— Человеческое время странная штука, — продолжала колдунья. — Когда я только училась, то смотрела на тех, кто пересек черту в триста или пять сотен лет как на особых существ. А они оказались обычными людьми. Местами мудрее, местами даже наивнее.

В голове роилось столько вопросов, что их навязчивый щебет даже временно заглушил мое горе. Вот она. Сидит прямо передо мной — живой свидетель минувшей эпохи. Не Скейл, чьи мозги заржавели за тысячу лет. Свеженькая. Прямо из холодильника.

— Садись уже… — печально вздохнула волшебница. — Хватит нависать.

— Ладно.

Я сел напротив. Судя по нашим мрачным физиономиям на фоне вот-вот заиграет Лера Линн.

— Местные… как ты говоришь дикари считают, что причиной катастрофы была некая атака извне. Вторжение. Это, действительно, так?

— Самая простая версия, — отмахнулась Ксанафия. — Прилетели злые чудища из страшных темных миров и всех убили, да? Сожгли города, отравили реки. И они прилетят снова, но молодой герой сделает то, что не удалось магам прошлого. Победит их с помощью волшебного меча, доброго сердца и тупости автора. Так эти истории обычно пишутся? — закончив иронизировать, Ксанафия стала заметно мрачнее. — Нет. Все было сложнее. Мы, действительно, обнаружили другие миры и расы. В том числе существ могущественных, странных, способных на многое. Находили заброшенные города, парящие в пустоте.

Космические станции, значит.

— Но за пределами нашего мира оказались не враги, а повод для конфликта. Произошел раскол. Выделились группы, которые хотели диктовать остальным свою волю. Я бы могла перечислить десятки незнакомых тебе имен и названий. Клоисадиты, мажириторы, Холькер Рана-Нарион. Это пустые для тебя слова.

Ну часть из них я узнал, потому как Гелла прочла их мне в письме к Касаару. Но Ксанафия права. Эти слова мне мало о чем говорят.

— Скажу проще — часть сообщества желала максимально закрыть и обезопасить наш мир от возможных вторжений. Другая восприняла запреты как посягательство на права. Многих подробностей этих политических дрязг я сама не знаю. Когда прошла посвящение, то война уже началась, хотя и не затянула всех.

— Но постепенно всех затянула. — предположил я.

— Как-то так вышло. С каждым годом ситуация накалялась. С каждой смертью путь назад становился все более призрачным. А затем кто-то начал использовать душерез. Автономный самораспространяющийся механизм уничтожения. Информационная болезнь. Многие наши системы манипуляции энергии были общими. У каких-то сволочей возникла идея создать болезнь и лекарство от неё. Уничтожить всех, кроме своих.

— Кто же это был?

— Не знаю. Все потом обвиняли друг друга, но было уже поздно.

— Лекарство не подействовало?

— Могло подействовать, но разрушать всегда проще чем созидать. На основе изначального душереза гибнущие враги делали искаженные, дефектные версии. Всего спустя неделю по сетям гуляло уже сто тридцать семь разных типов душереза. Они сталкивались между собой, менялись как вирусы. Мутировали. И уже никому было не спастись так просто.

Я вспомнил силу, убившую Касаара. Так вот что это было. Информационный магический червь. Ни смысла, ни полноценного разума. Лишь одна цель — разрушать и копировать себя. Он уничтожил чародея, а затем исчез, потому как мы для него не были приоритетными целями. Однако Третий успел заразиться.

— И, как я понимаю, от этой дряни нет спасения?

Ксанафия изменилась в лице и мрачным голосом ответила:

— Очень надеюсь, что есть. Я ведь тоже заражена.

Вот оно как. Ясно почему Ксанафия такая нервная.

— Но тебе можно как-то помочь?

Волшебница кивнула и задала вопрос, которого я давно ждал:

— Знаешь, для чего Касаар отправил тебя в наш мир?

— Помочь тебе?

— Помочь нам всём, — ответила волшебница. — Но из всех осталась только я одна. Надеялась, что хотя бы Касаар уцелеет. У него ведь было на шесть жизней больше, чем у меня. Не срослось. Были и другие маги из нашей группы.

— Те с картины?

— Да. Они погрузили себя в полный стазис. Когда я засыпала все четверо были целы, а когда пробудилась первый раз, то нашла лишь тела. Пустые оболочки, которые регенерация продолжала сохранять вопреки смерти разума.

— Стазис не сработал?

— Он работал пока его не отключили, — зло ответила волшебница. — Те самые мусорщики, что почему-то считали себя нашими наследниками. Иктунос, Крертеарид, Хар’ан. Их больше нет. Дикари убили их своим невежеством, а я проявила слабость.

— Какую?

— Поверила им. Я… Прозвучит, наверное, глупо, но я хочу сейчас выпить.

— Почему глупо? — удивился я.

— Потеря контроля. Отказ от ответственности. Хотя, я смогу быстро снять опьянение. Но даже так…

Она явно, что называется, на взводе. Не мудрено, учитывая все несчастья свалившиеся на нее.

Перед волшебницей материализовался длинный прозрачный стакан, который был до середины заполнен красноватой жидкостью. Такой-же появился напротив меня.

Ксанафия пила не морщась и залпом. Причём алкоголь этот был довольно крепким, но видимо расшатанные нервы волшебницы не способствовали смакованию. Она хотела именно напиться.

— Я поверила им, — Ксанафия снова вернулась к теме магов Первого Цикла. — Они так много говорили мне, что тоскуют о прошлом мире. Что все восстановят и заново отстроят. Возродят цивилизацию? Ну и где она, Крайт? Ты видишь вокруг что-нибудь похожее на цивилизацию? Стало только хуже! Я должна была действовать решительнее!

Стакан, который волшебница поставила рядом с собой, звонко треснул. Ксанафия пьянела и начинала хуже контролировать свои силы на фоне бурлящих эмоций.

— Я должна была сделать как сделала вчера. Даже больше. Сравнять с землей их помойные кучи. Тогда, возможно, проснувшись снова я не обнаружила бы свою голову отрубленной.

— Это не сильно тебе повредило, — отметил я, тоже сделав глоток жгучего алкоголя.

— Нет, — согласилась Ксанафия. — Тело? Оно так. Оболочка. Думаю и существую я давно не в сигналах мозга. Но если бы не проснулась, то они могли окончательно уничтожить систему жизнеобеспечения. Тогда я была бы обречена. Ты спас меня. Ты не такой как они все. Я знаю это. Касаар не мог ошибиться в выборе.

Ксанафия говорила это на эмоциях. Она даже чуть приподнялась в воздух, левитируя и смотря будто прямо мне в душу. От этого её взгляда становилось не по себе. Она видела во мне последний луч надежды. Соломинку, за которую готов ухватиться утопающий чтобы спастись или утянуть её с собой.

— Ты ведь мне поможешь?

— Да, — ответил я. — Если буду знать как.

— Шифр, — снова упомянула этот термин волшебница. — В последние часы существования нашего мира начал работу… как бы это сказать на языке простолюдинов… механизм, который должен собрать все версии душереза и просчитать для них универсальный ключ. Тот самый шифр. Работа уже должна быть завершена. Я не могу покинуть это место. На самом деле мне через несколько дней надо снова заснуть. Выиграть как можно больше времени. А ты доставишь мне шифр. Касаара уже не спасти. Никому из них не помочь, но я могу выжить!