— Намёк на то, что пора начинать массовое производство? — улыбнулся я. — С радостью… — и пристально на него посмотрел.
— Я буду платить, — кивнул Шимар, не сомневаясь в том, как работают товарно-денежные отношения.
Договорившись о ценнике (весьма лояльном, между прочим, ведь оценил каждую порцию всего в один серебряный — довольно дорого для мяса, но крайне дёшево для столь замороченного способа производства), направился на поиск Каратона и Люмии, чтобы «обрадовать» их предстоящей работой. Хм… а причём тут этот сарказм? Думаю, они и правда будут рады! Не работе, само собой, а возможности нормально пожрать и ещё заработать при этом.
Остаток вечера мы колдовали по тому способу, которым я всех обучил. Удалось создать почти десять кило. Фактически столько же, сколько срезали вчера!
— Не вижу отличий, — под конец потёр Каратон свои глаза, а потом выругался, ведь поздно осознал, что забыл промыть руки от крови. — Могли точно также потрошить верблюда… — сжалившись над ним, я создал маленький ручеёк воды, которым он промыл лицо и ладони, — только с каждым днём делали бы это всё быстрее и быстрее.
— Рано или поздно это заметят, — возразил я. — И тогда секрет станет общедоступным. Чем, как думаешь, это будет грозить?
— Чем? — не понял целитель.
— Все начнут давить на нас, как на людей, у которых есть еда, — сурово посмотрел я на придурка. — Купцы будут готовы на что угодно, лишь бы получить немного мяса. Под нас будут пихать оставшихся девок, предлагать золото, товары, услуги и прочее. И если взять хоть у кого-то, то на следующий день другие будут лишь настойчивее… И так до тех пор, пока самый «хитрый», у кого найдётся Слеза или амулет антимагии, не решит применить силу.
— Так мы ведь под защитой Силса, — хмуро сказал Каратон.
— Думаешь, на него не найдут управы? — криво оскалился на такую наивность. — Он и так окружил себя охраной и магами — нами. Вон, Ресмон сейчас где?
Вопрос был риторическим. Здоровый придурок охранял Шимара.
— Собственно, наличие у кого-то доступа к жизненно необходимому ресурсу по началу будет побуждать других пытаться решить дело мирно, как-то договориться или подкупить нас, но если не выйдет — а у нас не получится накормить всех, хоть ты тресни! — то в дело пойдёт оружие. Мы перебьём друг друга на подходе к оазису, на радость сучьим лафтетарам.
В общем, я донёс до парня и девушки свои резоны, на что получил сдержанные и задумчивые согласия. Им тоже не было дела до каравана, но смотреть на мучения других никто не любил (у Люмии это вообще получалось отвратительно!). И я прекрасно их понимал, предложив лишь то, в чём мог быть уверен.
— Со временем у нас и правда будет получаться лучше, — пожал я плечами, — набьём руку. Может, это позволит выжить чуть большему числу людей? Всё-таки и так половина идёт пешком. Думаю, скоро начнут подъедать последних верблюдов.
Как и говорил, «кораблей пустыни» у нас осталось порядка сотни. То есть, запас есть. Вполне возможно, что они позволят дотянуть до оазиса или даже столицы. Проклятые бури… проклятые лафтетары! А ведь была надежда, что поход через Сизиан обойдётся без каких-либо проблем!
Правильно говорят, что одно всегда тянет за собой другое… Недовольство политикой Империи и не до конца решённые внутренние конфликты заставили Кашмир полыхнуть второй раз, а глядя на его успехи, подтянулись и другие колонии. Теперь и правда ждать, пока Дэсарандес приведёт войска обратно, щедро стирая всех в порошок.
Иной раз я представляю, как это будет происходить! Всех чёртовых культистов, грёбаных жрецов Триединого, Аммы и им прочих — всех на костёр! Долбаных кашмирцев, массово — туда же! Ренегатов, предателей, шпионов — всю эту свору!
От этих мыслей становилось приятно, ласково и хорошо, словно в объятиях матери. Быстрее бы…
Остаток вечера я спал, нагло завалившись на повозку и нарисовав при этом руну заглушения звуков. Всё-таки возился целых двое суток без перерыва! Имел право на отдых. Предупредил, конечно, своих, чтобы не теряли, но посоветовал без нужды не лезть, ибо уставший маг — я, — мало чем могу помочь, а ошибиться — без проблем!
Проснулся уже жарким днём. То есть — на улице жарким, а в повозке с контролем температуры — ничего не ощущалось. Рядом, свернувшись калачиком, тихо сопела Люмия. За пределами повозки стояла середина дня. Никакого оазиса, опять же, поблизости не было. Сплюнув, создал воды и умылся. Потом справил нужду и задумался: спать не хотелось. Работать тоже. Безусловно можно было, но я понимал, что ещё успею. Кажется, у меня выдалась, что называется — «свободная минутка».
Немного пройдя вдоль каравана, почти не заметил людей, кроме редких наблюдателей, обливающихся пoтом. Даже наколдовал одному такому бедолаге немного льда, который он начал сосать, как леденцы.
Интересного было мало, а потому, приняв форму ворона, взлетел вверх, оглядывая окрестности, надеясь обнаружить искомый оазис с неба. Однако, не успев толком подняться, неожиданно для себя рассмотрел четырёх человек, которые притаившись за широким шатром, чуть ли не в центре всего лагеря, потрошили верблюда, поедая мясо прямо так, сырым.
Молниеносно упав вниз, принял человеческий облик.
— Тревога! — мстительно заорал я, собирая всех вокруг. Несмотря на всё сопротивление, мольбы, крики, угрозы — ведь людьми они, как оказалось, были не последними, всех казнили. А верблюд… что же, не пропадать же добру? Лечить там, как оказалось, было уже нечего.
Пока группа сосредоточенных людей начала разделывать тушу (жаль, что примерно из шести сотен кило — остаток, ибо очень уж верблюд исхудал — примерно четверть не годилась в пищу вообще: кости, остатки жира, шкура и прочее дерьмо): мяса при грамотном сохранении, хватит на два дня всему каравану. А там… там и посмотрим, верно?
Так или иначе, немного проветрив голову, я всё-таки приступил к работе, начиная наращивать новое мясо на хороший сочный кусок. Он ещё даже сохранил какую-то тень жизни, отчего получалось куда как сподручнее. Радует…
Тем не менее, несмотря на кажущиеся белые полосы жизни, я чётко замечал накапливающиеся знаки смерти, которые вели караван к скорой гибели, а та же Люмия и вовсе начала чувствовать заметный упадок сил, будто бы став тающей свечой, доживающей последние часы. Вроде бы и еда была, и вода, и лечение, но… Девушка осунулась, побледнела, а на все вопросы лишь улыбалась, говоря, что просто переживает за остальных людей.
Какие глупости! Утешал её, по возможности, бодрил, шептал разные слова, пытаясь хоть как-то привести в чувство, что периодически получалось и тогда она снова становилась прежней собой. Но стоило только мимо пройти какому-нибудь истощённому бедолаге, который только и мог, что жадно пить воду, дабы хоть как-то отбить чувство голода, то Люмия вновь ощущала некий психологический удар, напоминая мне не привычную уже улыбчивую милоту, а какую-то незнакомку.
— Не волнуйся, Кирин, мне просто нужно привыкнуть, — отвечала она, хотя даже в голосе слышалась неуверенность.
Ничего, — думал я в такие моменты, — я не дам ей окончательно уйти в себя. Всё-таки мы уже неоднократно попадали в самое дерьмовые ситуации: кораблекрушение, осада, тюрьма — и нормально! Каждый раз успешно выбирались обратно. И сейчас будет также!
Сегодняшним ночным переходом караван, даже несмотря на увеличенный паёк, который выдали людям, не досчитался сразу шести человек, которые ослабли настолько, что упали и более не встали, оставшись лежать в холодных барханах пустыни, на глазах теряя влагу: сломленные, уставшие, потерявшие всякую надежду.
У меня сложилось ощущение, что именно им, как и весьма приличной части людей, вообще не досталось никакой еды, либо досталось столь мало, что не хватило даже почувствовать вкус. Почему? Магам, сионам, воинам и вышестоящим досталось больше, чем остальным. Плюс, уверен, какой-то запас сохранили на потом. Следовательно, слуги и часть наименее влиятельных представителей купечества, получили минимум, если вообще что-то получили.
