На другое утро, спустившись в столовую на завтрак, Офелия с удивлением узнала, что сестра прислала ей записку.

Что же заставило Корделию проснуться так рано и послать ей весточку? Офелия поцеловала мужа, с аппетитом доедавшего яичницу с ветчиной, села за стол и развернула письмо. Пробежав первые строки, она громко вскрикнула, напугав служанку и Джайлза.

– Дорогая, что тебя так удивило? – с тревогой спросил он, отодвинув пустую тарелку.

Офелия ничего ему не ответила и молча дочитала письмо до конца. В нем говорилось следующее:

«Дорогая Офелия!

Я верю, что ты не осудишь меня за то, что я познала сладость супружества прежде, чем произнесла слова супружеской клятвы. Но мы с Рэнсомом скоро поженимся. Ты была права, говоря, что блаженство, которое ты испытала на супружеском ложе, ни с чем сравнить нельзя. Теперь и я убедилась в этом, хотя и на стареньком узком диванчике в гримерной. Рэнсом без ума от меня, я тоже давно в него влюблена. Но мою радость омрачают некоторые серьезные опасения, о которых я расскажу тебе при нашей встрече. А пока просто порадуйся за меня и пожелай мне удачи.

Твоя любящая сестра

Корделия».

Дочитав письмо до конца, Офелия раскрыла рот и догадалась, что пора закрыть его, только когда Джайлз вновь спросил, что же повергло ее в изумление. Прокашлявшись, она ответила:

– Корделия пишет, что они с Рэнсомом решили пожениться. Хотя пока и не официально. Думаю, что Рэнсом скоро поедет в Йоркшир, чтобы испросить благословения у нашего отца. Ах, как я за них рада!

– Это приятная новость! – с улыбкой промолвил Джайлз. – Я давно подозревал, что мой кузен питает к твоей сестре нежные чувства. Я непременно его поздравлю, как только он здесь объявится.

– Я сейчас же еду к сестре! – заявила Офелия и встала из-за стола, даже не притронувшись к завтраку.

Вволю наговорившись с Офелией, Корделия поехала в театр, где ей предстояло встретиться до спектакля с Венецией и дать ей несколько дельных советов относительно ее будущей роли. Она старалась вести себя так, словно бы ее ничего не волновало.

Друид поздоровался с ней с виноватой миной на физиономии, принес ей свои извинения и ни словом не обмолвился о трепке, которую задал ему Рэнсом.

Корделия милостиво приняла его извинения, однако твердо заявила, что никогда больше не будет ему ассистировать.

– Да, да, разумеется, я все понимаю! – промямлил фокусник. – И все же мне жаль, что нам не удастся поставить этот потрясающий номер. Он бы имел у публики фантастический успех!

Корделия обожгла его испепеляющим взглядом и пошла в гримерную, чтобы предостеречь Венецию от какой-либо совместной работы с незадачливым трюкачом.

Проходя по коридору, она случайно услышала разговор двух рабочих сцены, проклинавших ненадежный подъемный механизм колесницы Зевса.

– Вот попомни мои слова, – в сердцах воскликнул один из них, – в один прекрасный день эта дьявольская повозка раздавит кого-нибудь в лепешку.

При иных обстоятельствах Корделия наверняка бы перепугалась. Но сегодня, занятая своими собственными мыслями, она не придала этому предсказанию должного значения.

Да и зачем ей было забивать себе голову лишними проблемами, раз уж она рассчитывала в скором времени навсегда распрощаться с этим театром?

Однако ее радужные надежды поблекли, когда к ней подошел ее партнер Марли. Вид у него был очень встревоженный.

– Отойдем в сторонку, – тихо сказал он. – Мне нужно кое-что сказать тебе по секрету.

Они уединились в укромном уголке, где их разговор никто не мог подслушать, и Марли, избегая смотреть Корделии в глаза, смущенно промолвил:

– Послушай, Клара, ты ведь знаешь, как я хорошо отношусь к тебе. Но мистер Неттлс пригрозил мне, что выгонит меня с работы, если я не выполню его поручение. Так что не обижайся.

– И что же он велел тебе сделать? – спросила Корделия, почувствовав недоброе.

– Он хочет, чтобы я сорвал с тебя маску, – упавшим голосом сказал актер.

Корделия смертельно побледнела.

Этого следовало ожидать, судорожно сглотнув, подумала она.

– Неттлс уже распространил по всему Лондону слух, что со скандальной леди будет наконец сорвана маска, – добавил ее партнер. – В театре аншлаг. Цена билетов подскочила до небес.

– И когда же я должна быть публично разоблачена? – спросила Корделия.

– На завтрашнем представлении, перед концом второго акта.

– Понятно. Что ж, я к этому подготовлюсь! – Она вздернула подбородок. – Сделай это, Марли. Я не стану сердиться на тебя. А теперь давай вернемся на сцену. Скоро наш выход.

В антракте между первым и вторым действиями Корделия сообщила тревожное известие Рэнсому.

Ее жених сорвал с себя картонный шлем и воскликнул, взмахнув бутафорской саблей:

– Вот негодяй! Клянусь, он жестоко за все поплатится.

– Однако нам нужно срочно что-то предпринять! – сказала Корделия. – Все наши планы могут оказаться под угрозой.

– Надо его хорошенько припугнуть, – сказал Рэнсом.

– Но это не помешает ему всем разболтать о моей тайне! И тогда моя репутация все равно погибнет. Я знаю, что ты по-прежнему будешь меня любить, однако… Полагаю, что высший свет отвергнет нас с Офелией. – Корделия понурилась.

– Послушай, любимая, а не пора ли нам перехватить инициативу? – задумчиво глядя на нее, произнес Рэнсом. – По-моему, самое время устроить Неттлсу маленькое представление. И главную роль в нем исполнит Эвери! Довольно ему изображать из себя лакея в клубе.

Догадавшись, что он имеет в виду, Корделия ахнула.

– Прошу актеров, исполняющих танец с саблями, приготовиться! – объявил помощник режиссера.

Рэнсом поцеловал Корделию и побежал на свою исходную позицию.

В эту ночь и следующее утро заговорщикам предстояло выполнить огромную подготовительную работу, сохраняя при этом ее в глубокой тайне и привлекая в помощники исключительно проверенных людей. На тайный совет были приглашены Джайлз, Эвери, обе верные служанки викария, маркиз со своей супругой, а также вся их многочисленная прислуга.

В ходе обсуждения задуманной ими секретной операции были досконально рассмотрены все мельчайшие детали, включая костюмы ее участников.

Маркиз вручил своему лакею толстый кошелек и отправил его покупать билеты. Сумму, в которую ему должны были обойтись три ложи, Джайлз назвал неслыханной. Но Марианна заявила, что теперь не время экономить, потому что их благородная, цель в случае удачи оправдает средства, затраченные на ее достижение.

– Скоро мистер Неттлс будет рвать на своей голове волосы, – зловеще предрекла она.

Корделия надеялась, что так оно и случится.

Когда совещание закончилось и все разошлись, она поднялась в свою спальню, однако быстро заснуть не смогла.

Лежа на кровати, она рассеянно наблюдала игру теней на стене и полную луну на темном небе за окнами, думая о разном: спит ли сейчас Офелия, вспоминает ли о своей невесте Рэнсом, скоро ли состоится их свадьба, удастся ли им положить конец интригам Неттлса и завершится ли благополучно история с письмом Эвери. Все эти и другие тревожные мысли долго мешали ей уснуть. Только под утро, окончательно обессилев от бессонницы, она наконец угомонилась и задремала.

Придя на другой день в театр после полудня, Корделия сразу же почувствовала, что атмосфера за кулисами пронизана непривычной напряженностью. Актеры нервничали сильнее, чем обычно, рабочие сцены громче проклинали колесницу Зевса, грозящую в любую минуту сорваться им на головы с крепежных лесов и тросов, а мистер Неттлс, зашедший ненадолго в артистическую уборную, поглядывал на нее со злорадным блеском в глазах.

Судя по необычно громкому гулу голосов, доносившемуся из зрительного зала, публики на сегодняшний спектакль собралось гораздо больше, чем в предыдущие дни. И среди зрителей, конечно же, находились все близкие ей люди. Как оценит ее игру Офелия? Одобрит ли она ее?