– Бытует мнение, дорогой, что и молодой вдове не следует путешествовать одной по всему миру, – с улыбкой проворковала леди Гиллингэм, и ее глаза лукаво заблестели.

Маркиз тотчас же смягчился и даже похорошел.

Смущенная этой интимной сценой, Офелия отвернулась. Глядя на огонь в камине, она внезапно ощутила зависть к этим людям, влюбленным друг в друга. Доведется ли ей самой когда-нибудь испытать такую же сильную любовь? Вспыхнут ли и в ее груди подобные пылкие чувства к мужчине?

Марианна бодро продолжила:

– Итак, мы примем все необходимые меры предосторожности. Мисс Эпплгейт уже сделала в этом направлении некоторые верные шаги. Она будет выступать в полумаске.

Выслушав ее доводы, маркиз попытался было возразить, но супруга снова взяла верх в их споре. Офелия и Корделия молчали, пораженные способностью Марианны укрощать своего грозного и могущественного супруга с помощью логики и женских чар. Офелии все еще не верилось, что ей позволят вернуться в театр. Корделия умоляла ее взглядом терпеливо дождаться исхода разговора супругов Гиллингэм. Офелия поджала губы и сцепила пальцы рук у себя на коленях.

– В какое время в театре проводятся репетиции? – спросила у нее маркиза.

– Обычно они начинаются в десять утра и продолжаются до пяти часов вечера, – чуть слышно ответила Офелия.

– Тогда я не усматриваю никаких препятствий для твоего возвращения в театр! – сказала хозяйка дома. – Нам придется встретиться с модисткой пораньше, но это можно будет легко уладить. Когда начнутся спектакли, дело несколько осложнится. Но ведь немного опоздать на светскую вечеринку не такой уж и великий грех! – Она улыбнулась.

– Разумеется, миледи, – покорно промолвила Офелия.

– Я уверена, что в конце концов ты поймешь, что оказаться принятой лондонским благородным обществом для тебя гораздо важнее, чем пробовать свои силы на сцене, – добавила Марианна, выразительно посмотрев на нее.

Офелия вежливо улыбнулась и покосилась на сестру. Корделия сидела с мечтательным видом, очевидно, предвкушая скорую встречу с Рэнсомом. Вот только станет ли он опекать ее, узнав, что они обрели могущественного покровителя в лице маркиза? Или же отвернется от нее? Если это случится, ее сердце будет разбито.

Но так или иначе, уже завтра утром она, Офелия, вернется в театр и вновь приступит к репетициям. Если только мистер Неттлс уже не подыскал ей замену. А после репетиции ей необходимо проведать викария и все ему объяснить.

Из размышлений Офелию вывел подозрительный шум, донесшийся снизу.

– Что там происходит? – воскликнул маркиз и, встав с кресла, направился к дверям гостиной.

На лестнице раздались торопливые шаги. Бесцеремонный посетитель не стал ожидать, пока его представит дворецкий, и сам ворвался в комнату. Это был, разумеется, Рэнсом Шеффилд. Застыв в дверях, он спросил громоподобным голосом:

– Куда вы подевали сестер Эпплгейт, маркиз?

Его серые глаза сверкали гневом, на лице читалась решительность, в руке он сжимал рукоять пистолета. Его разбойничий облик не вписывался в окружающее благолепие, выдержанное в золотистом и коралловом тонах. Все замерли, вытаращив на незваного гостя изумленные глаза.

За спиной у Рэнсома появился дворецкий, сжимающий в руке канделябр. Его парик сдвинулся набекрень, очевидно, в результате короткой схватки с нарушителем порядка.

– Я не смог остановить его, ваша светлость! – воскликнул он, размахивая канделябром. – Прикажете кликнуть на помощь лакеев? Они мигом выставят этого наглеца за дверь и передадут его в руки полиции.

Рэнсом с ухмылкой покачал пистолетом в воздухе. Ни один мускул не дрогнул на его мужественном лице. Офелии подумалось, что эту сцену было бы неплохо включить в сценарий спектакля. Корделия же залилась румянцем и не сводила с Рэнсома восхищенных сверкающих глаз.

– Как вы посмели ворваться в мой дом с оружием в руках? – пророкотал маркиз. – Я вызываю вас на дуэль! – Он шагнул вперед.

– В любое время, милорд, – ответил Рэнсом. – Но сначала я хочу сопроводить юных леди в безопасное место.

– Джон! – окликнула мужа Марианна. – Не горячись.

– Не торопитесь, Рэнсом! – воскликнула Корделия.

Но это не оказало на обоих мужчин ни малейшего воздействия. Они будто бы не слышали призывов женщин угомониться.

– Леди уже находятся в безопасном месте, сэр! – заявил маркиз. – Как видите, они всем вполне довольны. Спросите об этом у них самих. А потом я убью вас!

– Попробуйте! – холодно ответил Рэнсом.

– Нет! – Корделия быстро поднялась с кресла и встала между мужчинами.

– Все! Довольно! – решительно сказала леди Гиллингэм. – Я не желаю слышать ничего об убийстве. Мы культурные люди, давайте же поговорим спокойно и рассудительно.

Рэнсом смерил ее удивленным взглядом и спросил:

– Сколько же красавиц вам потребуется, милорд?

Маркиз издал разъяренный рык, но его прервала маркиза, сочтя необходимым вновь вмешаться в мужской разговор:

– Вам обоим лучше помолчать, господа! Корделия, будь добра, представь нам этого джентльмена. Пора перевести нашу затянувшуюся перебранку в русло светской беседы.

Офелия посмотрела на сестру.

– Лорд и леди Гиллингэм! Позвольте мне представить вам мистера Рэнсома Шеффилда. Это его кузен приютил нас с Офелией в своем доме. Сам же мистер Рэнсом любезно сопровождает нас в театр и опекает нас там в течение всего дня. Мистер Шеффилд, к вашему сведению, маркиз и его супруга доводятся нам дальними родственниками.

– Так вы его жена? – удивленно глядя на Марианну, спросил Рэнсом.

– Да, – с улыбкой ответила Марианна. – Не изволите ли присесть, мистер Шеффилд? Я распоряжусь, чтобы вам подали чаю!

Она позвонила в колокольчик, в чем не было нужды, потому что дворецкий все еще стоял в дверях, ошарашенный неожиданным поворотом событий. Он недовольно закряхтел и ушел отдавать распоряжения служанке.

Рэнсом убрал пистолет в карман, сел на стул и покосился на маркиза. Тот уселся в кресло и положил руки, сжатые в кулаки, на колени. Супруга многозначительно взглянула на него, и он неохотно разжал пальцы.

– Коль скоро выяснилось, что произошло недоразумение, у вас отпала причина драться на дуэли, – сказала маркиза.

Джон кивнул, и Рэнсом тоже.

– Чудесно, – сказала Марианна. – Насколько я понимаю, вы встревожились, обнаружив, что кто-то увез этих девушек из театра, мистер Рэнсом?

– Именно так, – подтвердил он и посмотрел на Корделию.

Та покраснела от смущения и потупилась, сжав кулаки.

– Они не оставили мне даже записки, – сказал Рэнсом. – И я подумал, что с ними приключилась беда.

– Понимаю, – сказала Марианна. – Уверена, что сестры Эпплгейт рады, что у них есть столько заботливых друзей и родственников. Вы можете в любое время проведывать их в нашем доме.

Корделия заметила лукавые искорки в ее глазах и покраснела еще гуще, предположив, что маркиза догадалась об их с Рэнсомом особых отношениях. Но это не омрачило ее радости от встречи с ним. Лицо ее сияло. Офелия вспомнила о Джайлзе и завистливо вздохнула.

Служанка подала всем чаю и сладостей. Рэнсом сел за маленький столик вместе с сестрами и спросил:

– Как вам удалось уговорить могущественного маркиза разрешить работать в театре?

– Это я объясню вам позже, – прошептала Офелия. – Надеюсь, что и вы тоже будете там иногда появляться?

Она спросила Рэнсома об этом ради Корделии, и та ответила сестре благодарной улыбкой.

– Поскольку маркиз вряд ли станет регулярно сидеть по полдня в театре, тем более второразрядном, то мне придется делать это регулярно, – сказал Рэнсом, пряча улыбку. – Тем более что там у меня есть одно незавершенное дельце.

– Вот и чудесно, – сказала Офелия. – Тогда мы спокойны. Пожалуйста, передайте своему брату викарию нашу глубочайшую признательность и сердечную благодарность. И объясните ему, что мы так стремительно исчезли не по своей воле.