Однако светлым надеждам Корделии было не суждено сбыться. Дверь ей отворила не Офелия, а экономка викария. Внутри у Корделии все похолодело.

– Святой отец еще не вернулся, мисс, – промолвила экономка. – Не желаете ли поговорить с мистером Рэнсомом? Он сейчас в своей комнате, переодевается. Я сбегаю и позову его, а вы подождите пока в гостиной.

Войдя в скромно обставленную комнату, маркиз и маркиза ничуть не смутились и повели себя так просто и естественно, будто они всю свою жизнь ютились в маленьком домике и обходились без прислуги. Марианна сняла плащ и села на стул. А ее супруг присел на корточках у камина и стал подбрасывать в очаг поленья.

Корделия решила, что они привыкли обслуживать себя сами во время своих путешествий по свету, и немного успокоилась. Однако сердце ее тотчас же вновь наполнилось тревогой за Офелию. Удалось ли сестре и Джайлзу спасти малышку Сэл из ада? Что там с ними могло приключиться? Почему они до сих пор не вернулись домой?

Быстрый перестук каблуков мужских башмаков на лестнице отозвался в груди Корделии учащенным сердцебиением. Спустя считанные мгновения в гостиную вбежал Рэнсом Шеффилд.

– Рад приветствовать вас в этом доме, милорд и миледи! – поклонившись гостям, произнес он. – К сожалению, викарий куда-то отлучился и поэтому не сможет лично выразить вам свое почтение. Полагаю, он отправился к кому-то из своих обездоленных прихожан.

– Это вполне может быть связано с младшей сестренкой Венеции, – сказала Корделия, перехватив его взгляд. – Бедняжка попала в беду.

Выслушав печальную историю похищения десятилетней девочки мистером Неттлсом, Рэнсом помрачнел и, дернув за шнур звонка, вызвал с кухни экономку.

– Миссис Мадиган, – обратился он к ней. – Джайлз не сказал вам, куда он поедет?

– К сожалению, нет, – ответила экономка. – Вы же знаете, что он имеет обыкновение уезжать из дома по своим благотворительным делам в любое время суток, ничего не объясняя мне при этом.

– Он ушел пешком? – спросил Рэнсом, прищурившись.

– Нет, сэр, он уехал на двуколке, – невозмутимо ответила служанка.

– Следовательно, он предполагал отправиться в путешествие на значительное расстояние, не так ли? – задал ей наводящий вопрос Рэнсом.

– Почем же мне знать? Может быть, ему просто захотелось прогуляться в коляске с очаровательной юной леди, – ответила служанка, не отличавшаяся большим умом.

– О какой юной леди вы говорите, миссис Мадиган? Уж не о моей ли сестре? – вмешалась в разговор Корделия.

В ответ экономка лишь пожала плечами: очевидно, лица привлекательной юной спутницы викария она толком не разглядела.

Как на грех маркиз не сдержался и брякнул:

– Я не допускаю даже мысли, что святой отец мог взять с собой в бордель благородную леди! Нет, это невозможно!

– Вы плохо знаете мою сестру, – уныло сказала Корделия. – Она упряма как ослица и дьявольски настойчива. Мне страшно даже представить себе, что могло случиться с ней в этом «Раю»!

– В раю? – переспросила маркиза. – Что вы подразумеваете под этим? Уж не этот ли грязный притон?

– Именно так и называется это мерзкое заведение, – с тяжелым вздохом сказала Корделия. – «Рай».

– Неслыханное святотатство! – воскликнул маркиз, багровея от праведного гнева. – Представляю, какие там порхают ангелочки!

Корделия обменялась выразительными взглядами с маркизой и, почувствовав предательскую слабость в коленях, села на стул.

– Миссис Мадиган, – вновь обратился к экономке Рэнсом. – Джайлз не оставил вам, случайно, для меня никакой записки?

– Нет, сэр, не оставил, – ответила экономка.

– Это точно? – Рэнсом пронзил ее испытующим взглядом.

– Точно, сэр! – Миссис Мадиган кивнула, сделав обиженную мину.

– Очень странно! – сказал Рэнсом. – И в его кабинете никакой записки для меня тоже нет.

– Он оставил записку только для мистера Эвери, – бесстрастно произнесла служанка. – А вот для вас – нет!

Все присутствующие в гостиной вытаращили на нее глаза.

Корделия прикусила губу, чтобы не чертыхнуться. Рэнсом сделал глубокий вдох и сказал:

– Очень хорошо, миссис Мадиган. И где же эта записка?

– Вот она, сэр! – Служанка достала из кармана фартука сложенный вчетверо листок и помахала им в воздухе. – Но мне велено вручить ее не вам, а мистеру Эвери, когда тот вернется домой. Я ожидала его к ужину, но ведь вам известен его характер!

– Да, миссис Мадиган, – едва сдерживая гнев, ответил Рэнсом. – Он вполне может вернуться только под утро, когда вы будете уже крепко спать. Почему бы вам не отдать записку мне? Я сам передам ее Эвери, чтобы не беспокоить вас лишний раз.

– Как вам будет угодно, сэр. Что-нибудь еще?

– Подайте дамам чаю, – сказал Рэнсом, забрав у нее листок.

Как только экономка вышла из комнаты, он развернул письмо и, пробежав его, пробормотал:

– Надеюсь, что Господь не оставит их без своей защиты.

– Значит, они отправились-таки в этот бордель выручать девочку? – побледнев, спросила Корделия.

Рэнсом поджал губы и кивнул. На щеках у него заиграли желваки. У Корделии сжалось от боли сердце, ей стало трудно дышать. В этом опасном районе восточного Лондона по ночам совершались жутчайшие преступления. На двуколку Джайлза и Офелии в темном переулке вполне могли напасть безжалостные разбойники, убийцы-маньяки, бессовестные торговцы живым товаром и даже хулиганы.

Венеция глухо разрыдалась, очевидно, представив себе какую-нибудь аналогичную страшную картину.

Марианна спокойно спросила у маркиза:

– Джон! Что же мы предпримем?

Маркиз решительно встал, прошелся туда-сюда по линялой коровой дорожке и, стукнув кулаком по ладони, воскликнул:

– Венеция! Вам известно, где находится это проклятое заведение? Вы можете показать нам туда кратчайший путь?

Венеция сглотнула слезы и кивнула.

Маркиз отвел ее в сторону и стал о чем-то расспрашивать. Рэнсом присоединился к ним и стал сосредоточенно слушать их разговор. Когда Венеция умолкла, мужчины переглянулись и маркиз сказал:

– По-моему, нам не удастся разыскать этот бордель ночью. К тому же охранники обратят на нас внимание, что не в наших интересах. Если в этом заведении поднимется переполох, то девочку могут спрятать, как и захваченных этими злодеями в плен викария и Офелию. Нет, нам нельзя рисковать, нужно дождаться восхода солнца.

Корделия не решилась ему возражать: маркиз рассуждал разумно. И хотя она понимала это, ее сердце настойчиво звало ее в дорогу. Ведь над ее сестрой могли надругаться! Она такая отчаянная и безрассудная! Ненадолго оставили ее без присмотра, и она тут же попала в опасную историю, которая может стоить ей жизни.

Корделия мысленно чертыхнулась. Пока она играла ее роль на сцене, спасая премьеру, Офелия умудрилась подвергнуть риску не только свою репутацию, но и невинность. Мало того, ей вполне могли свернуть шею! От этого предположения Корделия едва не разрыдалась.

– Я полагаю, что нам пора выпить чаю! – промолвила, обняв ее за талию, маркиза. – Куда же запропастилась экономка?

В следующий миг дверь гостиной открылась, и миссис Мадиган внесла чайный поднос. Марианна сама разлила чай по чашкам. Рэнсом и маркиз вежливо отказались от него и выпили по рюмке бренди.

Рэнсом заметил, что Венеция бросает на бутылку завистливые взгляды, и, угадав ее желание, плеснул ей немного бренди прямо в чашку.

– Пожалуй, нам пора уже ехать домой, – сказала маркиза, напившись чаю. – Надо отдать кое-какие распоряжения повару относительно ужина.

– А мне нужно подготовиться к нашему завтрашнему путешествию в Уайтчепел, – сказал маркиз. – Мне понадобится ваша помощь, Шеффилд!

Рэнсом кивнул.

– Хорошо, ваша светлость, я поеду с вами, но сперва черкну записку Джайлзу на случай, если он все-таки вернется оттуда домой. Боже мой! И он еще утверждает, что ведет спокойную и уединенную жизнь! Вы когда-нибудь слышали, чтобы отшельники и святые отцы носились по ночному городу в двуколке в обществе юной леди и заявлялись с ней в дешевые бордели после полуночи?