Изабел повернулась к Векеллю.

– Если меня освобождают за выкуп, я не согласна.

– Нет? Почему же?

– Я уйду только вместе с сыном.

Сидя в седле, Векелль нагнулся к принцессе и тихо шепнул:

– Не беспокойтесь. – Дернув за поводья, он вывел ее лошадь вперед, туда, где Изабел было лучше видно нортумбрцам. – Мой господин никогда не пойдет на такое соглашение.

В этот момент ветер завыл так, что у Изабел засосало под ложечкой.

В следующую секунду до принцеееыдошло, чтоона слышит вовсе не завывание ветра, и у нее по коже побежали мурашки. Обнаженные солдаты, находящиеся вокруг нее, словно сошли с ума: они лязгали зубами и рвали на себе волосы. Некоторые выли, словно дикие звери.

Из самой гущи толпы датчан, которая совсем недавно была дисциплинированным войском, верхом на лошади выехал Торлекссон. Несмотря на то что его лицо закрывал шлем, Изабел сразу догадалась, что это он.

Она посмотрела на нортумбрцев, которые выстроились на противоположной стороне ущелья. Когда они увидели Торлекссона, их ряды дрогнули. Тридуольф, который, как видно, оказался настоящим трусом, от страха выронил из рук меч.

Изабел перевела взгляд на Коля, пытаясь смотреть на него глазами нортумбрцев, и тут ей стал понятен охвативший их ужас: датчанин выглядел словно призрак из кошмарного сна. Лицо его закрывало забрало. На его блестящем шлеме красовались остро отточенные рога. Нижняя часть забрала под его подбородком была заострена. Эта железная маска делала Коля похожим на демона, спустившегося из преисподней. Его тело прикрывали металлическая кольчуга и звериные шкуры. Каждый его шаг сопровождали дружные выкрики и громкие восклицания многочисленной армии. Принцесса ахнула от неожиданности, и ей пришлось успокаивать свою испуганную кобылу, когда несколько солдат, словно охваченные экстазом, пали перед своим вождем ниц, выражая ему свое восхищение и поклоняясь ему, словно Богу. На мгновение Изабел даже показалось, что она видит перед собой варваров с острова Линдисфарн.

Конь Торлекссона осторожно ступал между распростертыми воинами, никого из них не раздавив.

Прижимая к бедру булаву с заостренным концом, Коль подъехал к краю ущелья; у него был такой вид, словно он едва сдерживает свою ярость. Перед своим врагом он предстал в образе непобедимого вождя, который держит в узде и беспрекословном подчинении огромную армию неустрашимых варваров.

Внезапно предводитель датчан отъехал назад и его солдаты отхлынули, словно морские волны во время отлива. Затем, повернувшись к нортумбрцам, Торлекссон пришпорил коня, и тот галопом помчался к обрыву. Изабел громко вскрикнув, прикрыла рот рукой.

Со сверхъестественной легкостью человек и лошадь перелетели через пропасть и приземлились на другой стороне ущелья.

Вслед за вождем десятка два обнаженных викингов верхом на своих сказочных конях тоже перемахнули через бездну; остальные также устремились к краю обрыва в безумной попытке продемонстрировать беззаветную верность вассалов своему вождю, но ихостановили товарищи.

Нортумбрцев охватило смятение; Изабел заметила, как несколько смертельно напуганных воинов упали, лишившись чувств. Когда вождь датчан и его солдаты проезжали мимо них, те, кто оказался сильнее духом и продолжал держаться в седле, в страхе пятились.

Коль не проехал вперед, чтобы сразу переговорить с Тридуольфом; вместо этого один из его людей направился к эмиссару короля, изображая переводчика, как предположила Изабел. Принцесса не могла слышать, о чем они говорили, однако заметила, что все устремили взгляду на нее.

– Не шевелитесь, – снова шепнул Векелль. – Вам можно только дышать.

Он подвел Изабел ближе к краю пропасти, чтобы нортумбрцы могли ее лучше рассмотреть. За долю секунды перед мысленным взором Изабел промелькнула страшная картина: ее бросают вниз, в зияющую бездну, принеся в жертву жаждущим крови языческим богам.

Тридуольф кивнул, после чего несколько нортумб-рийских солдат принесли сундук размером с небольшую корову и открыли, чтобы Торлекссон смог взглянуть на его содержимое.

Изабел невольно вздрогнула, но Векелль успокоил ее:

– Это не выкуп, госпожа.

Но Изабел уже и сама это поняла: это была плата, которую предложил Осберт, чтобы обеспечить защиту своего королевства от датчан, что оказалось настоящим ударом для принцессы. Она прекрасно знала: если Ранульфу не помогут союзники, он не сможет восстановить свою власть над Норсексом.

– Трусы! – в сердцах воскликнула Изабел, и тут же все взгляды устремились на нее, а Векелль при этом не удержался от улыбки.

В толпе датчан раздался смех, но нортумбрцы молчали.

Два датских всадника подняли сундук и, держа его между лошадьми, разогнав их, перепрыгнули через пропасть; за ними последовали Коль и остальные его соратники.

Когда обе армии разошлись, Коль приказал расставить патрули для охраны границ Норсекса, а затем подъехал к Изабел.

Принцесса молчала, у нее было тяжело на душе. Она чувствовала себя так, словно ей только что пришлось присутствовать при публичной казни. Впрочем, все происшедшее и в самом деле можно было назвать казнью: только что была убита ее надежда на то, что, объединившись с союзниками, Ранульфу удастся изгнать датчан из своего королевства.

Как видно, Коль уже давно все спланировал: целуя Изабел и вытирая ее слезы, он уже знал, что наутро разрушит мир, в котором она жила.

Теперь у Изабел не осталось никаких иллюзий насчет того, что объединенные силы саксов героически отвоюют Норсекс. Хотя Ранульф никогда особенно не ладил с Осбертом, такого поворота дел, как сейчас, Изабел не ожидала. С этого момента нортумбрцы закроют глаза на присутствие захватчиков на норсексских землях, так как они откупились от скандинавов своими сокровищами. Все это означает, что Осберт повернулся к Ранульфу спиной.

Вокруг датские воины смеялись и шутили, весьма довольные, что им удалось нагнать страху на нортумбрцев, изображая из себя непобедимую армию, и в результате они сорвали солидный куш. Изабел же была охвачена унынием. Ранульфа ловко обошел человек, который с легкостью мог исполнить любую роль, в зависимости от того, чего в данный момент требовали от него его цели. Возможно, одну из таких ролей Коль и пытался сыграть вчера ночью: делая вид, что ухаживает за Изабел, он пытался усыпить ее бдительность, чтобы она поверила в его невиновность.