Я зашла на кухоньку и начала мыть посуду. Докучливый Максимка покинул пост и заглянул ко мне.

— Сюда просто так не попадёшь на работу, Светлана Романовна.

— Сгорели на работе от любопытства, — хмыкнула я, развесив чашки на стене. — Анекдот какой-то.

— У нас дружный коллектив…

— А я нет. У тебя очки запотели.

Ушла от него. Смешной такой, общается там с кем-то, новую работницу обсуждает. Прямо настоящий корпоративный организм.

Я села за стол и общий чат включила. Всполошились, увидев меня. Я улыбнулась и открыла папку: «Нужды». Пятьдесят три телефона. Сами номера запомнить я не смогу, а вот кому звонить, запросто.

Позвонила в ресторан. Есть хотелось страшно, но решила потерпеть до вечера.

В этот момент вошли в приёмную три девушки, несли одежду в чехлах. Красиво улыбались, раскидали свои чемоданы у диванов. Вау, бутик на выезде. Впервые видела.

На мне классический женский костюм-тройка, брючный в коричнево-рыжем цвете. Что-то было в нём от стиля кантри, навевал мысли о прериях и забытых вестернах. Невероятно стильный и элегантный. Подойдёт для делового или формального повседневного образа. И к моим волосам идеально!

Состоял из жакета, жилета и брюк. Жакет имел полуприлегающий силуэт, с одним рядом золотистых пуговиц и широкими лацканами. Брюки обычные, прямые. Жилет безрукавный, с V-образным вырезом, в нём расстёгнутые пуговки на моей белой блузке смотрелись просто офигенно! Была видна грудь. Застегну, конечно, но хотелось полюбоваться на себя. Зеркало имелось только в туалете. Возможно ещё у босса в тайной комнате. Но туда красоваться я не пойду точно.

Отлично, что я догадалась туфельки кинуть в сумку. Они небольшие, охрана их не тронула. Зато удобно.

Необыкновенные цвета, жилет ярче жакета, брюки насыщенно-коричневые. Теперь я однозначно добавляла немного тепла и нежности в общую картину офиса.

Если мне этот костюм оставят, я себе закажу фотосессию. Дорогой очень. Цену мне не сказали, но я догадываюсь. Селфи я в туалете всё равно сделала, Ире выслала.

Да я из такого костюма не вылезу! Можно носить как на работе, так и на особых мероприятиях: презентации там, свадьбы или день рождения. Он же так красиво подчеркивал стройность фигуры.

Вовремя я похудела.

Мне хотелось здесь работать. Хотелось любоваться собой и хоть что-то из себя представлять. Здесь я всегда буду хорошо выглядеть, правильно себя вести. Пользу приносить в конце концов.

Два костюма были куплены за счёт фирмы, так босс приказал. И два ужина — для Ярослава и меня.

Заботушка! Босс мне всё больше нравился.

Второй костюм бежевый, тоже отличный, но не такой сногсшибательный что ли.

Где-то часов в пять организм, работающий до этого двенадцать лет на предприятии, начал подавать сигналы, что пора домой. Макс ушёл, оставив меня одну. Перед тем, как попрощаться, показал, что рядом с кухней есть шкаф, где я могу повесить свою одежду и пальто, которое до этого было кинуто на стол.

Темнело, за окнами пошёл снег, светился в уличных фонарях. Можно рассмотреть прохожих и зеркальные окна соседнего здания.

Я сидела на диване, сложив колени вместе, и медленно кушала божественную телятину с овощами. Свет основной я погасила, остался только на моём рабочем столе. Из его кабинета лился яркий поток, но до диванов не дотягивался.

Почти домашняя обстановка: прекрасный ужин и приятный голос мужчины где-то рядом.

Как во сне.

Одели, накормили. Хотелось расслабиться, но по трешевому договору я тут круглые сутки. Сейчас, босс перестанет говорить по телефону, спрошу, что дальше от меня требуется.

— Зайди ко мне!

Кажется, меня это касалось. Я быстро вытерла рот салфеткой и, прихватив со своего стола планшет, отправилась к боссу.

То, что компания связана с шоу-бизнесом, это понятно. Но были ещё клубы, организация праздников, модельные агентства. И все предприятия разные, названия тоже, а будто подчинялись единому мозговому центру, и центр в этом офисе. Поэтому здесь так богато и всё на высоком уровне.

Босс крутился в кресле, внимательно меня рассматривая. Глаза спрятались под нависшими бровями, и тёмные круги делали взгляд пронзительным и колющим.

Ужин стоял на краю его стола, нетронутым. Уже остыл. За всё время, что я здесь, он пять раз выпил чай.

Чем жив этот человек?

— Светлана Романовна, а ты зачем добровольно договор подписала? — Без улыбки поинтересовался босс и вернулся к клавиатуре и монитору.

То есть мне не задания будут давать, а поговорят со мной по душам. Не получится, я в душу не пускаю, к сердцу приближаться не даю. Хватит того, что этот мужчина нравился. Да, он не мог не нравиться! И возраст его ничуть не портил.

Сейчас начать ему говорить, что договор этот не имеет юридической силы — нарваться на угрозы. Хотя его угрозы я не восприняла всерьёз.

Я подписала договор, Ярослав Васильевич, потому что докатилась до депрессии от одиночества. Мой переход в средний возраст оказался таким страшным, что казалось, я схожу с ума, и моя дорога к психотерапевту. И тут ты, шокирующий меня своими договорами, своими угрозами и щедростью. За время, проведённое рядом с тобой, я ни разу не вспомнила, как мерзко и подло предал меня мужчина. Как страшно быть одинокой и беззащитной.

А ты такой…

Такой высокий и сильный. И я точно знаю, что если ты поскользнёшься, я окажусь в безопасности на твоей груди, и даже если ударю тебя в глаз колокольчиком, ты простишь меня.

— Быть рядом с мужчиной двадцать четыре часа в сутки, на полном его обеспечении — это похоже на брачный договор, Ярослав Васильевич. Это шутка, если что, — ровным и бесстрастным, немного отречённым голосом ответила ему.

— М-м, вот как ты шутишь, буду знать.

— Я бы тоже хотела знать, как вы шутите, как вы злитесь, уже лицезрела.

— Шутки мои жестокие, — холодно предупредил он.

— Надеюсь, это не повредит моей жизнедеятельности и не приведёт к травмам тела, — сдержанно сказала я.

— И рядом с мужчиной, на полное его обеспечение, и чтобы без травм души и тела? Хитрый пупсик в фартуке. Ты молодец, хваткая. К твоему наряду не хватает сомбреро, пончо и мертвого ослика.

Нахмурилась, пытаясь понять, о чём он. Я заметила, Ярослав очень странно говорил и не только со мной. Какими-то притчами что ли, словами непонятными на первый взгляд, но несущими серьёзную смысловую нагрузку. Необычный он, одним словом.

К нему ещё привыкнуть надо. Я сколько слушала, никак не могла понять, где же он шутит. Диковинная манера общения. Вот час назад по телефону про каких-то феечек рассказывал, которые трусы на лица надели и петь пытались. Серьёзным таким голосом кому-то втирал эту историю.

Сомбреро, пончо и мёртвый ослик — это что⁈

А наряд действительно напоминал те широты, не ошиблась.

— Я так и поняла, что вы хотели поиграть со мной. Припугнуть женщину из народа. Но если честно, Ярослав Васильевич, просто таким образом секретарей не ловят. Я подумала, вам нужна помощь…

— Забота, и куни мне некому делать, — резко перебил он меня.

— Вообще некому, вы во мне нуждаетесь, — это не то чтобы мечта, а не реализованный в полной мере материнский инстинкт. Я опять посмотрела на недоеденный ужин.

— То есть это благотворительность, Светлана Романовна? Я весьма удивлён вашей логике.

— Как и я вашей. Будет вам и забота, и куни. Если зубы почистите! Вы не ели! Вы так ослабните! — разозлилась на него и чуть слышно добавила, — мы как будто на разных языках разговариваем.

— Это от недосказанности. Когда отходишь ко сну? — его пальцы быстро бегали по клавиатуре. Он напоследок щёлкнул, поставив точку, и перечитывал написанное.

— Около полуночи.

— Закажи до полуночи массаж. Позвони Феде, скажи: женщину свою привезу на полное обследование, — он отправил сообщение и опять посмотрел на меня.

— Вашу женщину, — повторила я и быстро записала в планшет.