– С кем-нибудь из наших не пересекался?

– К счастью, нет. С Угрюмом только. Теперь он Хмурый, у Симона на побегушках.

– Угрюм жив?! – Я испытал легкий шок. – И попал в «005 кюри»? Как так?

– Мутная история. – Лоцман потер щетину, скривился. – Анархисты нашли его на дороге у Чистогаловки. Доставили Симону, тот взял его чернорабочим. Меня он не узнал, память ему напрочь отшибло. Однако заметил у него новую татуировку. Вот и думай.

Лоцман хотел что-то добавить, как вдруг по округе разнесся звук сдвигаемого железнодорожного состава, а спустя секунду – свисток локомотива.

От неожиданности я вздрогнул. Одна рука автоматически метнулась к карману, другая – к груди. Лоцман тоже напрягся и присел, выставив вперед автомат.

Тишина.

Фантом пропал. Отголосок прошлой жизни всплыл на поверхность настоящего и снова канул в пропасть. Никаких звуков человеческой деятельности. Лишь, как обычно бывает перед дождем, ветер задул быстрее, закручивая и поднимая в воздух пылинки. Где-то неподалеку на крыше ангара захлопал полуоторванный лист железа.

Кукловод?

Нет. Дыхание Зоны… Испариться бы, провалиться сквозь землю, лишь бы не чувствовать его.

Так и живем. Собственной тени боимся.

Я все ждал, что звук повторится. Но нет. Лишь монотонное бряканье железного хлама.

– Лоц, ты, случаем, кукловодов больше не встречал? – спросил я.

– Шутишь, что ли?

Тупой, конечно, был вопрос, но кто его знает… Эти твари могут быть повсюду…

– Так ты, значит, решил поглубже в Зону залезть? – сменил я тему. – От Кесаря подальше, к жирным местам поближе? В Припять до хаты не мотался случаем?

Лоцман сплюнул кровавый сгусток в аномалию. Зеленая слизь зашипела, и после некоторого бурления на ее поверхности появилась бляшка. Может, даже мини-артефакт. Только вот попробуй его достать.

– Не, в глубокие рейды не хожу, – качнул головой он. – Максимум за Дугу… «Догма» следит за территорией вокруг Когорода, охотники тут не шастают. Один ты такой безбашенный выискался.

Ха! Стремается говорить как есть, мол, урки тут не шастают, «охотниками» величает! Да… как был Лоцман гуманитарием, так и остался.

– Слушай, ты говоришь в «005 кюри» обретаешься? Не видал там случаем каких-нить необычных бродяг? Ну, там, из глубоких рейдов или со странностями? – спросил я его. Потому как самому встречаться с догматиками опасно, а узнать за коллекционера стоило.

Появлялся ли он у Когорода или зря я от Беневки сюда шлепал?

Лоцман задумался. Пожал плечами, почесал макушку.

Не видел, значит…

Придется рвать когти обратно к «Вектору», а оттуда до Дока…

– Ладно, не бери в голову, – махнул рукой я. – «Догма» как там? Процветает? Вербовали, поди, как тертого сталкера?

Лоцман утвердительно кивнул. Так мы и сидели друг против друга – я в дверном проеме вагона, он, непрерывно крутя башкой, рядом со «студнем».

– Не боишься, что они прознают, как ты наводками для Кесаря занимался?

– Нет. Не прознают. Это ты с Графом маху дал, у меня засветов не было. У «Догмы» нет повода копать под меня.

Не нравится ему наш разговор. Морщится… Несладко вспоминать былые подвиги.

Но я не мог отказать себе в удовольствии поддеть старого приятеля.

Он завязал со стопами. А я нет. Но внутри он остался таким же, как и я. И я видел это. Поэтому не держал на него зла, что он ушел из бригады сам. А меня чуть не убили.

– Да, пришлось бы тебе валить куда подальше, прознай они, кто обнес их добрый схрон в позапрошлом году. И про тех четверых, которых мы завалили той же осенью…

– Нет! И точка! – Все-таки я разозлил его. – Хорош уже! Никто ничего не узнает. Все, забыли!

– Забыли, ну да. – Я ухмыльнулся. – Тебе, конечно, удобно забыть, как я с Мордатым за тебя рассчитался. Ладно… шучу я.

Мысли о прошлом вихрем пронеслись в памяти. Хватало там мокрых дел. Но были и дружбаны-братухи… А сейчас я остался один. Или…

Резко вскинув голову, я посмотрел в сторону железнодорожной стрелки недалеко от нас. По ту сторону «электронов» стояли два сталкера. Просто стояли. Даже не смотрели на нас с Лоцманом. Но я узнал их! Узнал пробитый пулями комбез одного и пепельно-русые патлы второго…

Точно!

Второй раз за последние пять минут предательская слабость пробежала по телу.

Немец! Да еще и Марика с собой притащил!

Я бросил взгляд на Лоцмана.

Он не заметил их? Ведь он всегда все подмечал раньше других! Поэтому и протянул в Зоне так долго. Или их вижу только я?

Сделав вид, что мне что-то нужно в сидоре, я спрятался в вагоне. Лоцман поднялся на ноги и, кажется, решил прощаться.

Я стал лихорадочно соображать, что мне делать. Эти пришли днем. А сколько их еще придет ночью?! Нужно избавиться от них!

Хотя бы на пару дней. Иначе мне каюк.

Дрожащей рукой я залез за пазуху и вытащил тряпичный сверток.

Что там говорил Веселый Граф? «Вектор», Беневка, Док, Речица… Где-то там чертов коллекционер, который может что-то сделать… чтобы я соскочил с крючка Зоны!

Надеялся встретить его здесь, но он не появился…

Я должен найти его!

Но эта чертова бирюлька! Я больше не могу таскать ее! НЕ МОГУ!

– Седой, слушай, – Лоцман заглянул в вагон и увидел, как я сижу над открытым сидором, тупо уставившись на сверток. – Хорошо, что встретились, но мне пора. Пойду я.

– Подожди! – Я ухватился за спасительную мысль, как за соломинку. – Палыч, у меня к тебе дело есть. Скромное, непыльное, но рассчитаюсь нормально!

– Да? – удивился он. – И что за дело? С наводками я завязал, сам знаешь. Поспрошать что-то у догматиков? Или хабар какой ищешь?

– Все куда проще. Хочу оставить тебе кое-что на сохранение. Придержишь у себя вот это? – Неожиданно для себя я схватил его за руку и вложил в нее бирюльку в тряпке. – Я край после Шторма вернусь и рассчитаюсь.

– Рассчитаешься?

Снова удивление и недоверие. Убрал руку. Такой он, Лоцман. Никому не доверяет. Мордатый научил…

– А есть чем? Кого-то еще ограбишь?

Но моя надежда уже разгорелась с немыслимой силой. Я не мог больше ждать.

– Вот «лизуна» этого забирай. Там под вагон еще два закатилось. Знаю еще пару схронов и нычек сгинувших сталкеров. Как раз собираюсь наведаться в район Стечанки и «Вектора». А тебя тормознул, так как маслины для автомата кончились. – Меня понесло. – Вещь ценная. Опасаюсь с собой нести. Сам знаешь, что там воендосы лагерь держат, шастают по округе, выхлапывают всех подряд.

– Думаешь, порешить могут?

– Да нет. Я уже два раза им попадался. Прошмонают сидор, оружие, артефакты заберут – и пинком под зад. А в тряпке вещь, которую я для мажорика одного приберег.

– Тайничок какой соорудил бы, и дешевле, и надежнее, нет?

Опять он за свое…

– Так я потом на север пойду, – на ходу придумывал я. – Вдруг не успею обернуться до встречи, ты, глядишь, за доплату навстречу ко мне подскочишь. А если нычку кто вычислит или аномалией накроет? Вещь сильно редкая, так что живая душа для меня надежнее.

– Так что там у тебя?

– Вещь. Не переживай, не опасная. Только не вздумай вскрывать сверток. И никто не должен знать о нем. У меня свои причины скрывать. Буду должен. Расчет выберешь сам. Информация, артефакты, лекарства, консервы… – Душа затрепетала, и, к своему стыду, я уже не мог остановиться и погнал как сивая лошадь. – Да че там, конечно рассчитаемся! Ты ж меня знаешь, я в долгу никогда не останусь! Мы же с тобой старые приятели, пировали сколько раз вместе! Зону вместе топтали! Мордатого за тебя я хлопнул! Все…

– Ладно, ладно. Давай сюда свою хреновину. – Лоцман прикоснулся к свертку. – Тебя когда ждать? И где?

– Э-э… Да хоть тут. Где-то дней за пять-шесть смотаюсь туда-сюда. Шторм, если че, пережду в Фабричном схроне. В общем, свяжусь с тобой.

– Договорились. – Вытащил из подсумка магазин с патронами и бросил мне на сидор. – Больше нет.

Я пожал ему руку и отдал сверток.

– Ладно, Седой, я пошел. – Лоцман повернулся к выходу из вагона, засовывая тряпку за пазуху.