Чувствуя, что она все глубже и глубже погружается в пучину лжи, Сьерра вдруг почувствовала острое желание сказать магу хоть что-то правдивое. И повернувшись к нему, произнесла, будто сообщает что-то важное:

– Сьерра. Меня зовут Сьерра.

И маг улыбнулся ей в ответ.

Руки Заэля дрожали. Это был не просто зуд магии, который действовал помимо его воли. Селена была в лесу, и ее присутствие он ощущал всем своим телом. Маг знал, что просить обиженную богиню, которая жаждала увидеть мир в огне, – не самая блестящая идея. Но никогда еще раньше надежда на освобождение не была такой реальной. Его магия была проклятием. Она сковала его, лишила собственной воли, лишила возможности жить. Его враги не были его врагами, и то, что он по приказу людей делал с ликантропами, отнюдь не было его желанием. И может быть, если Селена обезумела настолько, что лишает своих оборотней сил и способностей, может быть, тогда она сочтет нужным и у него отнять его силу? Заэль попробовал прикинуть, сколько шансов у него было. Немного. Но ему было бы достаточно и одного. Один шанс на освобождение был все-таки шансом, и им нельзя было не воспользоваться. Он больше не мог улыбаться, оставаясь рабом. Больше не мог подчиняться. И даже если его плану суждено провалиться, он будет знать, что хотя бы попробовал. Потому что иначе он до конца своей несчастной жизни будет жалеть об упущенном. Сьерра назвала ему свое имя. И это было уже немало. Первый барьер был преодолен. И они шли, шли по темному лесу навстречу его судьбе – навстречу жизни или смерти, кто знает.

Через некоторое время тишина начала тяготить Заэля и, чтобы заполнить паузу, он сказал:

– У нас, магов, нет бога. Мы как дети, которых никто не хочет. Как нежеланные младенцы, рожденные после близости случайных любовников. Селена была проучена и не могла нас истребить. Итари решила обратить нас, отдав дань уважения Рею… Я думаю, это некрасиво, когда отец выбрасывает подарки своих детей, какими бы плохими они ни были, – начав говорить, Заэль уже не мог остановиться. К тому же так проще было отвлечься от болезненного зуда магии, которая рвалась наружу, заставляя его внутренности исполнять бешеную пляску. И ему почему-то казалось, что девушке важно и интересно было узнать обо всем этом. По крайней мере, он на это надеялся.

Сьерра наклонила голову и слушала. Заэль заметил, что она не переставая следит за его руками. Как будто боится, что он в любой момент может напасть на нее. Девушка была странной. Было в ее облике что-то, что пугало его. Она скалила зубы, как волчица, имела волосы цвета пламени, а в глазах ее светился нечеловеческий блеск.

Кожа ее была покрыта веснушками, под кожей играли мускулы, и каждый раз при взгляде на них Заэль не мог не думать о том, что вот эта маленькая девочка перед ним убила такого здоровяка, как Бреттен. И вот теперь он шел рядом с ней и продолжал говорить, страстно надеясь на то, что совсем скоро избавится от магии, которая с каждым шагом становилась для него все более разрушительной и ядовитой.

Где была Сьерра? Он не знал ответа на этот вопрос даже приблизительно. В деревне ее явно не было. А это значит, что до племени она не дошла. Значит, могла заблудиться в лесу, погибнуть от лап диких животных или попасть в руки людей. Нет. Ему даже близко не хотелось подпускать к себе мысль, что он никогда ее больше не увидит. И еще хуже было думать о том, что ее смерть сопровождалась всеобщим молчанием, что о ней даже некому было вспомнить: кроме него, мальчика, на которого мало кто обращал внимание, и еще воина, у которого были куда более важные дела, чем вспоминать о какой-то девчонке. Дождь лил как из ведра, как будто природа специально стирала от него следы Сьерры. Состояние деревни произвело на Нестора двойственное впечатление. С одной стороны, все было тихо. Но напряжение, которое звенело в воздухе, он не мог не заметить. Возможно, им нужно было готовиться к новому нападению людей. Но как именно – было пока непонятно, и от этого бездействия и неопределенности все заметно нервничали. Только от Снегини веяло покоем. Ее освежающий запах, замешанный на аромате цветов и трав, он ни с чем бы не перепутал.

– Я верила в тебя, Нестор, – сказала старейшина. – Боги ведут тебя.

«Боги хотят нашей смерти», – с горечью, свойственной скорее Сьерре, чем ему самому, подумал Нестор, но не стал ничего говорить вслух. Интересно, почему они до сих пор не убили их?

– Люди приходили?

– Когда прибыл Фернер, люди готовились атаковать. Потом они отступили, но они вернутся, это только вопрос времени. Мы не можем проиграть, особенно сейчас, когда на нашей стороне первый воин. Но сейчас его нет с нами. И нам нужно его найти.

Пару дней назад Нестор согласился бы с этим, но сейчас его вера была подорвана. Он сомневался в богах, которые, оказывается, были так несовершенны и спорили, и воевали друг с другом на небесах. Богах, которым ничего не стоило сломать их жизни, как будто это были простые игрушки. Богах, так легко забывавших обещания, которые они давали тем, кого сами же создали, тем, кого любили.

– Я поговорю с воином, – сказал Нестор, одновременно думая о том, заметны ли другим изменения, которые с ним произошли за последнее время. Заметила ли их Снегиня… Он ждал, что та попытается отговорить его или предложит сопровождать его в качестве старейшины или учителя, но она шла рядом и ничего не говорила. Нестору было приятно вернуться на знакомую территорию, идти уверенно, без необходимости проверять ногой каждый камушек и надеяться на помощь Сьерры. Он знал, где какие хижины стоят, по запаху понимал, мимо кого идет: даже в человеческом обличье это не доставляло ему никаких сложностей.

Он обнаружил Фернера на опушке леса, в самой высокой его части. Все, кто шел с ним, включая Снегиню, не решаясь подойти близко к воину, держались на расстоянии.

– Нужна помощь? – величественно спросил он.

Нестор кивнул и сделал еще несколько шагов.

Когда Нестор был маленьким, его и других детей частенько собирали у костра и рассказывали легенды. Им рассказывали о тенях и голосах существ, когда-то бродивших по земле. Легенды передавались от родителей к детям, каждый раз изменяясь и обрастая новыми подробностями, в которых реальность смешивалась с выдумками.

Эти легенды были живыми и яркими, но они всегда оставались легендами. И тут герой одной из них вдруг обрел плоть. Не удивительно, что никто из жителей деревни не решался приближаться к тому, кто столько лет спал под горой. Да и сам Нестор, который не впервые общался с Фернером, почувствовал, что неуверенность сковывает его горло. Кто он такой, чтобы беспокоить воина во время его отдыха? Возможно, сейчас он медитировал или готовился к битве. Или наслаждался свежестью леса, которой так долго не ощущал. А может, плакал из-за решения богини, которой отдал свою жизнь и свое дело. Нестор остановился, не дойдя до Фернера нескольких шагов, и тот заговорил. И голос его был таким твердым, что Нестору показалось, будто от него к воину протянулся железный мост.

– Садись, провидец, – сказал Фернер. И Нестор, ощупав руками камень, уселся рядом.

Имя Сьерры готово было слететь с языка, но ему не хватило смелости произнести его.

– О, как изменился этот мир, – произнес воин низким скрипучим голосом.

– Ты говоришь о племени?

– Обо всем. Лес был гуще. Животных опасных больше было. Особенно волков. А племя… В мое время оно даже племенем не было. Нас было всего пятеро, и мы только начинали учиться жить в стае, – Фернер сделал такую длинную паузу, что Нестору на мгновение показалось, что он не собирается продолжать. – Потом пришли волки и несколько человек, и мы смешались с ними. Полагаю, наша стая стала кланом, но кланом воинов.

– Ты был воином, великим воином, – осмелился пробормотать Нестор.

Фернер покачал головой и выдохнул:

– Мы все были воинами.

– А почему тебя называют первым воином?