Фернер остановился.

– Отдохнем немного, – прорычал он. Сьерра слезла со спины первого воина и по звуку брошенного на землю копья провидец понял, что она собирается размять мышцы.

Нестору хотелось бы обратиться на время привала, но он не был уверен, что у него получится это сделать. Человеческая часть в нем была сильнее волчьей, и он в ужасе подумал: «А что если правда не получится? Что если придется остаться в образе волка навсегда?» Дрожь побежала по его телу.

– Еще далеко? – спросил Фернер.

– Нам предстоит долгий путь, – уклончиво ответила Сьерра.

– Твое видение, – обратился Фернер к Нестору. – Когда все это должно случиться?

Нестор покачал головой. Он не знал ответа и попытался вспомнить детали, которые в первый момент могли показаться неважными.

– Был закат. Кажется. И по-моему собирался дождь.

По паузе, которая последовала за этим, Нестор понял, что его спутники смотрят на небо. Но Нестор и так знал, что дождя пока не будет: он не чувствовал на коже той влаги, того парения в воздухе, которое ощущал в своем видении.

– Кажется, у нас пока есть немного времени, – сказал он.

Фернер громко выдохнул. И этот звук мог означать и озабоченность, и согласие.

– Если мы продолжим идти в том же ритме, то завтра днем доберемся до места, – сказал Фернер.

«Если мы продолжим идти в том же ритме, то завтра днем мы умрем», – подумал Нестор.

Он не был уверен, что сможет двинуться в путь уже после этой короткой остановки. И знал, что если не отдохнет ночь, силы его иссякнут совсем. Даже сам Фернер тяжело дышал, но, конечно, это не могло сравниться с усталостью Нестора, который, казалось, разваливался на кусочки.

Привал оказался таким коротким, что если бы Нестор был сейчас в образе человека, он бы разрыдался. Все, что они успели, – это сделать несколько глотков из источника и несколько минут погреться на солнце.

– В путь, – сказал белый волк и присел перед Сьеррой предлагая занять свое место.

Нестор не сразу пустился в путь. Пару мгновений он собирался с силами, а потом, спотыкаясь, не обращая внимания на боль в лапах и дыхание, которое за короткую передышку не успело до конца восстановиться, последовал за остальными. Сердце его стучало как бешеное и, казалось, вот-вот разорвется. Силы были на исходе. Он бежал на одной только силе воли, но ее одной явно было недостаточно, чтобы не отставать, и расстояние между ним и Фернером, который то и дело сбавлял темп, чтобы дождаться его, все равно увеличивалось. Делать больше, чем дано было Нестору природой, и терпеть неудачу – что ж, это была история всей его жизни…

Когда лес погрузился в вечернюю прохладу, передние ноги подвели провидца. Он споткнулся, но на этот раз уже не смог встать. Суставы нестерпимо болели, а мышцы тряслись, казалось, неспособные больше выдерживать вес тела. Фернер становился и раздраженно фыркнул. Спрыгнув с его могучей спины, Сьерра направилась к товарищу.

Нестор попытался обратиться, но у него ничего не получилось. Оставалось только корчиться от острой боли, пронзавшей его позвоночник. Сьерра присела рядом с ним. Фернер стоял поодаль и терпеливо ждал. Но Нестор спиной чувствовал тяжесть его взгляда. Он разочаровал воина, это было очевидно. Провидцу захотелось извиниться за то, что стал для них такой обузой, но у него не было сил даже на то, чтобы разговаривать.

– Отдыхайте, – скомандовал Фернер.

Сьерра облегченно выдохнула. Нестор опустил голову. Если бы он мог сейчас уменьшиться до размеров песчинки, он бы с радостью это сделал: так стыдно ему было.

– Дальше пойду один, – твердо сказал Фернер. – Расскажи, как туда добраться, девочка.

– Тебе не нужно переночевать? – спросила Сьерра.

– Я спал много лет, – спокойно ответил Фернер.

– Как доберешься до третьей горы, иди на восток. Следуй вдоль русла реки, пока не доберешься до леса. Пройди его, а потом направляйся на юг. И вскоре ты окажешься на месте.

Фернер фыркнул и, не попрощавшись, побежал прочь. Нестор слышал его удаляющиеся шаги и не смел поднять голову. Некоторое время они молчали, ощущая, как прохладный ветерок ласкает их спины. Наконец, Сьерра с шумом выдохнула, и по тому, как она это сделала, Нестор почувствовал, что она расстроена. Провидец хотел успокоить ее, сказать, что главную задачу они выполнили: разбудили первого воина. Но он тоже испытывал грусть поражения.

Нестор предпринял еще одну попытку обращения, но боль по-прежнему была такой сильной, будто ему ломают каждую кость, и он оставил эту затею. Возможно, это было и к лучшему: ночь обещала быть холодной, а свою одежду он оставил на горе Фернер.

Сьерра плюхнулась рядом с ним. И Нестор сдержал порыв прильнуть к ней, почувствовать силу ее плоти рядом. После встречи с Фернером у него не оставалось никаких сомнений в том, что в жилах девушки течет та же кровь, что и у первого воина Селены.

В ней была та же сила и та же гордость: острые и ядовитые, как серебряное оружие людей.

– Он успеет, – сказала Сьерра. После долгого молчания, ее слова прозвучали странно и неловко. – Знаю, что нельзя так говорить, воля первого воина закон… Но мне хотелось бы сейчас быть там, с ним. Быть частью происходящего.

– Ты часть, – сказал Нестор.

Язык волков отличался от человеческого. Волки говорили коротко и не так естественно, как люди. К тому же они не могли использовать жесты. Когда Нестор-волк говорил, Сьерра всегда испытывал неловкость и как будто теряла фрагменты смысла, несмотря на то, что ее мать терпеливо обучала ее. Впрочем, даже несмотря на это, Сьерра и Нестор неплохо понимали друг друга. Иногда даже вовсе без слов.

Вот и сейчас, когда Сьерра подошла к провидцу и положила руку ему на спину, он все понял без слов. Это была нежность, спонтанная, живая. И такая дорогая для Нестора, что те несколько мгновений, пока Сьерра держала руку у него на спине, он старался не дышать. Вскоре девушка осознала, что делает, и отдернула руку, но Нестору было достаточно этого жеста, чтобы понять, что она испытывает. А место, где еще недавно были пальцы его спутницы, еще некоторое время хранило ее тепло.

Обессиленный, Нестор прикрыл глаза и под шорох шагов Сьерры, которая отправилась на поиски хвороста для костра, закачался на волнах дремы. Ветер покачивал верхушки деревьев, прохлада опускалась на лес, но провидец не волновался. И снова и снова вспоминая теплую ладошку у себя на спине, постепенно погрузился в сон.

Каждый шаг причинял боль. Лодыжка уже не была такой распухшей, как накануне, но теперь еще спина начала ныть: холодная ночь и сон в неудобной позе дали о себе знать.

И это еще несмотря на то, что Нестор приходил греть ее. Посреди ночи она почувствовала его мягкое тело у себя за спиной, но, не подав виду, продолжила спать. В ту ночь ей приснился неприятный сон. Там были грязь и кровь, и лицо ее сестры, глаза которой почему-то выглядели как глаза убитого ею человека. Хорошо, что Нестор был рядом: это если не прогоняло кошмар, то хотя бы напоминало о том, что все происходящее нереально. Сон есть сон. Но когда сон смешивается с реальными воспоминаниями, старые раны начинают болеть. Когда Сьерра проснулась, веки ее были тяжелыми, будто на ресницы налипло разочарование. Заметив, что ее спутник не предпринимает никаких попыток к обращению, девушка заволновалась. А что если он никогда больше не сможет этого сделать? Если бы у нее самой был выбор, она предпочла бы остаться волком. Но в Несторе было слишком много человеческого, и она понимала, какой трагедией для него было бы потерять эту часть своей сущности. К тому же, раз уж ей суждено было быть человеком, она предпочла бы и его видеть в том же обличии. Хотя если бы не Нестор-волк, а Нестор-человек обнимал ее ночью, она, пожалуй, почувствовала бы себя неловко.

– Отдых? – коротко по-волчьи, спросил Нестор.

Сьерра раздраженно промычала в ответ. Они оба устали и почти ничего не ели, за исключением горсти ягод. Но отдыхать пока было рано.