Встала, отгоняя остатки странного сна, переоделась, умылась и пошла на запах оладьев. На кухне мама готовила завтрак. Свои длинные золотые локоны она убрала в хвост, который всегда вызывал у меня зависть. Мой цвет волос больше походил на мышиный.

– Доброе утро, звездочка, – с любовью сказал папа, отвлекаясь от чашки ароматного чая.

«Звездочка» – самое любимое мною прозвище, а ещё очень мне подходящее. Не всем в мире дано родиться во время звездопада.

– Доброе. – Я широко зевнула и села за стол.

– Опять не выспалась? – участливо спросила мама и поставила передо мной тарелку.

Покачала головой, взяла мёд и начала с энтузиазмом есть. Папа очень внимательно посмотрел на меня, будто я стала одной из его пациенток в больнице. Когда была младше, то постоянно бегала к ним в слезах после кошмаров. Родители пытались вылечить меня всеми возможными и невозможными способами, но безрезультатно. В конце концов, я поняла, что моё состояние пугает их и сделала вид, что кошмары прошли.

– Да-да. Я знаю, что надо ложиться спать раньше, – проворчала я.

Папа вздохнул, расслабился и поднялся из-за стола.

– Мне пора на работу, – известил он нас.

– Хорошего дня, Дитриан, – промурлыкала мама и поцеловала папу в щеку.

– Пусть сегодня будет поменьше больных, – серьезно добавила я.

– Надеюсь на это. Хорошего дня вам, мои дорогие девочки.

Папа ушел. Я протяжно вздохнула. С тех пор, как появилась ведьма с прозвищем Чума прошло уже довольно много времени, а ситуация с болезнями не улучшалась. Папа часто работал на износ.

В дверь постучали, и мама поспешила открыть её.

– Здравствуйте. София готова идти в школу? – спросил мелодичный мужской голос.

Едва заслышав его, проглотила остатки завтрака, запила чаем, схватила сумку и вылетела в прихожую.

– Да, я готова, – с улыбкой ответила я.

Лукас посмотрел на меня своими голубыми глазами и улыбнулся, отчего я поплыла. Какой же он красивый, стройный и мускулистый. А эти его рыжие волосы и добрый нрав меня совсем с ума сводят при встречах. Да и он всего-то на десять лет старше. По-моему, отличная разница в возрасте для начала отношений.

– Привет, Софи. – Надя помахала рукой у него из-за спины.

Мой энтузиазм немного поутих. Я-то надеялась на прогулку вдвоем, а он взял с собой сестру, которая учится со мной в одном классе.

– Привет, – сухо поздоровалась я.

Мама подошла и потрепала меня по волосам.

– Будь умницей, – с улыбкой попросила она.

Кивнула ей и вышла на улицу. Денек обещал быть солнечным. Ветер ранней осени подкинул вверх листья и мягко прошелся по щекам. Мы пошли вперед по тротуару рядом с повозками и спешащими людьми. Я снова широко зевнула.

– Тебя опять снился кошмар? – взволнованно спросил Лука.

– Да, но беспокоиться не о чем. Кажется, я уже почти научилась ими управлять, – с улыбкой соврала я.

Лука мне не поверил. Его забота начала греть мне душу. Эх, вот бы он пригласил меня куда-нибудь прогуляться после его тренировок кирасира. Перекинула хвост из волос назад и томно опустила ресницы. Давай же, позови!

– Я вот тут подумал… – вдруг сказал Лука, зажигая во мне надежду.

Его прервал смех за спиной. Он мгновенно обернулся. Надя натянула капюшон куртки почти до носа, но скрыть лицо полностью всё равно не смогла. Проходящие мимо мальчишки заметили её и начали смеяться. Лука кинул на них злобный взгляд, и они заспешили ретироваться.

– Не обращай на них внимание. – Лука мягко взял сестру за руку.

У меня в душе поднялась злость. Какая наглость – перебить моего почти парня на полуслове! Прищурившись, посмотрела на мальчишек. Да чтоб у них языки отсохли! Один из них тут же споткнулся, прикусил язык и заверещал от боли. Удовлетворенно улыбнулась, а потом посмотрела на Надю. Если бы не детская трагедия, то она сейчас уже стала бы такой же красавицей, как брат, но, увы. Её лицо разрезали длинные рваные шрамы от упавшего несколько лет назад на голову зеркала.

Дальше мы шли молча до самой школы. Лука попрощался с нами у ворот. Я разочарованно вздохнула. День сегодня не заладился с самого утра. Интересно, что должно произойти, чтобы ко мне домой пришел учитель? Ну не взорву же я класс в самом-то деле. Да и с чего вообще приняла вдруг на веру слова той девчонки? Это же всего лишь сон. Мы с Надей побрели в школу, где единственной моей задачей стало не заснуть. Впрочем, на четвертом уроке я её успешно провалила.

Сказать легко, а сделать сложно. С разговора с Арахной прошел целый летний сезон. Природа полностью оделась в золотые одежды. Я сломала всю голову, но достойного плана действий так и не придумала. Первый вариант, который пришел мне в голову – заявиться в столицу в открытую. В этом случае на меня сразу нападут, что не позволит искать это неведомое нечто. Второй вариант – попробовать скрыть свою личность от людей и найти монстра тайно.

– Я похожа на человека? – спросила я у Лоренса, когда он в очередной раз притащил мне продукты, в которых не нуждалась.

После смерти Медузы и начала моего проживания в её домике около приюта в деревне Любель, он начал навещать меня раз в неделю. Сначала меня это очень раздражало, а потом привыкла. Иногда даже мне хотелось перекинуться с кем-нибудь более разумным, чем дерево, парой слов.

– Смотря, что ты имеешь в виду под этим вопросом, – удивленно отозвался он.

– Я могла бы сойти за человеческую девушку в столице? – как бы мимоходом уточнила я.

Лоренс вскинул одну бровь и задумчиво осмотрел меня своими глубокими карими глазами с ног до головы.

– Если интересуешься длительным пребыванием там, то мой ответ: нет. У ведьм специфический взгляд на некоторые вещи, который ты переняла. Он с легкостью выдаст тебя, – ответил он.

Кивнула и попыталась захлопнуть дверь, но Лоренс перехватил её.

– К чему был этот вопрос? Ты же не собираешься в столицу? – взволнованно спросил он.

Закатила глаза. Вот почему этот надоедливый священник решил, что обязан теперь совать свой нос в мои дела вместо погибшей Медузы?

– Ровена, это очень опасно! – с жаром воскликнул он.

Меня передернуло. Раздраженно посмотрела ему в глаза.

– Я уже просила тебя не назвать меня Ровеной, – холодно отозвалась я, остудив его пыл.

Ведьмовское имя дает ведьме гримуар и связывает её с природой и наставником. С последним пунктом мне очень не повезло. Сней была сильно ведьмой, но управляла ковеном после моей матери властно, жестоко и озлобленно. Я была лишь инструментом в её руках. Чтобы осознать это мне понадобились долгие годы страданий. Несколько лет назад Сней даже попыталась вытащить из меня душу и создать оружие, рассеивающее магию – шизе. Меня спасла ценой жизни Медуза. После этого я решила отказаться от своего ведьмовского имени и прошлого, но не смогла. Кирасиры продолжили приходить сюда, в поисках ведьмы, и я пришла к выводу, что не видать мне покоя пока идет эта война.

Лоренс любил Медузу, и новость о её смерти выбила его из колеи. По этой же причине я не стала рассказывать ему подробности её кончины от рук Сней. Хорошо хоть Лоренс не воспрепятствовал последней воле Медузы. Я без проблем вложила свой гримуар в её сына, чтобы продлить ему жизнь, чем отдала долг за обучение.

– Прости, – мягко сказал Лоренс.

Выражение лица у него стало сочувствующим и участливым. Меня снова чуть не передернуло.

– То, что я собираюсь делать, тебя не касается. Скажу только, что умирать в ближайшее время явно не собираюсь, – чуть спокойнее отозвалась я, взяла продукты и закрыла дверь перед ним.

– Я собираюсь уехать на некоторое время. Если что-то понадобится, то можешь обратиться в приют. Они помогут, – глухо произнес он из-за двери.

Фыркнула в ответ, а потом услышала звон бутылочек. Сама не знаю, что подтолкнуло меня продолжить дело Медузы, но, сделав лекарства для жителей Любеля единожды, не смогла отказать Лоренсу в других партиях. Остальным людям доверять даже не планировала. Одного этого странного священника с головой хватало.