В какой-то момент к Ияр заметил Татиона. Он проходил мимо, но остановился. На его лице была неожиданная улыбка, хотя чувствовалось ядовитое зло.
— Ты помог нам.
Ияр замер, не ожидая от мстительного Татиона хоть какого-то поощрения.
— Я просто сделал, что мог.
— Да, ты сделал. Я от тебя такого не ожидал, — но потом улыбка ушла с лица Татиона и вернулось что-то незримое злое, что было всегда, — Даже несмотря на то, что ты помог в битве, не думай, что я забыл о своей мести, — прошипел он, его глаза сверкали гневом. — Будь наготове, пастух. Твое время еще придет.
С этими словами он отвернулся и пошел к остальным, оставив Ияра стоять в одиночестве. Ияр сжал кулаки, стараясь не поддаваться панике. Он не мог понять, почему Татион такой, чем Ияр не угодил ему так сильно, что он пытается задирать его с самого начала? Чтобы там у него в голове не случилось, Ияр осознавал, что от этого человека добра ждать не придется, и любая внезапная ситуация могла привести к беде. Ияр почувствовал, как холодный страх сковывает его. Он понимал, что Татион серьезен в своих угрозах, и это добавляло ему тревоги. Он попытался держаться спокойно, но с Татионом было как со змеей: она страшна тем, что не ясно, когда она бросится.
Вскоре Ияр заметил Ннамди. Он стоял и смотрел на восток, где у горизонта растянулась песчаная буря. Темно-коричневая полоса поднятого в воздух песка растянулась в дали с севера на юг, скрывая за собой горизонт. Безмолвной волной пыли буря двигалась в сторону лагеря и города, ужасая своей молчаливой красотой и безграничным масштабом. Вихри песка поднимались высоко в небо, создавая завесу, которая могла бы укрыть передвижение каравана.
Ннамди повернулся к Мару и указал в сторону бури.
— Мы скроемся в ней, — сказал он. — Но нам нужно отойти от города как можно дальше, чтобы не привлечь внимания.
Мар не одобрительно сказал:
— Выглядит не безопасно.
— Я знаю. — Ответил Ннамди, — Но оставаться здесь еще хуже. Я имею опыт в этом деле и ни раз ходил во время песчаных бурь. Не бойся.
Мар неохотно кивнул, соглашаясь с планом. Он поднял руку и громко приказал отряду:
— Вперед! Двигаемся в сторону бури. Мы должны уйти как можно дальше от города.
Караван немедленно двинулся, подчиняясь приказу. Погони не было, но напряжение не спадало. Они шли прямо к песчаной буре, каждый шаг приближал их к завесе песка. Ияр чувствовал, как ветер становится все сильнее, поднимая мелкие песчинки и заставляя их оседать на коже и одежде.
Слева виднелась река Шаери, сверкающая в лучах солнца, а за ней пригорье Шарийских Высот. Вдали начали появляться признаки каньонов: резкие скальные образования, поднимающиеся из песчаного моря, создавали впечатляющий ландшафт.
— Держитесь ближе друг к другу, — крикнул Мар, его голос с трудом пробивался сквозь ветер. — Мы должны оставаться вместе.
Ияр, глядя на суровую красоту вокруг, чувствовал смешанные эмоции. С одной стороны, страх и напряжение из-за угрозы нападения и неизвестности, с другой — восхищение перед величием природы. Буря была все ближе, и они погружались в ее пыльное облако, которое должно было стать их укрытием на этом опасном пути.
Ияр шёл вместе с отрядом. Мысли в его голове путались. Почему он всё ещё здесь? Он смотрел на приближающуюся бурю и пытался понять, что им движет. И чем дальше он шел, тем больше ему казалось, что им двигала тяга к приключениям. Так ли это было? А может быть, страх и неуверенность сковали его, и он просто боялся предпринять попытки спасти стадо и вернуться домой? Сомнения бушевали в его сердце.
Ияр вспоминал, как смотрел в глаза старейшинам и Альи, пытаясь убедить их в своей готовности к путешествиям. Но теперь, когда он оказался в центре событий, реальность оказалась гораздо сложнее и опаснее, чем он представлял. Он задавался вопросом, действительно ли он верил в свои силы или просто поддался гордыне и желанию проявить себя.
Он оглянулся на людей вокруг. Все они были сосредоточены, решительны и готовы к испытаниям. А он? Он увидел страх в глазах погибавших и перенял его. Его привязанность к верблюдам и стаду казалась теперь такой далёкой и нереальной. Возможно, он уже не верил в возможность спасения и возвращения. Или страх перед неизвестным парализовал его действия. Ияр не знал ответа на эти вопросы, но он понимал одно: сейчас, в этот момент, он должен был продолжать двигаться вперед.
Гигантский вал навис над караваном. Он катился через пустыню с неумолимой силой. Когда они наконец оказались в буре, воздух стал плотным и тяжелым. Песок, вздымаясь в бешеном вихре, сыпался сверху, как раскаленный дождь, ослепляя и забивая дыхание. Казалось, сама земля взбунтовалась, обрушивая на мир свою ярость и хаос.
Ияр чувствовал, как песок проникает в каждую щель одежды, царапая кожу и наполняя рот горькой пылью. Его глаза слезились, и он почти ничего не видел, кроме размытых очертаний впереди. Каждый вдох был борьбой, каждый шаг — подвигом.
— Держитесь вместе! — кричали легионеры друг другу, их голоса едва были слышны сквозь вой ветра. — Буря скоро утихнет!
Шарик, верный верблюд, наклонил голову, пряча морду от злого ветра. Ияр, крепко держась за повод, с трудом пробиваясь вперед. Каждый шаг давался с трудом, словно они шли через густую смолу, а не по песчаным дюнам. Ветер, завывая, казалось, смеялся над их усилиями, бросая в лицо колючие иглы. Вокруг них бушевал хаос, небо и земля слились в одно безумное, бесформенное месиво. Вихрь кружил песок, как танцующий демон, и каждый порыв приносил с собой новую волну отчаянного бессилия. Свет дня исчез, поглощенный бурей, и мир погрузился в оранжево-красный полумрак, словно они шагнули в самую глубь ада. Так они шли несколько часов — это было испытанием для силы духа.
Спустя время, песчаная буря, подобно дикому зверю, который уже насытился, постепенно начала успокаиваться. Ветер стал слабее. Мир, хоть и измененный, но всё же выстоявший, вновь стал обретать свои очертания.
Все случилось, как предполагал Ннамди. Они вошли в бурю, и она скрыла их следы. Вихри песка скрыли их от посторонних глаз и стерли любые следы. Караван продвигался вперед, погружаясь все глубже в пустыню.
— Эта буря нас хорошо прикрыла, — заметил Мар, стирая песок с лица. — Надеюсь, если за нами и следили, то сбились со следа.
Они углубились в глубокие каньоны, скалистые красные стены которых поднимались высоко над ними, создавая ощущение, что они идут по дну гигантской трещины в земле. Признаки цивилизации остались позади, и теперь их окружала дикая природа.
Караван двигался медленно и осторожно, исследуя извилистые пути каньона. Величественные стены его поднимались высоко в небо, словно гигантские стражи, охраняющие древние тайны, скрытые в их тенистых глубинах. Извилистые пути, поросшие редкими колючими кустарниками, тянулись вперед, запутанные, как сеть древних дорог.
— Никогда не думал, что окажусь в таких местах, — пробормотал один из наемников, оглядываясь по сторонам. — Это место кажется дьявольской ловушкой.
Скалы, вырезанные веками эрозии, напоминали застывшие волны, каждая из которых рассказывала свою историю. Их поверхность была испещрена глубокими трещинами и впадинами, создавая иллюзию, что сами камни живут своей жизнью, шепчут свои древние секреты тем, кто осмелится слушать. Временами, казалось, что скалы сдвигаются, изменяя путь, уводя караван всё дальше в свои загадочные объятия.
Свет уходящего солнца, пробиваясь сквозь узкие щели и расселины, играл на стенах каньона золотыми и оранжевыми бликами, создавая волшебную, но обманчивую атмосферу. Тени, длинные и причудливые, казались живыми, следили за каждым шагом путников, напоминая о скрытых опасностях, затаившихся в этих древних местах.
Караван шел медленно, словно проверяя каждую ступень, каждый поворот. Впереди были неизвестные и, возможно, опасные изгибы. Каждый угол, каждый поворот мог скрывать ловушку. Здесь, в сердце каньона, природа показала свою мощь и величие. Караван был лишь маленькой точкой на фоне этих гигантских каменных стен, но люди и их верблюды двигались вперед, ведомые целью.
