- Нет, не он, - уверенно опроверг Люций. – Лер Рейн, напротив, помогал нам. Сейчас расскажу, как было дело…

Слово за слово, и Люций постепенно от событий утра перешёл к тому, что поведала Катрина Флетчер. Правда, в конце он добавил, что оставил девушку в пригороде под присмотром Вигора Рейна.

- Она наотрез отказалась ехать в Вирград. Была готова на ночь глядя хоть ползти, но лишь бы скорее к сестре, чтобы вместе с ней покинуть Верлонию. И без вашего совета мне было не решить, что же с ней лучше делать. С одной стороны, я вижу в какие проблемы выльется, если вынудить Катрину Флетчер дать правдивые показания. Академия окажется на слуху, а сама девушка вкусит такие последствия, что нынешняя башня будет ей сладким сном казаться. Но с другой... с другой стороны, как-то неправильно всё это. Поэтому я приказал леру Рейну сторожить её до рассвета. После, вы уж не взыщите, ему в академию придётся поспешить.

- Хм, вы правильно сделали, утаив всё, - уверенно сказал профессор. – Такое нельзя делать достоянием общественности.

- Что? – не поверил услышанному Поль Оллен. – Две девушки едва не убиты, и вы предлагаете молчать об этом?

- Вот-вот, - скрестил руки на груди Саймон Сильвер. – Хватит уже. Теперь это не только насмешки и издевательства. Речь о жизни и смерти. Остаться безнаказанным после такого? Вот этого?

Студент указал дрожащей рукой на Милу Свон. После манипуляций Поля Оллена её вид ненамного стал лучше. Молодая женщина продолжала покашливать кровью и выглядела так, что краше в гроб кладут.

- А кто вам сказал, что я оставлю всё безнаказанным? – строго осведомился Найтэ Аллиэр. – О нет, лер Сильвер, тут вы очень ошибаетесь. Очень. Но больше никому о произошедшем знать не следует. Я сообщу господину фон Дали и хватит на этом.

- Что-то не верится мне, что вы не станете стелиться перед лером Грумбергом, - демонстративно усмехнулся студент, но резко замолк, так как внезапно возле него оказался последний из дроу. Лицо тёмного эльфа при этом было перекошено от ярости.

- Лер Грумберг нарушил мой прямой приказ не трогать лер Свон без моего ведома. И, клянусь, он и лер Далберг за это поплатятся! Или вам моего слова недостаточно, лер Сильвер?

Вынужденно Саймон Сильвер заткнулся. Люций Орион и Поль Оллен тоже прикусили язык. Как-то все они поверили сказанному и даже подумали, что не хотели бы оказаться на месте провинившихся. Но профессору Аллиэру было важно состояние только одного человека из всех присутствующих.

- Мэтр Оллен, вы больше заняты налаживанием внутренних процессов, а меня интересует, чтобы внешний вид лер Свон тоже стал прежним.

- Эм-м, ну тогда вам стоит позаботиться об её передаче в лазарет, - с оттенком язвительности ответил преподаватель по целительству. – Я и так делаю всё, что могу, да ещё тайно. Уму непостижимо! Знаете, я о произошедшем буду молчать только если напрямую от господина фон Дали услышу приказ об этом.

- Как он вернётся, так сразу и услышите, - пожал плечами профессор Аллиэр, прежде чем отпихнул Поля Оллена и взял на руки молодую женщину.

- Что вы делаете?

- Проведу над ней несколько тёмных манипуляций. А, чтобы вы, как целитель, не переживали, мэтр Орион мне с ними поможет. Ему, как я вижу, вы доверяете. Даже на просьбу его прийти сюда посреди ночи откликнулись.

- Я? – между тем поразился Люций. Он едва-едва смог перебраться с пола на скамейку, но на большее сил у него не хватило. – Разве я чем-то могу вам помочь?

- Да. Идите и принесите в мою личную ритуальную комнату эликсиры из семнадцатого набора и коробку с камнями стихий овальной огранки. Вы знаете, где они лежат. А я пока приступлю к подготовке тела… эм‑м, лер Свон то есть.

Ждать, пока Люций поднимется со скамейки, профессор Аллиэр не был намерен. Он уверенно понёс Милу Свон в своё подземелье, а бедный старший преподаватель кафедры сглаза и проклятий… он смог добраться до ритуальной комнаты только тогда, когда Мила Свон уже спала крепким здоровым сном, и кожа её хоть и выглядела ужасно, но всё же так, как будто её мазали целебным бальзамом не меньше недели.

- Нет, ну вас только за смертью посылать, - фыркнув, прокомментировал его появление профессор.

- А… А вы, - растерялся Люций. Он никак не ожидал увидеть подобное преображение студентки.

- Я уже провёл все необходимые магические манипуляции. Так что зовите лера Сильвера. Думаю, он в состоянии как перенести лер Свон, так и временно уступить ей свою комнату.

- Но… но что именно вы с ней сделали?

- Спросил меня человек, способный только на проклятия, - с презрением проворчал профессор Аллиэр, попутно начиная стягивать с себя тонкие перчатки. – Добейтесь от себя уже хоть чего-нибудь достойного ваших способностей к чёрной магии, тогда, быть может, я и снизойду до объяснений. А сейчас живо идите за лером Сильвером. Мне хочется поскорее закрыть за вами дверь, чтобы хотя бы немного отдохнуть до наступления утра.

Глава 19. Какими бы ни были события, их невозможно забыть. Но их бывает трудно вспомнить…

Проснулась Мила с ужасной болью во всём теле. Причём, действительно во всём. Болело у неё и внутри, и снаружи, а потому неудивительно, что первым делом с губ у неё сам собой сорвался слабый стон. Затем она попыталась снять что-то тяжёлое с лица. Это что-то давило, мешало дыханию. Но, как ни хотелось Миле освободиться, а рука двигалась медленно. Настолько медленно, что Мила едва успела понять, что касается какой-то влажной тряпицы, как вдруг зазвучал требовательный мужской голос.

- Лер Свон, вам не стоит снимать с глаз повязку.

- Мэтр… мэтр Оллен? – догадалась по звуку она.

- Да.

Затем Мила услышала скрип старого стула. Мэтр Оллен, видимо, сел на него, прежде чем начал педантично поправлять тряпицу на её лице. И, хотя действовал он аккуратно, по коже всё равно разлилась ужасная боль. Она заставила девушку запаниковать.

- Мэтр, у меня с лицом всё плохо, да? Скажите как есть, прошу.

- Ну-у, - задумчиво протянул преподаватель, а затем вдруг весело хмыкнул. – Все вы, женщины, всегда об одном и том же. Ваше лицо – это полбеды, лер Свон. Восстановление кожи займёт время, конечно, но вы бы лучше беспокоились за свои лёгкие, глаза и ноги.

- А что с ними? – с ужасом спросила Мила и невольно постаралась пошевелить ступнями. От резкой боли пришлось стиснуть зубы.

- Ваши ноги разъело ядом едва ли не до кости. Лёгкие и так недавно сильно поражены были, их только-только подлечили, как опять. Поэтому их восстановление пойдёт медленно. А глаза просто очень чувствительный орган. Дня три вам точно не стоит их открывать, если, конечно, в будущем вы желаете полноценно вернуть себе зрение.

От сказанного Миле захотелось плакать. Молодая женщина не принадлежала к тому сорту людей, что всегда жалеют себя, но тут… Тут некое чувство обиды сдавило грудь. Слёзы зажгли глаза. Причём боль из-за слёз была такой, что Мила заплакала ещё горше. Её буквально затрясло от рыданий. И, пожалуй, если бы рука мэтра Оллена не легла на её ладонь, то не скоро бы Мила успокоилась.

- Простите, что вы пережили такое, лер Свон, - негромко сказал преподаватель, и его слова вырвали Милу из бездны жалости к самой себе. Она тут же взъелась:

- А вам было бы лучше, если бы не пережила, да?

- Что? – казалось, искренне удивился мэтр Оллен. Он задышал с возмущением, и даже его рука дёрнулась, как если бы он хотел её убрать. Но так было недолго, мужчина быстро успокоился. – Я пытаюсь извиниться перед вами. Если бы я знал, к чему может привести то письмо, то ни за что не передал бы его вам. Мне даже в голову не приходило, что…

Мэтр Оллен замолчал, но большего не требовалось. Мила уже остыла, поняла. Однако, свою ладонь она всё равно отдёрнула. Вовремя. Вскоре по коридору привычно зазвучали лёгкие шаги (в этот самый момент Мила поняла, что она не в лазарете, а на кафедре некромантии), и мэтр Оллен поспешно встал со стула. Он бы всё равно вот-вот убрал свою руку с её, но так… так Мила почувствовала себя лучше и увереннее.