- Просто тихий ужас, - не стала скрывать она. – Мало того, что много чего нового, так кто-то добрый взял и переставил общую теорию некромантии с будущего курса на этот семестр. И, думаю, ты догадываешься кто сей предмет у нас ведёт.

- Мила, - вдруг с тоской протянул Саймон. – Ну зачем ты мне тогда свою малину принесла? Ну почто мне малина, Мила?

- Эм-м, - замялась молодая женщина.

- Ну зачем мне твоя малина, если у нас профессор Аллиэр скоро экзамен принимать будет? В другой раз с конспектом приходи, почитай его мне.

Невольно Мила рассмеялась. Саймон тоже заулыбался бледной улыбкой, но почти сразу закашлялся. А там целитель пришёл.

- Хватит вам беспокоить пациента! Уходите уже.

- Выздоравливай, Саймон, - не стала пререкаться Мила и, ненадолго пожав ладонь друга, вышла из палаты словно под конвоем. Отчего-то целитель решил проводить Милу до самого выхода из лазарета и, конечно, молодой женщине это не понравилось.

На улице было снежно и ясно. Крепкий морозец щипал щёки, но в остальном Миле было тепло. Её грели варежки мэтра Тийсберга и тулупчик, купленный незадолго до наступления зимы. Мила, скрепя сердце, приобрела его на деньги, полученные за прохождение дополнительных курсов. Она сделала это ради того, чтобы на каникулах ей было сподручнее приторговывать зельями в городе. Из‑за вонючей собачей шубейки все покупатели разбежались бы, а так… не сказать, что много Мила заработала, но потраченное на зимнюю одежду обратно в кошелёк ей вернуть удалось.

Другое дело, что долг академии всё равно рос так же быстро, как порой мальчишки катают снежные комья для гигантской снежной бабы. Практические занятия становились всё больше похожими на настоящую практику, а потому Миле для учёбы начали требоваться котелки, баночки, различные инструменты в виде лопаточек и крючочков, аптекарские весы и прочее, и прочее. Порой ей даже становилось страшно представить, где она однажды будет хранить всё это необходимое для учёбы добро. Ведь, как говорится, чем дальше в лес, тем больше дров.

Собственно, не зря Мила начала думать обо всём этом. Завтра ей требовалось пойти на занятия по целительству, а к ним список необходимого для домашней отработки практических моментов мэтр Оллен уже вывесил. Внушительный такой список.

- О, лер Свон, вас прямо не узнать, - вдруг услышала Мила голос мэтра Ориона и, обернувшись, увидела его – долговязого улыбчивого мужчину с торчащими из-под вязаной шапки волосами цвета спелого льна. – Вам идёт этот тулупчик. Яркое преображение.

- Да уж, - хмуро буркнула молодая женщина, так как сразу вспомнила во сколько тёплый наряд ей обошёлся.

- Я так понимаю, вы лера Сильвера навещали?

- Вы правы.

- Что же, я тоже хочу навестить его, - с мягкой улыбкой признался куратор группы, и Милу так его доброжелательная мимика раздражила, что она не сдержалась от язвительного ответа.

- Вы бы так не радовались, мэтр, уж вскоре вам настроение испортят. В крыле стационара дежурит совсем нервный тип. Он едва сдерживался, чтобы не наорать на меня в голос. Глядишь, и вам от него упрёков достанется.

- Надеюсь, вы ничего серьёзного в стационаре не учудили? – тут же с тревогой осведомился Люций Орион. Взгляд его при этом выражал откровенное беспокойство за неё, за Милу, а потому молодая женщина усовестилась и замолчала. Однако, преподаватель требовать ответа отчего-то не стал. Вместо этого он, грустно вздохнув и сделав про себя некие выводы, перешёл к совсем другой теме. - Кстати, лер Свон, вы бы в лазарет в другое крыло наведались тоже. Помните же про необходимость профилактики вашего недомогания?

- Где тут про такое забудешь? – фыркнула она. - С меня за эту профилактику целый серебряный запросили и при этом потребовали, чтобы после я хотя бы раз в два месяца на приём являлась. По той же цене. Никакой скидки не сделали.

- Некоторые вещи стоит себе позволять. Видите ли, иначе они могут не понадобиться. От слова совсем.

Со сказанным было не поспорить, а потому Мила, наконец-то перестав злиться на безденежье, с тоской посмотрела себе под ноги. Вид запорошенных снегом ботинок отчего‑то успокоил её, к ней пришло некое смирение.

- Вы правы, мэтр Орион. Конечно, вы правы.

- Тогда запишитесь, пожалуйста, на процедуру.

- Обещаю, завтра я непременно это сделаю. А сейчас извините, мне пора на занятия.

- Погодите-ка уходить, лер Свон, сперва я должен вам о кое-чём сообщить, - вдруг остановил её преподаватель, и Мила, замерев на месте, удивилась:

- Эм-м, а что такое?

- Как вы знаете, академия принимает абитуриентов раз в два года, а это означает, что к первому августа (всего через какие-то шесть месяцев) ваша группа перестанет быть группой новичков.

- Ну и? – равнодушно пожала она плечами, и Люций Орион насмешливо улыбнулся.

- Вот сразу видно, что на вас это не особо отражалось.

- То есть? Что вы имеете в виду?

Из-за того, как Мила грозно нахмурилась, улыбка куратора группы вмиг исчезла. Он даже стал выглядеть смущённым, когда перешёл к объяснению.

- Хм. Понимаете, лер Свон, пока новички изучают исключительно теорию магии, в среде прочих слушателей они ещё не считаются полноценными студентами академии. Обращение аир[1] нужно сперва заслужить, а потому слушатели вашего потока не раз и не два сталкивались с холодным отношением старшекурсников. Многие из них даже считают эту предвзятость неприемлемой. Недостойным поведением.

- Ой, да что вы говорите? – «поразилась» Мила. Удержаться от ехидства для неё было просто‑напросто невозможно. – Ай-яй-яй, как же это моим несчастным сокурсникам тяжело приходится. Леру Грумбергу, наверное, особенно.

- Лер Свон, я знаю, что для вас это сложно, но постарайтесь держать себя в руках. Ваша язвительность и несдержанность уже не единожды вам аукались. Хотя бы на пять минут нашей беседы, уж сделайте милость, изобразите достойное поведение, – вмиг рассердился мэтр Орион, и Мила вынужденно буркнула:

- Ладно, попробую.

- Хорошо, потому что тема серьёзная. Я говорю о том, что подходит время для принятия вашей группы в ряды настоящих студентов. Посвящение традиционно происходит в первое воскресенье лета, а до него совсем недолго осталось.

- Вот же, - расстроилась Мила. – Это мне за несколько дней до экзаменов к какому‑то мероприятию готовиться, что ли?

- Нет-нет, - опроверг Люций Орион, прежде чем привычно для себя мягко улыбнулся. – Как знал, что вы из тех студентов, кому придётся всё растолковывать.

Мила насупилась. Ей вмиг сделалось обидно, что она про некое посвящение впервые слышит, и, судя по всему, ничего в нём не понимает. «Неужели Саймон не мог…» - даже начала она возмущаться мысленно, прежде чем поняла – да не может человек, в чьём роду магов не было, про академические традиции знать. Если намеренно не расспрашивать, то случайно (вот как сейчас происходит с ней) что-то узнать и можно. Вот только… Не до того Миле сейчас было. Она, невольно посмотрев на солнце, спросила:

- Мэтр Орион, а наш разговор никак не потерпит до обеденного перерыва? Меня время поджимает.

- Ничего, у вас сейчас мэтр Шембер по расписанию, а он всегда опаздывает. Пять минут вы сможете мне уделить, а больше и не потребуется, - не отпустил Милу Люций Орион, и поэтому молодая женщина раздражённо развела руками.

- Как скажете. О чём вы мне там рассказать хотите?

- О важной академической традиции. Исторически повелось, что для второго курса экзамены ставят раньше обычного. К концу мая все оценки вам выставят, но нет, можете не улыбаться столь предвкушающе. Раньше вы учебный год не закончите, - убил все надежды Милы преподаватель. - Это сделано для того, чтобы будущие выпускники, пока их ещё не поглотили выпускные экзамены, смогли подготовить для второкурсников ритуал посвящения в магическое братство. А затем роли меняются. Пока выпускники проходят завершающие испытания, в обязанность второкурсников входит организация торжественного выпускного.

- Ну и? Я-то тут причём? Или вы заранее намекаете, чтобы я под ногами не путалась, когда все украшение зала обсуждать начнут?