- Память о нём основательно стирается для моего восприятия её смелостью. Быть всего лишь женщиной и при этом держать оборону против всех собравшихся здесь сотен людей и не только людей – подобное заслуживает уважения, - говоря, лер Морриэнтэ ненадолго перевёл взгляд на Милу, но именно что ненадолго. Вскоре он снова посмотрел на профессора Аллиэра и с надменной улыбкой сказал: - Мне известны мужчины, которые в схожей ситуации предпочитали позорно лебезить. Забыв про гордость, они унижались. В надежде на господскую милость они услужливо выражали рабское смирение. Вот это для моего восприятия выглядит мерзко.

Судя по возникшей на лице светлого эльфа улыбке, он был чем-то очень и очень доволен. Он выглядел как кот, добравшийся до крынки со сметаной. А вот профессор Аллиэр, напротив, отчего-то очень и очень разозлился, раз принялся стирать мел с доски такими резкими движениями, а после даже требовательно прикрикнул:

- Лер Далберг, а ну выходите к доске!

***

- Да что вы себе позволяете? – стоило Найтэ переступить порог до смерти надоевшего ему кабинета, закричал на него в голос глава академии. Лицо Олафа фон Дали при этом было раскрасневшимся от гнева. – Вы что, забыли какой сейчас век? Так я вам напомню, он совсем не тот, в котором вы на работу сюда устраивались. В наши дни так поступать со студентами недопустимо! Слышите вы меня?

- Конечно, слышу, - буркнул едва ли не оглохший Найтэ, но Олафа фон Дали такой ответ мало устроил. Он продолжил отчитывать своего сотрудника.

- Вам мало претензий к академии из-за того, что экзамены по вашим предметам студенты хорошо если с четвёртой пересдачи сдают? Мало?

- Достойные студенты сдают всё с первого раза, - спокойно ответил Найтэ, но зря он так рассчитывал перевести тему на качество образования. Пухленький ректор разозлился ещё сильнее.

- Ах, достойные, - недобрым голосом протянул Олаф фон Дали. – То есть маркиза Роунского вы к недостойным причисляете, да? Вы напрочь отметаете факт, что его дядя не последнее лицо в королевском совете. И, разумеется, только у недостойного студента с его обширных владений такой ежегодный доход, что этот недостойный запросто любую дыру в бюджете Верлонии закроет!

- Господин фон Дали, - стараясь закрыть глаза на язвительность, сказал Найтэ. – Не вы ли сами некогда были согласны с тем, что лера Далберга стоит отчислить?

- А я до сих пор считаю, что это необходимо, - не моргнув глазом, заявил ректор. – Другое дело, что я вам говорил про курс пятый-шестой. И действовать в этом вопросе мы должны были бы сообща, а не так, чтобы… Вам что, свалившихся нам на голову проблем мало? Хватит с меня вашей дурной заносчивости и принципиальности! Слышите? Хватит! Я требую от вас…

На этот моменте нервы Найтэ не выдержали, и он, резко разворачиваясь на пятках, без всяких прощаний вышел из кабинета вон. Всё внутри него клокотало от злости. Неужели он, последний из дроу, обязан был сносить всё это? Да сколько можно гнуть спину перед людьми, сколько можно оправдываться, скрывать?

Неприятно было это осознавать, но Найтэ услышал в словах лера Морриэнтэ чистую правду. Не только по причине ненависти ко всему его народу, светлые эльфы столь презирали последнего из дроу. Для них Найтэ отнюдь не хитрил, рассчитывая жить в удобстве и безопасности, для них он выглядел как раб, позорно пресмыкающийся перед людьми. Перед людьми, которых и светлые эльфы, и тёмные относили к расе второго сорта.

«Они считают меня жалким, и мне больше совсем не хочется закрывать на это глаза, - с гневом думал он. – Подошло время перестать убеждать себя тем, как мудро я некогда поступил, начав служить людям. Этот несносный фон Дали прав, сейчас совсем другой век. Тогда у меня не было никакого выбора, но сейчас… За столько веков я уже должен был изменить хоть что-то в своём положении, а не взять и увязнуть в этой проклятой академии, как муха в вязкой смоле».

Будучи глубоко погружённым в свои неприятные мысли, Найтэ пересёк главную площадь академии, нисколько не заметив двух своих студентов. Зато эти студенты обратили на него внимание. Они оба с тревогой во взгляде уставились на тёмного эльфа и даже, казалось, затаили дыхание. Они не спускали взгляда с закутанной в чёрное фигуры, покуда Найтэ не скрылся из виду. Только тогда лер Грумберг и лер Далберг выдохнули напряжение и, опасливо посмотрев по сторонам, вернулись к прерванной ими беседе.

Глава 13. Перемены, конечно, не всегда меняют жизнь к лучшему, но без них изменения в принципе не произойдут

Мерно шагая по дороге на кафедру, Найтэ только со стороны выглядел как обычно. Внутри него царили сумятица и сильное раздражение. Трели по-весеннему звонко поющих птиц лишь усиливали его неприязнь к окружающему миру. Весь этот стрекот, щебетание, ор за защиту гнезда… Найтэ не находил в этих звуках ничего чарующего, а тут ещё и громко жужжащий майский жук сел ему на плечо.

- А ну сгинь, - тихо и зло потребовал тёмный эльф, когда скосил взгляд на наглое насекомое.

Увы, даже на такую мелкую тварь повлиять у Найтэ не вышло. Жук продолжил копошиться. Ему словно нравилось перебирать своими тонкими лапками складки одежды, что образовывала пряжка наплечного ремня.

- Сам виноват, - ещё злее произнёс Найтэ и слегка прищурил глаза. Тело майского жука тут же содрогнулось, а затем насекомое упало на землю и, прежде чем в последний раз замерло, вяло шевельнуло лапками.

Событие нисколько не подняло тёмному эльфу настроение. Обычно он бы криво усмехнулся, но тут не смог. Ему подумалось, что только с жуками ему и суждено расправляться так, как ему хочется. Со всеми остальными нет.

«Проклятье! – мысленно негодовал Найтэ. – Неужели этот мерзавец и дальше будет действовать мне на нервы? Какого, демоны его побери, он не отсаживается от Милы Свон? Уже третье занятие кряду преспокойно сидит рядом с ней, да ещё улыбается, чтобы я ни на миг не забыл про его публичную наглость!»

Само собой, думал Найтэ про Адьира Морриэнтэ, но если бы только о нём он думал. Куда как больше на него давило понимание, что проклятый светлый эльф прав! Будь все дроу такими, как он – Найтэ, над ними бы смеялись, как над жалкими гоблинами – глупым и трусливым народцем, давно исчезнувшим бы, если бы не плодовитость.

«Плодовитость. Дроу, как и всем эльфам, она не присуща. Подобно гоблинам или людям мы никогда не размножались быстро, - сама собой возникла в голове Найтэ угрюмая мысль, и её тут же продолжила другая, ещё более неприятная. – Теперь и не размножимся. Никогда».

- Здравствуйте, профессор, - вдруг отвлёк Найтэ от размышлений чей-то бодрый мужской голос, и, конечно, тёмный эльф с лёгкостью узнал заговорившего с ним студента.

- А, лер Сильвер. Снова решили выбраться в город?

- Да, - поправляя рукав новенького камзола (самого обычного, а не форменного) ответил мужчина. Было видно, что Саймон Сильвер доволен собой и своим внешним видом.

… Конечно же, это заставило Найтэ внести свою ложку дёгтя. Его в принципе раздражало, когда кто-то вблизи него радовался жизни, а тут ещё и у него самого настроение никакое было. Поэтому он состроил вежливую улыбку и «похвалил»:

- Это правильно. Идите, присматривайте место, где откроете торговую лавочку.

- Эм-м, да я как-то не собирался в Вирграде ничем торговать, - сверкая удивлением в глазах, ответил студент. - Сюда я приехал магии учиться.

- Знаете, как-то оно не очень заметно, - едко ответил Найтэ, и Саймона Сильвера это разозлило. Он нахмурился, когда сказал:

- И всё же я студент академии, а не купец.

- Что же, в таком случае, для вас не будет ударом известие, что не одному мне ваше торгашество не нравится. Ковен ответил положительно на запрос господина фон Дали, и в скором времени то непотребство, что вы устроили на территории академии, будет официально запрещено.

Едкая улыбка Найтэ сделалась по-настоящему искренней, так как ему до ужаса понравилось растерянное выражение лица Саймона Сильвера. «Как же это приятно выбивать у людей землю из-под ног», - даже довольно подумал он, прежде чем вновь сосредоточился на разговоре. Студент достаточно пришёл в себя, чтобы с возмущением засопеть и сказать: