- Ну-у, сейчас ведь лекция у профессора Аллиэра. Если бы кто-то пошёл тебя провожать, то на неё опоздать бы мог, а суровый нрав нашего декана всей академии известен, - усмехнулась Тварь, но как-то наигранно. Катрина сразу поняла, что лапшу ей на уши вешают.

- А если по-честному, Мила? Не так давно мы ведь много друг другу тайн рассказали. Мы же вроде как договорились – ты мне без утайки, а я тебе.

- Хм, - задумчиво опустила взгляд к земле Тварь, прежде чем виновато посмотрела на Катрину. – Право слово, я бы очень не хотела делать тебе больно снова.

- Больно? Снова? – переспросила Катрина, как вдруг догадалась. – Речь об Антуане, верно?

- Да, - прозвучал тихий ответ. – Сперва тебе вовсю сочувствовали из-за случайности с ложками, но он всё это переиначил.

- И как?

- Ну, о том, что ты к леру Грумбергу клинья подбивала, слухи давно ходили. Но тогда он молчал, а сейчас вот принялся насмехаться. Вроде как, что когда ты поняла, что ничего тебе с ним не светит, то подумала-подумала и на мэтра Оллена глаз положила.

- Ужас, – даже прижала руку к сердцу Катрина. – То-то мэтр Оллен на меня сегодня косился и даже… даже до ворот, как изначально обещал, не проводил. Вот, значит, какие это были дела и обстоятельства.

- Тебе же лучше, что он провожать тебя не пошёл, - верно подметила Тварь.

- Но неужели все в эту глупость поверили?

- Катрина, всё легко переворачивается с ног на голову, если это кому-то надо. Теперь на слуху, что ты на занятии про просеивающие ложки речь завела, только чтобы внимание мэтра Оллена к себе так привлечь. А перепутала ты их, так как далеко не о зельеварении думала. В голове у тебя сидело, как бы его соблазнить и за ночь с собой цену выгоднее назначить.

- Нет, не могу слышать эти гадости, – едва слышно пролепетала Катрина. – И все поверили в это? Даже Аманда?

- Это ты про лер Дикерман? – уточнила Тварь по причине того, что очень плохо в подругах Катрины разбиралась. Пожалуй, если бы она не присматривалась некоторое время к Катрине Флетчер, то и это предположение не прозвучало бы.

- Да.

- Она и некоторые другие сначала в твою защиту что-то ещё говорили, но ты же знаешь – уж если Грумбергу кого-то нужно в грязь втоптать, то эта грязь всё равно прилипнет. Поэтому ты теперь такой же изгой как я.

- Но зачем? Зачем ему это было нужно? – не могла понять Катрина.

- Быть может, чтобы ты больше не писала ему каких-либо писем от слова совсем?

Катрине действительно сделалось больно. Снова больно. Всегда тяжело, когда любимый человек отдаляется от тебя или же ты сам вынужден отдалиться от него. Но когда тягостное игнорирование друг друга перерастает в такое вот, то через боль на месте любви начинает рождаться ненависть. И чем ярче и светлее было нежное чувство, тем горячее и яростнее будет пылать цветок гнева.

В силу своих чувств Катрина быстро и уверенно зашагала по дорожке так, что Тварь едва поспевала за ней. Таким образом она надеялась убежать от своих иллюзий. До этого она даже не предполагала, что человек, которого она полюбит всей душой, однажды сможет так подло поступить с ней.

- Мила, - совсем немного не дойдя до ворот академии, вновь остановилась Катрина.

- Да?

- Прости меня, Мила. Прости. Я почти два года носила в сердце неприязнь и ненависть к тебе. Я столько времени поддерживала и даже сама разносила грязные сплетни. Я была одной из тех, из-за кого ты страдала, - со слезами в глазах вдруг произнесла Катрина, прежде чем горячо обняла опешившую от такого Тварь. – Прости меня. Прости.

Некоторое время Катрине казалось, что её желание получить прощение останется неуслышанным. Но вот мгновение, и Тварь перестала быть столь напряжённой. Молодая женщина тоже всхлипнула и обняла Катрину в ответ.

- Ты тоже прости. Прости, что всё так из-за меня вышло.

Катрина не могла сказать, сколько они так стояли, обнимаясь и плача. Но это было не важно. Главное, на душе у обеих девушек в какой-то момент разом полегчало настолько, что они смогли отстранится друг от друга с улыбкой на лице.

- Всего хорошего тебе, Катрина. И, если тебе когда-нибудь понадобится моя помощь, дай знать. Вообще, возьми и напиши мне. Пожалуйста. Я так давно хочу получить хоть от кого-нибудь письмо, - сказала Мила Свон.

- Обязательно напишу. А тебе я желаю долгой жизни и удачи. Знаешь, я даже намеренно не уеду из Вирграда до тех пор, пока ты не пройдёшь ритуал посвящения в магическое братство.

- Да уж, - тут же кисло поморщилась Мила, но Катрина встряхнула её за плечи.

- Ты пройдёшь это посвящение, за нас обеих пройдёшь. И никакой Антуан Грумберг тебя не остановит, никто из твоей группы тебя не остановит и не сломает. Ты поняла меня?

- Поняла.

Катрина ещё раз обняла Милу, а после уверенно и не оборачиваясь подошла к проходной. Ей предстояло в последний раз в своей жизни пройти за эти ворота, но грусть из-за этого отчего-то отступила. Она посмотрела на привратника, широко улыбнулась ему и бойко сделала свой последний шаг, навеки стирающий мечту и возможность стать целителем. Всего один шаг, и Катрина оказалась в Вирграде. Она вмиг стала девушкой с совсем другой судьбой, но уже не так жалела об этом.

… Она ведь не знала, что за их с Милой Свон прощанием украдкой наблюдал выгнанный профессором Аллиэром с лекции Вильям Далберг.

Глава 12. Тот, кто приходит на помощь тогда, когда его совсем не просят об этом, не всегда друг. Чаще всего это дьявол

Прогул лекции профессора Аллиэра Миле аукнулся. Зря она предполагала, что он поставит в журнал посещений напротив её фамилии прочерк и на этом успокоится в расчёте припомнить всё на экзамене. Ждать чего-то там тёмный эльф не собирался, а потому, едва провёл нынешний опрос присутствующих, сразу выразительно подглядел на Милу. Тут то она и поняла, что основательно влипла.

- Лер Свон, я сегодня поставил напротив вашей фамилии плюс. Но вы случаем не ошиблись аудиторией?

- Нет.

- Сперва встаньте, а затем уже отвечайте.

Послушно выйдя из-за четырёхместной парты, за которой сидела она одна, Мила повторила свой ответ:

- Нет, профессор Аллиэр.

Говорила Мила ровным голосом, но на самом деле она невольно поёжилась. Молодая женщина всерьёз разволновалась, и причина такого была проста. Её парта была одной из четырёх, что располагались в первом ряду. Профессор Аллиэр находился слишком близко, его и Милу не разделяли другие студенты, и из-за этого молодая женщина ощущала себя крайне неуютно. Более того, стоило Миле встать, как она почувствовала на себе более чем две сотни любопытных взглядов. Лекции по общей теории некромантии для нынешнего второго курса велись с разделением на два потока. Помещение, расположенное в огромной башне главного корпуса академии, позволяло вместить такое большое количество студентов. Оно было рассчитано аж на пятьсот мест.

Стоит добавить, все лектории в этой башне были очень большими по площади. И всё же вместительность обеспечивала скорее планировка - сверху лекторий выглядел похожим не на круг, а на букву V. В узкой части помещения располагались стол, доска и кафедра для преподавателя, а за всем этим добром была стена, на которую выводилась проекция доски. Десять рядов возвышающихся сидений (количество парт увеличивалось с каждым рядом) позволяли даже сидящим на «галёрке» студентам прекрасно видеть эту проекцию. Акустика тоже была превосходной, а потому голос профессора Аллиэра нынче доносился до каждого студента.

- То есть ваш пропуск занятия нисколько не означает, что вы отказываетесь от изучения моего предмета? – въедливо уточнил тёмный эльф, прежде чем сделал вид, будто ему важно поправить на своём столе стопку чистой бумаги.

- Разумеется я намерена изучать ваш предмет.

- Вы это серьёзно или для красного словца? Мой жизненный опыт говорит о том, что намерения и дела часто расходятся… Вот как вы восполнили знания по пропущенной лекции? – он посмотрел на Милу неприятным насмешливым взглядом, но молодая женщина не стушевалась.