«Всё это так разумно звучит, - с грустью и злостью думала Катрина, - но вот отчего‑то нисколько меня не утешает. Я подвела маму, я подвела себя, я подвела сестру. Да и ещё чуть двадцать два человека не унесла в могилу».

Катрина всецело винила себя, а не Саймона. Пусть это именно он придумал план и помог его осуществить (да ещё так, чтобы это Антуан Грумберг по завершению дела покрыл все расходы), ей доставало смелости признать – напортачила именно она… И, как бы ни было обидно, Антуан сходу указал следствию на это.

«Как только он мог? – вновь заболело у неё сердце. – Ну как он мог?».

Ненадолго ненависть превысила то светлое чувство, что царило в душе Катрины. Но именно что ненадолго. Позже она пришла к мысли, что, быть может, Антуан уже жалеет о содеянном и теперь испытывает сочувствие к ней. Он просто слишком горд, чтобы без протянутой руки проявить свои эмоции.

«Учиться на мага я больше не смогу, а к долгу академии мне по-любому припишут крупный штраф. Выйдя за ворота, я сделаюсь самой жалкой из людей и вдруг… вдруг он сможет понять это? Вдруг наше прошлое поможет ему вспомнить о добродетели?» - испытала тихую надежду Катрина, а потому заставила своё непослушное тело сесть и после начала писать письмо. В нём она безжалостно для собственного самолюбия умоляла Антуана Грумберга помочь ей.

Глава 9. Дом, где царит тишина, не дом

Понимание какую глупость ты совершаешь не всегда может остановить от дурного поступка. Рано или поздно каждый человек спотыкается обо что-то, что заставляет его действовать на эмоциях. Это верно даже для самых рассудительных из людей, и поэтому не было ничего удивительного, что выбитый из колеи открывшимися обстоятельствами Люций последовал отнюдь не голосу разума. Обманутый мужчина чувствовал острую необходимость посмотреть своей невесте в глаза. Он убедил себя, что желает лично услышать от неё некое признание, а потому отправился далеко не в Вирград, как ему рекомендовал мистер Саммер.

- Мэтр Орион, возвращайтесь в академию, - в строгом тоне настаивал сыщик. - Ваши эмоции понятны, но присутствовать при аресте, допросе и тому подобное полиция вам всё равно не дозволит. Да и дурная эта затея. Так вы сделаете свою рану намного глубже.

- Но мне нужно это.

- Ошибаетесь. На самом деле вы хватаетесь за глупую надежду, что всё не так, как я объяснил вам. И это ещё одна причина, отчего я настаиваю на вашем отъезде в академию. Сообщать властям Долграда о необходимости ареста мисс Браун я поеду один и это не обсуждается.

Люций был вынужден признать правоту мистера Саммера. Однако, бессонная ночь изменила его решение. Кругами вышагивая по гостиничному номеру, несостоявшийся муж в конце концов понял, что просто неспособен остаться в стороне. Тогда он поспешно выбежал на улицу и несмотря на раннее время нашёл готовый отвезти его в Долград экипаж. Люцию верилось, что в Долград он прибудет раньше мистера Саммера, и это означало, что у него в запасе останется некоторое время, чтобы поговорить с Анной наедине.

Именно ощущение, что сыщик будет наступать ему на пятки, заставило Люция столь решительно подойти к знакомой входной двери и постучать по её белому дереву специальным молоточком. При этом Люций нисколько не сомневался, что Анна дома. Раз на верхнем этаже горел свет, девушка находилась в своей мастерской. Она часто говорила ему, что именно там проводит вечера, а сейчас был как раз вечер.

«Но что же она на самом деле там делает? Теперь мне слабо верится, что ей так нравится шить шляпки», - с грустью прозвучало у него в голове, прежде чем входная дверь открылась.

- Эм-м, мэтр Орион? - с удивлением спросил знакомый Люцию Айвер Стоун. Этот человек и его жена жили в доме Анны как слуги.

- Да. Я решил устроить мисс Браун сюрприз, - заставил он себя улыбнуться.

- Боюсь, хозяйка сейчас…

Лицо стоящего перед ним мужчины сделалось виноватым, и Люций понял, что ему вот‑вот скажут что-то, что должно заставить его уйти. Он даже внутренне собрался с тем, чтобы уличить Айвера Стоуна во лжи. Но вмешались обстоятельства. До Люция донёсся звонкий голосок Анны.

- Айвер, кто там пришёл?

- Я хотел сказать, что мисс Браун сейчас занята и просила никого её не беспокоить, но, видимо, она уже освободилась, - нашёлся с объяснениями мужчина и, поворачиваясь к Люцию спиной, громко сообщил: - Мисс Браун, к вам приехал мэтр Орион.

На некоторое время дом погрузился в тишину. Люций отчётливо слышал лишь ход часов и при этом чувствовал, как гулко бьётся его сердце.

- О, какая приятная неожиданность! Впусти же его скорее.

Слова Анны прозвучали неподдельно радостно. А когда Люций вошёл в дом, девушка со счастливой улыбкой на лице подошла к нему и, взяв его ладони в свои, с нежностью сказала:

- Милый, как же я по тебе соскучилась.

- Я тоже… тоже очень хотел тебя увидеть.

Пожалуй, Анна что-то заподозрила, раз взгляд её изменился, но к расспросам перейти она не осмелилась. Сперва хозяйка дома пригласила своего гостя занять кресло в гостиной.

- Мари, подай нам чай. Мэтр Орион, не иначе, устал с дороги. Будь расторопнее.

Служанка умчалась на кухню. Её муж Айвер Стоун тоже куда-то ушёл, но перед этим окинул Люция тревожным взглядом. И, быть может, это было следствие его удивления нежданному приезду, но Люций из-за этого насторожился.

- Великие Стихии, вот это сюрприз! – между тем от радости захлопала в ладоши Анна. - Как только ты решился покинуть свою академию? У тебя ведь студенты сложные, ты сам говорил.

- Я подумал, что для будущих молодожёнов мы крайне редко видим друг друга, - кашлянув в кулак, ответил Люций. – А это неправильно. Очень неправильно.

- Так приятно это слышать.

Анна зарделась, но затем стало понятно отчего. В порыве желания выразить свои чувства, она решилась погладить Люция по ладони. И всё было так естественно, столь непорочно, что у него защемило в душе.

- Ты любишь меня, Анна? – с замиранием сердца спросил он.

- Да, ты ведь знаешь.

- Ты действительно меня любишь? – продолжил настаивать Люций. – Потому что если да, то давай уедем из Долграда прямо сейчас. Давай уедем куда угодно! Я давно хотел увидеть другие страны. Что ты думаешь о том, чтобы пожениться и жить в Сеттии?

Личико хорошенькой девушки нахмурилось. Сказанное настолько удивило её, что она замолчала в своей попытке понять, отчего жених предложил ей такое. И из-за этого Анна ненадолго утратила контроль над собой. Миг и Люция как будто обволокло лёгким морским бризом, он вдруг ощутил какую силу скрывала от него его невеста. Анна Браун действительно много чего могла в магии воздушной стихии, но он сделал вид, что нисколько не заметил этого. Вместо этого Люций с тревогой спросил:

- Что же ты молчишь, Анна?

Девушка часто заморгала, а затем словно опомнилась. Прежде всего, она вновь скрыла свой дар, а затем как-то ощутимо напряглась и посерьёзнела.

- Люций, тебя что, уволили? – наконец, тихо спросила она.

- А даже если так? Я сделал тебе предложение бросить всё и начать новую жизнь вместе со мной в другой стране. Ты готова к такому?

Анна резко встала с дивана и, начиная нервно мять руки, подошла к окну. Люций не отрывал от неё глаз и вот-вот повторился бы с вопросом, но тут подоспела служанка.

- Вот ваш чай. И, мэтр Орион, я принесла ваше любимое печение.

- Спасибо, Мари.

Он даже не посмотрел на служанку, когда произносил сухие слова благодарности, и видно мудрая женщина мигом поняла, что что-то не так. Она с тревогой посмотрела сначала на Люция, затем на свою встревоженную хозяйку, а после поспешно удалилась. И, едва дверь за ней закрылась, Анна вновь повернулась к жениху лицом.

- Люций, да ты хоть понимаешь, от чего просишь меня отказаться? У меня здесь дом, друзья. Здесь вся моя жизнь.

- Но переезд в Вирград тебя нисколько не пугал, - проницательно заметил он.

- Потому что Вирград та же Верлония. Мне не надо было бы годами думать о том, что я никак не могу навестить друзей или родителей. Ты хотя бы подумал о том, что между мной и ними будет почти три месяца пути? При таком расстоянии частых визитов быть не может, а родители так волнуются за меня. Я ведь их единственная дочь.