– Значит, ты чаек не любишь?.. – уточнила она, слишком взволнованно для такого глупого и даже бессмысленного вопроса. Амаран заметил её беспокойство и удивился, но ответил со всей своей прямолинейностью:

– Терпеть их не могу! Знаешь, сколько раз мне на голову прилетало птичьим дерьмом за то время, что я жил около моря?

– …сколько?.. – после недолгой паузы, спросила явно ошарашенная и растерянная такими откровениями и постановкой вопроса, Ниольи. Лучшего на ум ей не пришло.

Амаран от души рассмеялся.

– Я не считал!.. – ответил он. Его голос звучал ещё мягче и обворожительней от смеха. Ниольи совсем покраснела и не в состоянии была оторвать взгляда от дороги у себя под ногами. – Но я могу постараться припомнить все случаи, если тебе это важно, – добавил маг, видя её странное смятение.

– Это не… важно, – пробормотала она, выглядя совсем несчастной и расстроенной.

– Если не хочешь говорить, в чём дело, я выпытывать не стану, но знай – мне не безразлично, что тебя так беспокоит. Если чайки нагадили и тебе в душу, будь уверена, им не уйти от расплаты! Стану Великим магом, и первым делом возьмусь за них!

Ниольи улыбнулась его шутке. Все её беспокойства рядом с Амараном и его насмешливым ко всему в мире настроем казались теперь глупыми.

– Я сама чайка, – призналась она. Маг с непониманием посмотрел на неё, замедлив шаг. – Ты же наверняка это изучал, некоторые эльфы могут оборачиваться в зверей…

– Ты умеешь превращаться в птицу? – изумлённо переспросил маг. Глаза его восторженно засверкали. Ниольи робко кивнула. – Покажешь?!..

– Не сейчас!.. – испуганно пролепетала она под пылающим и нетерпеливым взглядом. – Я редко тренируюсь и… вдруг выйдет как-то нелепо…

– Какая разница? Я столько об этом читал и слышал от учителя, но ещё ни разу не удалось увидеть это лично! Прошу тебя, Ниольи!

– У нас ведь с тобой ещё будет время, правда? Я немного потренируюсь… одна. Понимаешь, Ниотэну очень не нравится, что я умею такое делать. Он ругается, если узнаёт, что я пробовала превращаться… Говорит, что это опасно… впрочем, как и всякая магия, – на этих словах Амаран, не скрывая презрения, поморщился. – И я в последнее время совсем не занималась этим, чтобы не рисковать собой… ну, и не злить брата.

– Это действительно очень опасное колдовство, – подтвердил он. – Но если за меч хвататься не с того конца или, скажем, бросаться на остриё животом, тоже можно себе навредить. Нужно быть вконец идиотом, чтобы этого не понимать. А твой дар очень редкий и прекрасный… Надеюсь, до моего отъезда ты покажешь мне своё превращение. Я так мечтал увидеть это своими глазами!..

– Конечно, – Ниольи радостно улыбнулась. – Только если ты не боишься, что я, будучи чайкой… – она не закончила. Амаран и так понял, что она имела в виду, и засмеялся. Эльфийка тоже смеялась – от глупости шутки и от того, что ей удалось развеселить волшебника.

– Не будь я магом, я бы женился на тебе, Ниольи, правда! – сквозь смех проговорил Амаран. Девушка не понимала, сказал он это в шутку или всерьёз, но спрашивать о таком было неловко.

Они дошли до окраины города, самой западной его границы. Здесь оканчивался мидриэсский лес, совсем недалеко отсюда распростёрлась Сонная Чаща, сведшая их вместе. Амаран остановился, поднял голову и взглянул на раскалённое алое небо. Лицо его стало серьёзным до мрачности.

– Я всякий бред несу, – отрешённо, но с затаённой злостью проговорил Амаран, точно сам себе. – Не хочу, чтобы ты думала, будто я обманываю тебя намеренно. Я обманываю и себя самого…

– О чём ты? В чём обманываешь?

– Я не вернусь сюда. Ни чтоб построить дом, ни для чего другого. Нельзя привязываться, если только не хочешь боли и потерь… Ни к чему и… ни к кому.

– Ты прав. Жаль только, что мы оба это понимаем, а поступаем наоборот, – сказала Ниольи. Он посмотрел на неё, грустно улыбнувшись, и рассеянно кивнул.

– Что-то со мной странное произошло здесь, – задумчиво проговорил маг, снова обращая взгляд к небу. – Не могу объяснить, сам не понимаю… Не хочу… не хочу тебя оставлять. И ведь бог знает, что будет завтра! Может, завтра дракон, с которым я должен был встретиться, испепелит меня за то, что я так сильно опоздал, может, я завтра лишусь своих сил и не смогу больше заниматься магией!.. а ты вот сейчас здесь, передо мной, в этот самый миг! – голос его обретал всё большую силу. Он не становился громче, но от каждого слова дрожь пробегала по телу Ниольи, земля и лес как будто загудели, зашумели, сливаясь с голосом мага. – Может быть, всё, что с нами случалось до нашей встречи, было только ради этого мгновения… и я боюсь совершить ошибку, боюсь что-то сделать не так, разрушить то, для чего строилась моя жизнь, – он выдохнул и твёрдо, медленно и раздельно выговаривая каждое слово, признал неприятную и тяжёлую для себя вещь. – Я боюсь потерять тебя. И хотя потерять можно лишь то, чем владеешь, а ты не в моей власти, я не хочу, чтобы ты исчезала из моей жизни.

Амаран почувствовал робкие прикосновения её пальцев к своей руке. Он ответил на них, но не посмотрел на Ниольи – взгляд его точно прирос к меркнущему зареву заката. Пальцы сплетались, ладони соединились, и эльфийка положила голову на острое плечо волшебника.

– Я не исчезну, если я нужна тебе… – тихо и нежно пообещала она, и маг удовлетворённо вздохнул, прикрывая глаза.

– Скажи, что мне стоит сюда вернуться, скажи, что будешь ждать меня! – Ниольи не понимала, просит он или приказывает, но ответила тут же, не задумываясь:

– Я буду ждать тебя, Амаран.

Рука мага, крепко обнимавшая ладонь Ниольи, дрогнула, и всё тело его дёрнулось, будто сквозь него пропустили разряд электричества.

– Забудь это имя, – изменившись в лице и в голосе, холодно и строго сказал он. – Меня зовут Иддин. Для всех и везде. А Амаран… никогда не называй меня так больше.

– Ты… назвал мне своё первое имя? – поразилась Ниольи, осознав оказанное ей доверие и честь.

– И это была моя первая ошибка.

– А вторая?

Он не ответил, с грустью в глазах улыбнувшись, потому что знал – Ниольи и так понимает всё, что Амаран не мог или не хотел выразить словами. Эта улыбка сказала ей достаточно.

Проходили дни. Ниольи со всей ответственностью отнеслась к просьбе мага не произносить его первое имя вслух и даже в мыслях старалась не позволять себе называть его Амаран, чтобы случайно не оговориться. Она не знала, отчего волшебники так трепетно относятся к своим именам, но если для них это было столь важно на протяжении многих веков, наверняка тому имелись серьёзные причины…

Иддин постепенно поправлялся: сказывалось усиленное питание, магические добавки в пищу и оздоровительные прогулки по лесу. Он помогал Ниольи по дому, между делом рассказывая о магии и о разных странах, в которых он побывал. Юная девушка, никогда не покидавшая Фиену, слушала его истории с восторгом и представляла, как могла бы разделить путешествия вместе с ним. Вечерами гуляя по городу, они рассуждали и спорили о всяческих вопросах, что принято относить к философским, делились идеями и мечтами, и всё чаще невольно проскальзывало в разговорах, как они могли бы воплощать их вместе…

С достатком хватало Ниольи ума и любопытства, чтобы глубоко проникнуться теми сложными вещами, в которые посвящал её Иддин. Она понимала мага с полуслова, а все его колкости и ироничные замечания пропускала мимо ушей или остроумно отвечала на них, приводя всё к шуточной перебранке.

Как обещала, Ниольи показала ему своё превращение в чайку – перед этим Иддин постарался предостеречь её от возможных опасностей, рассказал, сколько времени допустимо проводить в другом обличии, чтобы не потерять себя и свой разум, исходя из её опыта превращений, и что делать, если с обратным процессом возникнут проблемы. По счастью, всё прошло идеально…

Восхищённый, маг смотрел, как девушка, раскинув руки, одним грациозным прыжком поднялась в воздух, почти мгновенно уменьшаясь в размерах и обретая совсем иную форму тела. Так же свободно и легко, сделав круг в небе над поляной, она опустилась на землю, в полёте вновь превращаясь в эльфа. Иддин подхватил её, неловко приземлившуюся на ноги, чтобы Ниольи не упала.